Гавноедка Творогова в кафе

[sergevl]

На выходе из кафе, как всегда, через дорогу, стояли они - молодые и наглые азиаты, и Марина с Олей, открыв дверь, двинулись по направлению к ним.
Оля почувствовала как у неё резко забилось сердце и вдруг перехватило дыхание, как только она, выйдя на улицу, отпустила полированную ручку тяжёлой двери. Она оглянулась на Марину, и вопросительно посмотрела на подругу. - Поедешь с ними?
Та тяжело вздохнула, - Я очень боюсь, тяжело мне придётся. У меня еще с прошлого раза не всё зажило - и попа и влагалище. А сейчас еще сильней, по живому, растерзают.
- Так может не поедем?
 - А куда я денусь? Домой сама не поеду, пускай терзают, потом когда-нибудь заживёт. Думаешь это меня остановит? Я пойду, еще и посмотришь как просится буду, и вытерплю все их издевательства - и с этими словами Марина обошла Олю, и широкими, уверенными шагами пошла к гастерам.   
 Женщин подошла к группе парней, и нарочито виляя бёдрами, прошла мимо, ожидая что те начнут цепляться к ней. Но никто из парней как будто не отреагировал. В этот раз они не обращали никакого внимания на Марину и Ольгу. Марина прошла мимо них, но потом вернулась, и пошла обратно, еще сильней виляя задом. Опять ноль реакции. Марина подошла к Оле. Она не понимала, почему столь наглые и обычно приставучие юноши отворачиваются от неё. Марина пошла еще раз, и проходя мимо них, как будто случайно задела одного из них плечом. Тот улыбнулся и громко шлёпнул Марину по заднице. Марина подобострастно смотрела ему в лицо, и вытянулась в струнку перед юнцом, выпятив грудь.
- Ты ко мне не иди, иди вон видишь к тому парню - и он показал рукой на сидевшего на капоте машины азиата. Вот он тебя ждёт.
Марина послушно подошла к нему, и подойдя, неожиданно вывалила свои груди из пиджака. Но тот также неожиданно смачно харкнул в лицо Марине.
- Ну что шлюха, не нашла себе никого? - Сказал он нарочито громко так чтобы все слышали. Оля подошла поближе к своей подруге. По лицу Марины на обнажённую грудь стекали сопли и слюна, Оля еще удивилась, что слизи было так много. И Оля в очередной раз удивилась своей подруге: та, как ни в чём не бывало, приподняла руками груди и сказала: пизда и жопень шлюхи-марины к вашим услугам.  Таджик улыбнулся и сказал Оле:
- Видишь как много я харкнул, я долго запасал, ждал пока она выйдет. И тебя тоже обплюем, только соплей накоплю. - Согласна или нет? - спросил он Олю. - Будешь красивая, как эта зассыха. Оля опустила глаза вниз. -  Согласна - ответила она. Харкайте, если вам так нравится.
 -  Кстати, зассыхи, Китайцы шлюх заказали! Только попросится надо хорошенько.  Оля смотрела на оплёванную Марину, и пыталась сопротивляться своему желанию начать упрашивать гастарбайтеров, чтобы её взяли с собой.
Может ли она попытаться проявить силу характера и уехать? Можно принять решение. Отказаться, и поехать домой. Но ведь она уже пришла к азиатам, и знала, зачем она подошла. И не добившись своего, развернуться?
Ну да, домой. Вот такой оплёванной как Марина, не получившей своей обыденной порции издевательств, боли и удовольствия. 
– Я прошу вас взять меня – готова и на табуретки попасть - вдруг сказала Марина, не глядя на подругу, и опустила голову.
– Возьмите нас пожалуйста, – дрожащим голосом повторила Ольга. А что им еще оставалось?
Другие гастарбайтеры подошли и встали рядом с девчушками.
– А, помнишь как ты, –  сказал парнишка, глядя на Ольгу. – Сопляками нас называла? А теперь просишся и даже на колени стать готова?
– Готова, – еле шевеля губами, пробормотала Ольга. – Только возьмите нас..
И медленно опустилась на колени. Ольга сбивчиво повторила -. Я, взрослая женщина прибежала к вам проситься. К китайцам в общежитие, а потом если захотите, на табуретки. Стою на коленях и прошу.
 Один из парней плюнул на лицо Оли. За ним плюнул второй, третий. Заплёванная женщина стояла на коленях, руками расстёгивая пиджак и вываливая свою грудь. Азиаты гоготали,
– На табуретки обоих поставим, – жёстко произнёс пацан. – А сперва как обычно потрахают.
– А сколько их будет? – дрогнувшим голосом спросила Ольга. Ей было страшно, как и всем остальным.
– Двадцать человек а может и тридцать человек, – махнул рукой мальчишка. – Откуда я знаю точно? Моя задач шлюх  привезти, я их считать не должен. Долго ждал, пока вы там сидели, – он засмеялся во весь рот. Много соплей накопил.
– Ну, что попроситесь как следует? – спросил второй пацан, шмыгая носом. Одной рукой он вдруг взял Олю за грудь и через сильно ущипнул выступавший напрягшийся сосок. Оля вскрикнула.
– Стоять тихо, зассыха! – повысил голос пацан. – Сиськи приподыми, дай пощупать.
