Старших надо слушаться

Первый раз , если не считать детство, я описалась будучи молодой барышней пятнадцати лет от роду. Произошло это, когда деревья ещё были большими, а женщины не обращали внимания на растительность в интимной зоне, произошло вследствие череды случайностей, хотя с годами я поняла, что все такие случайности вполне закономерны.
Я приехала тогда погостить к маминой двоюродной сестре, она жила в селе недалеко от столицы одной из республик СССР. Через несколько дней мы втроем, я, тетя Зина и ее младшая дочь Аня поехали на автобусе в город, пошляться по магазинам и закупить городских вкусностей. Ехать было около часа, на автокзале мы первым делом пошли в туалет, довольно мрачное подземное заведение с шестью кабинками с перегородками , без дверей , с дыркой в полу , три вдоль одной стены, три напротив, у другой, видимо чтобы, пока делаешь свои дела, можно было полюбопытствовать , как их проделывает напротив сидящая дама. Стояла ранняя холодная осень, на мне были плотные полушерстяные серые спортивные штаны в облипку, напоминающие современные леггинсы, и хоть я и натянула под них колготки, все равно порядком озябла в нетопленом автобусе. Не знаю, как вас, а меня от холода пробивает на малые дела. В туалет стояла очередь страждущих, доходящая до самих кабинок. Но делать нечего, мы дождались своей очереди и, заняв свободные места, быстренько облегчились.
Дальше мы рванули по магазинам и к обеду, перекусив на улице пирожками и горячим кофе, возвратились на вокзал, нагруженные как ишаки. Тетя Зина перла два огромных баула, я увесистую торбу и даже двенадцатилетняя Аня тянула пакеты с колбасой и сосисками. Первым делом мы бросились в кассу покупать билеты. Оказалось, что автобус наш вот-вот должен отойти. Тут Аня заныла, что хочет сикать, и мы побежали к туалету, но внезапно оказалось, что он закрыт. Технический перерыв 1 час, так это называлось, если мне не изменяет память. Увидев решетку перед входом, тетя Зина ни мало не растерявшись завернула за угол туалета и, бросив баулы на пол, задрала юбку и молниеносным движением стащив колготы и белье уселась спиной к туалетной стене лицом ко всему честному миру. Вокруг ходили, стояли и сидели люди разных полов и возраста, в двух шагах от нас две тетеньки и парнишка чуть старше меня перекладывали сумки. Тетя Зина деловито журчала, из под длинной юбки вытекал обильный поток. Аня не раздумывая последовала маминому примеру и спустив трикотажные штанишки, уселась рядом с ней. Парнишка заинтересованно глазел. Я бы сказала, жестче, - Зырил.
_-Миша, отвернись, - дежурным голосом сделала ему замечание одна из женщин.
Тетя Зина дописав не вставая натянула трусы и колготки и поднялась, оправляя юбку. Все это она делала так сноровисто и быстро, что перед глазами секунду мелькало нечто напоминающее дамское исподнее, а в следующую секунду вы уже сомневались. Полно, не плод ли это чрезмерной фантазии.
-Лена, садись, посикай, -зычно обратилась она ко мне. Я будучи глубоко шокированной происходящим, воинственно замотала головой.
_Спасибо, я не хочу.
-Садииись, обоссышься, - со знанием дела уговаривала тетка.
Миша прыснул . Тетеньки заулыбались.
-Говорю, не хочу, - покраснев, отрезала я.
А сама хотелаааа. Но пописать вот так посреди людей, было для меня совершенно не возможно.
-Ну, смотри, потом не жалуйся,- буркнула тетя Зина. Тем временем Аня поднялась, и вернув розовые трусики на то место где им надлежало быть, подтянула штанишки. Возле стены остались две немаленькие лужи, особенно впечатляли размеры той, что устроила тетка. У меня заныло в промежности от тревожного предчувствия.
-Бегом, опаздываем на автобус, -скомандовала тетя Зина и через несколько минут мы уже сидели на своих местах, Мы с Аней , она возле окна, я ближе к проходу, сзади обосновалась Тетя Зина. Сумки свалили в проход . Народу битком. Вагончик типа тронулся. Поехали.
Писать я захотела сразу , как только мы двинулись с места. Растрясло от пробежки с тяжелой сумкой.
Ну что ж, буду терпеть, других вариантов нет. Тяжесть внутри , ощущаемая мной несколько отстраненно уже давно, обернулась ежеминутно усиливающимся давлением на запоры и шлюзы, дамба дрожала и вибрировала от прилагаемых усилий удержать накопившуюся жидкость в пределах естественного содержания. Перед глазами всплыла растекающаяся огромная лужа Зины.
-Неужели во мне тоже столько сейчас плещется, -задала я себе пугающий вопрос. Перед глазами вновь и вновь возникала шипящая струя, бьющая из-под тетиных коленок на городской асфальт.
