Идеальное рабство (рассказ из Инета)

Живу в рабстве у Прекрасной, божественной красоты Госпожи, с идеальным телом и прямыми длинными волосами.
Госпожа замужем за каким-то ни то чиновником, ни то «силовиком» - я её мужа вижу редко.
Загородный дом, в котором живёт Госпожа с мужем, - очень большой. Но моё место в нём только одно – тесный герметичный короб, в полу которого вбиты сотни, если не тысячи гвоздей остриём вверх, и в котором я могу лишь лежать вытянувшись прямо. Практически всё время короб задвинут внутрь выемки, практически равной по объёму самому коробу. Наверное, часть большой туалетной комнаты, в котором находится, в том числе, и обычный унитаз, просто отделена гипсокартонной перегородкой, и когда короб задвинут, то его боковая стенка почти сливается со всей стеной. Сейчас, после периода трёхлетнего рабства у Госпожи, когда я лежу в коробе (а это, как правило, происходит по ночам и лишь иногда – в дневное время), на моей морде ничего не закреплено – Госпоже нравится, когда губы раба плотно обхватывают колечко сфинктера какающей Хозяйки, и не отрываются от него, пока Госпожа не закончит испражняться. Учитывая то, что последнее время она разрешает после полоскания рабом рта языком ласкать колечко ануса, проникая в него насколько позволяла длина языка, то причиной такого желания Хозяйки является не только отсутствие в туалете запахов, но и то, что ей приятно ощущать работу языка внутри попочки. Но ещё год назад я не имел возможность прикоснуться к той части тела Госпожи, на которую внутренне постоянно молился. А всё из-за моей неспособности глотать большой объём кала быстро, не жуя. Ещё в самом начале рабства Госпожа покакала мне в рот, прижавшись к нему. Я не смог проглотить всё сразу, и попочка Госпожи оказалась испачкана. Это было недопустимо. С того момента года на два (а тогда казалось – навсегда) при укладывании в короб я надевал на голову ремень с закреплённым на нём коротким конусом, узкая часть которого заканчивалась небольшой, но широкой трубкой, вставляемой в рот. В итоге кал приходилось всасывать не жуя, так как такая возможность просто не имелась. Но именно такая длительная тренировка позволила мне в итоге научиться всасывать испражнения не закрывая рот и не жуя уже и без какой-либо трубки. Скорость всасывания также росла, и однажды, демонстрируя подругам способности своего туалетного раба, Госпожа, прямо стоя на кухне и не прекращая разговаривать с подругами, покакала в мой плотно прижатый к попочке рот, а когда я оторвался от живительного источника, то все могли видеть, что никаких следов грязи на попочке нет.
Несомненно положительный для меня во всех смыслах момент в моём рабстве состоял в том, что муж Госпожи (как и его друзья), никак не участвовал в истязаниях меня, а в туалет ходил в обычный унитаз.
В доме большую часть времени находилась служанка (в одном лице и повар, и уборщица, и рабыня Госпожи). Кстати, у Госпожи были и другие рабыни, но домашней служанкой была только одна, которая умела хорошо готовить и нравилась мужу Хозяйки.
Очень часто к Госпоже заезжали её подруги.
Так вот – все женщины в доме (за исключением одной знакомой Госпожи, которой почему-то пользоваться ртом раба вместо традиционного унитаза было противно), включая служанку и других рабынь, подруг Госпожи, ходили в туалет именно в мой всепоглащающий рот. Меньше двух раз за сутки кушать рабскую еду не приходилось, но, как правило, в среднем кал и мочу принимал ежедневно от четырёх разных женщин.
