Зарисовка

Зарисовка
anonspank

Чемодан был аршинным и весил добрых полтора пуда, по-новому 24 килограмма. Обливаясь потом, Глашка тащила этот луи вуитон из секции B в секцию C. Колёс не полагалось: они портят вид чемодана. Невместно дворянке с тысячей душ в тамбовской губернии брать чемоданы на колёсах. Позвонить человека тоже невместно. Не будет какой-то мужик с небритым рылом таскать её чемоданы, а будет их таскать её Глашенька, сама весом еле в два таких чемодана.

- Поторапливайся! - приказала барыня и хлестнула девушку изящным складным хлыстиком по голым ногам. Несмотря на петитную комплекцию, салтычиха (меж собой дворня называла её только так) хлестала пребольно. Из глаз девушки потекли слёзы, но всхлипывать она не посмела. Два десятка полосочек на ногах горели как ожоги паяльником. Мышцы тоже болели нестерпимо. На огромном экране передавали послание государя императора дворянскому собранию. Владимир III закончил с выплавкой стали, переждал бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овации, и теперь рассказывал о термоядерных ракетах лунного базирования. Камера наскоро показала зал: феминистка всея Руси Ксения Конева, недавно окропившая святой водой польского шляхтича Малиновского, сохраняла приличествующее торжественное выражение.

Глашка дотащила багаж до стойки регистрасьона. Приказчик, огладив бороду, низко поклонился барыне и отдельно, небрежно, её крепостной. Салтычиха изящным жестом положила на стойку красиво распечатанные билеты на места первого класса. Глашка предпочла бы ехать в третьем классе, с дворней, зато подальше от барыни. Да кому какое дело до преференций сенной девушки.

Приказчик ловко наклеил на чемодан ярлык, поставил на ленту, и чемодан уплыл вдаль. На салтычиху он пялиться, конечно же, не решился, зато на Глашу, в её кратчайших шортах, чуть ли не облизывался. А Глаша виновата? Что хозяйка велит, то Глаша и надела. Мини-юбки вульгарно, джинсы для крестьян, а юбки в пол разрешены по торжественным дням.

- А уехать, ваше сиятельство, вы сегодня не можете-с.
- То есть как не могу? - холодно удивилась хозяйка. - Ты что несёшь, дуралей?
- Не велите казнить-с, вашсияство, а рейсы все отменены. Сильный снегопад-с, - ответил приказчик, кажется, со злорадством.
- Какой ещё снегопад? Почему не объявляют, почему ничего на таблю?
- Так ведь не велено-с. Послание-с, ваше сиятельство. Как можно прерывать речь государя императора! - приказчик возвёл очи горе и сделал движение рукой, будто собирался осенить себя крестным знамением, но вместо того положил на стойку ещё одно импримю. В народе их называют "распечатками", и Глашке сразу вспомнился управляющий, Фриц Адольфович, который за простонародные словечки нещадно сёк, не делая различия между сенными девушками, крепостным сисадмином Ерёмкой, купленным за две тысячи целковых и безмерно тем гордившимся, и даже - об этом знала вся дворня - самой салтычихой. "Вы нарушили правило 5 "буки" - коверканье русского языка. Соблаговольте пожаловать в экзекуторскую для получения десяти ударов розгою по ягодицам." И надо идти в кабинет, где вседневно и всечасно мокнут в рассоле розги, страшные даже на вид, ложиться на стол кверху попой и получать ровно десять ударов, всегда одинаково болючих. Сёк Фриц Адольфович гораздо сильнее, чем барыня.
- А вы пожалте в гостиницу, вот вам ваучер-с, - тем временем произнёс приказчик, сладко улыбаясь.
- Да что ты несёшь, каналья, какой ещё ваучер! У меня завтра авион из Санкт-Петербурга! - Салтычиха сжала хлыст и, казалось, хлестнула бы приказчика, когда б не скучавший неподалёку земский ярыжка с пистолетом Макарова.
- А хлыст, ваше сиятельство, лучше уберите-с. Неровен час, зашибёте кого-с, конфуз будет-с, ваше сиятельство. Бон вояж, милостивые государыни, - совсем уж непочтительно добавил приказчик и, нагло осклабившись, уставился в ординатер.

Красная от злости, салтычиха хотела наорать на приказчика, но сразу же поняла, что сим демаршем единственно лишь доставит удовольствие ему, равно же и окружающим. Сунув ваучер в сумочку, она крепко взяла за руку Глашу и потащила за собой.