Зрелище это было нестерпимым. Горячая моча настойчиво просилась наружу. Чтобы хоть как-то ослабить давление я беспрестанно ерзала на кресле, ища наиболее комфортное положение, то откидывалась к спинке, то наклонялась вперед сжимая из о всех сил бедра, пытаясь хоть как-то распределить эту ужасную тяжесть , этот дикий напор, рвущийся наружу . Мне стало жарко, по спине катились одна за другой капли пота , исчезая в ложбинке между ягодиц, увлажняя новые хлопковые трусики которые я надела перед поездкой. Я сто раз пожалела, что не послушалась тетку и не пописала вместе с ней . Я молилась, чтобы автобус ехал быстрее.
Аня несколько раз пыталась завязать со мной разговор, но поддерживать беседу было выше моих сил. Меня хватало только на поддакивания и улыбки, все чаще не к месту и не впопад. Сзади тетя Зина громко обсуждала с соседкой садово-огородные проблемы. Сбоку через проход двое мужчин играли в карты. Моя левая нога начала непроизвольно дрожать. Я закусила губу, пытаясь болью перешибить изматывающие позывы. Аня в очередной раз, обратилась ко мне,
-Ленка, ты меня совсем не слушаешь. И что ты ерзаешь все время, как будто у тебя шило в заднице.
Я повернула к ней пылающее лицо. О, как мне требовалась помощь. Но чем могла мне помочь эта девочка. Я посмотрела на ее красные штанишки и перед глазами возникли ее едва покрытые редкими волосками губы с шипением льющие на асфальт пенящуюся мочу. Содержимое моего пузыря рванулась наружу . Я сжала зубы и коленки, подтянув их к животу и непроизвольно схватилась ладошкой за низ живота. Напор не ослабевал. Первые еще робкие капли начали выдавливаться наружу преодолевая слабеющее сопротивление срывающегося краника.
Трусики предательски намокали.
Область намокающей ткани все расширялась и расширялась.
-Ленка, ты сикать хочешь, -догадалась Аня. Голос у Ани был такой же звонкий, как и у мамы. Мне показалось, что свой вердикт сестра проорала на весь автобус.
Я молчала, не зная, что отвечать и пытаясь удержать выходящую из берегов жижу.
Моё накопленное озеро, моё персональное водохранилище грозило вот-вот покинуть родные пределы и диким потоком выплеснуться наружу.
-Ну скажи, ну скажи, правда сикать хочешь, - не прекращала приставания Аня. Под детской непосредственность крылось желание отомстить городской задаваке за собственное унижение возле закрытого вокзального туалета.
У меня покатились из глаз беззвучные слезы.
Что мне делать. Мама, мамочка, будь ты рядом, ты бы что-нибудь придумала, зачем я поперлась к этой тетке, зачем я поперлась в этот город, мамочка, я сейчас описаюююююсь…
-Я в туалет хочу сильно очень, - шепнула я Ане на ухо.
-Не могу терпеть.
Я продолжала сжимать и разжимать бедра, пытаясь отодвинуть неумолимо приближающийся финал. Ладошка скользнула в тесное пространство между штанин и вернулась мокрой. Писька слабела , ее мышцы дрожали от напряжения и усталости , то расслабляясь, то вновь смыкая проход. Момент расслабления все рос, запирания сокращался. Клокочущая магма рвалась наружу, равновесие балансировало на волоске.
-Мама, мама, а Лена в туалет сильно очень хочет. Она наверное сейчас обсикается, - Аня обернулась назад и с нескрываемым удовольствием сообщила маме, а также и всем остальным рядом сидящим, об отягощающих меня проблемах.
Тетя Зина оторвалась от увлекательной беседы и в ответ громко прокомментировала.
- А я предупреждала. Пусть терпит, она уже не маленькая, скоро приедем. -И посмотрев на часы добавила, -минут через двадцать.
Это была соломинка ломающая хребет верблюду. Внутри у меня все оборвалось, двадцать минут были равносильны двадцати часам. Паника залила мне сознание , жаркий поток с неумолимой силой рванулся наружу и я начала неудержимо писать прямо на автобусное сиденье. Полилось сразу и во все стороны, под попу , где дерматиновое сиденье не давало жидкости возможности впитаться и лужа скапливалась в набухающих штанах, между ног вниз на пол с жутким капаньем,
Журчат ручьи, говорила в таких случаях в детстве мама, но это было в детстве…
И еще часть влаги под напором поднималась вверх чуть не до живота. Текло и по ляжкам, серая ткань штанишек на глазах темнела.

-Мама, мама, Ленка обсикалась. Представляешь, Ленка обоссалась, -захлебывалась от избытка эмоций Аня. Я закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Жизнь кончена, все, что остается , немедленно провалиться под землю от стыда и позора.

Как мы доехали, как я дошла до дома в мокрых до колен штанах, я плохо помню.
Но тетя Зина пресекла всякие шуточки по поводу моей катастрофы и никто из домашних включая Аню никогда не насмехался надо мной. А я стала с большим вниманием относиться к советам старших. Правда, эти советы по-прежнему не уберегали меня от новых ошибок.