Хуже всего было в те выходные, когда Госпожа устраивала у себя «вечеринку», затягивавшуюся почти до утра. За время рабства я как-то приспособился иногда проваливаться в сон на гвоздях, с «вечным» расширителем в своей заднице, с предельно оттянутыми гениталиями (за счёт специального приспособления, оттягивающего член вверх, а яйца – вниз), лежа в теснейшем коробе в духоте, а если ещё и сам «обгадился» - то ещё и в воне. Но во время «вечеринок» приходящие время от времени в туалет подруги Госпожи (а если они были с рабынями – то и рабыни) регулярно ходили в туалет, и сон был исключён. Кстати, будить раба специально пришедшему в туалет не требовалось. При нажатии кнопки для выдвижения короба из ниши, автоматически срабатывало устройство, вначале состоящее только из механизма, приводящего в движение прорезиненную кувалду, бьющую меня по голове, но месяца три назад, когда я на взгляд Госпожи «долго просыпался» (на деле – на долю секунды замешкался с произнесением обязательных после удара слов: «благодарю Вас за Ваше желание вознаградить меня подарком») добавился механизм подачи тока на иглы, которые насквозь пронзали мои яйца.
А после бессонной ночи терпеть пытки и работать было невыносимо тяжело. Пытали почти ежедневно, несмотря на то, зажило то или иное место от предыдущей пытки, или нет. Например, хотелось Госпоже именно сегодня пороть раба между ног, подвесив его за широко разведённые ноги вниз головой, значит – она будет пороть именно там, абсолютно не обращая внимание на свежие раны в этом месте. Хотелось истязать член – значит так и будет, несмотря на воспаление буквально от вчерашней пытки, когда член натирали крапивой, пилочкой для ногтей, пороли, на уже воспалённый орган лили парафин свечи, прокалывали во все стороны раскалёнными иглами, трахали мочеиспускательный канал стержнем в сантиметр толщиной, били ногами отвисшие гениталии, за кожу члена цепляли десятки крюков, к каждому из которых подвешивали груз, и т. д.
Когда меня увозили на работу в какое-то другое место, то пытка происходила вечером, после возвращения с работы, а когда работал на участке при доме – то она могла быть в любое время, когда у Госпожи появлялось соответствующее настроение.
Вся работа, которую мне поручали, была, естественно, физической. Даже если бы мне поручили что-нибудь «умственное», у меня ничего бы не вышло. Постоянные удары по голове (а Госпожа с подругами любила заниматься фитнесом, используя моё тело, включая голову, как боксёрскую грушу), моя искренняя зацикленность сознания на Госпоже как Богине, полная испорченность обмена веществ из-за специфического питания, непрекращающиеся боли как внутри (желудок, печень, кишечник, мозговое кровообращение, сердце и пр., наверное, были окончательно испорчены и болели часто, хотя до рабства всё было в порядке), так и снаружи от истерзанных частей тела полностью «отупили» меня, сделали из меня какого-то зомби без собственных мыслей и способности думать.
Но, как понимаете, быстро и долго работать я не мог из-за полной потери сил от вечного недосыпа и отсутствия нормальной пищи. Слово «нормальной» здесь условно, ведь и Госпожа, и я сам были уверены, что для прирождённого раба испражнения Хозяев и есть самая нормальная пища. Но мой организм так, видимо, не думал, и постепенно терял жизненные силы и энергию.
Госпожа знала о неспособности многолетней полноценной жизни на одной рабской пищи. Так как я у неё был уже пятым рабом, Госпожа научилась применять такую степень телесных истязаний, чтобы срок, когда от постоянных пыток гениталии, анус раба, да и всё его тело, приходили в полную негодность, примерно равнялся сроку, когда рабское пищеварение совсем переставало переваривать большие объёмы кала и мочи. Я точно не знал, что Она придумает сделать именно со мной, какой будет финальная, так сказать, пытка до смерти, потому что предыдущий раб Госпожи, который перед своей смертью несколько дней вводил меня «в тонкости рабства» у Госпожи, рассказывал, как убивали раба, который был здесь перед ним. Передававший мне опыт умер совсем по-другому. Уверен, также будет и со мной.