Оля снова выпрямилась и замерла. Одной рукой парнишка стал выкручивать ей сосок, а второй взялся за сосок ставшей на колени рядом Марины. Та ойкнула, но послушно выпятила грудь. Женщины прерывисто дышали, но молчали. Когда парнишка тянул вниз, они со стонами приседали, а когда тянул соски вверх, изо всех сил тянулись на коленях и чуть не плакали. Но обе, как им велели, старательно выпячивали груди.
– Если их двадцать, – шепотом сказала подруге Марина, – то это значит, одна на десятерых. А если тридцать, то больше. Ох и раздолбают нас. Ты как, выдержишь?
– Попробую, – тихо ответила Ольга, чувствуя, как под юбкой из хлюпающего влагалища стекает по внутренней стороне ляжки капля…
На всю ночь. С тридцатью озверевшими китайцами. Каждому из которых глубоко плевать на этих двух женщин.
– Ну, попробуй, – жёстко прошептала Марина, поёживаясь. – Только как не пробуй, красавица, а все равно на табуретки угодишь.
Парни заговорили между собой на своём языке, при этом юноша крутивший Марину и Олю за соски, невозмутимо продолжал терзать женщин. Но вскоре ему надоело, и он отошёл в сторону.  Ольга вспомнила как в первый день азиаты крутили за соски Таню и Люду через блузку, и она подумала о том, что тогда, если бы девчонки одели одежду посвободней, то парню было бы проще ухватить за сосок не через кофточку, а за голое тело, обнажив грудь. Теперь и её и Марину мучила с обнажённой грудью - всё было сделано для максимального удобства мужчин, чтобы им как можно лучше угодить..
 Ольга прошептала на ухо Марине - Что ж они так за соски тягают?  Я не знаю как я выдержу у меня соски очень чувствительные, если они и дальше так грубо будут. Наверное, скулить от боли начну. 
- Это еще и не грубо, они просто дети еще, у них опыта немного, вон видишь красные жигули? Вот там тягают, там мужик уже в возрасте, он с расстановкой все делает, основательно. Там не то что заскулишь, завоешь. Если ради развлечения, то они до первого воя крутят. А если дашь тысячу, то на время, тут уж вой и скули, сколько сможешь, пока часики не осыпятся. У них там песочные часики есть.
Ольга с ужасом округлила глаза. Как за тысячу? И женщины сами платят за такое?
- Посидишь в баре до вечера возбуждённая, и две и три отдашь, лишь бы унять себя. А когда совсем без вариантов, когда разобрали всех, а ты одна осталась, то куда еще идти? Иногда помогает, иногда наоборот, раззадорит только. Тогда пешком идёшь к азиатам в общежитие, и возле мусорника дежуришь - может выйдет кто вынести мусор и тебе во внутрь согласится кончить за мусорными баками. Там правда тоже конкуренция,, многие наши сразу туда идут, не в кафе, а под общагу. Стоят под мусорником, ждут, пока кто-то выйдет. - И ты ходила туда? -  Марина кивнула головой. Три раза. Один раз за мусорником меня поимели, по очереди двое парней, я даже кончить успела. Домой как на крыльях летела. Второй раз приехали с поезда 8 азиатов, и в комнату повели, и там всю ночь мучила. А третий раз пришлось вахтёршу вылизывать, чтобы пустила внутрь. Слушая этот рассказ, Оля вдруг подумала о том, что в следующий раз она опять оденет пиджак на голое тело, чтоб можно было его легко открыть, и обнажить грудь, если мужчине захочется ухватить её за сосок. от этой мысли зуд внизу живота стал еще сильней.
 - Интересно, я завою или заскулю - там, в красных жигулях - подумала Оля.
- Я когда это пиджак в шкафу увидела, поняла, что там пуговицы легко расстегнуть, и на голое тело одеть - призналась Ольга.
- Чтобы соски поближе к пальцам были? - спросила Марина.
 У меня тоже такой, я два раза одевала. За деньг , когда в красный жигуль ходила. - Ты для него новенькая, он на тебя клюнет, я с ним два раза была, а потом надоела видимо, и подходила про китайцев спрашивать, и соски сквозь полупрозрасную блузку показывала, он не реагирует, хочет новое мясо, а пожалуйста, только с меня он дороже берет в два раза. Знаешь, как он больно делает?  У меня потом соски почти чёрные становятся. Еще и наручники одевает, чтобы не смогла за руки схватить. Ты думаешь сладкая истома будет? Нет, будет резкая боль. И долго будет. Будешь молится в каждую секунду боли, чтобы закончилась побыстрей. Я даже подсикнула чуток, юбку промочила всю. Хорошо что сидение клеёнкой застелено. А молодые сбегаются посмотреть, им интересно, как взрослых неудовлетворённых женщин мучают, стоят гогочат, члены теребят перед твоим лицом. Только не стоят уже у них, к вечеру накончаются с женщинами которых в кафе не взяли, так просто с полувялыми членами развлекаются.  А потом, когда он отпустит, поиздевавшись вдоволь, сидишь на переднем сидении, голова кружится, вся мокрая внизу, и готова всё отдать, лишь бы тебе чуть чуть помогли, пару движений рукой там и кончишь. Они знают, стоят смеются, мол, до чего можно женщину довести, раздразнив и помучав. Говорят, у китайцев на табуретках кончишь. Издеваются, потому что если пришла к ним, значит никуда не взяли - ни к китайцам, ни в общагу к гастерам.
И ты, вся красная как рак, мокрая там внизу, и неудовлетворённая, просишь их, умоляешь забрать к китайцам и поставить на табуретки, да на все что угодно пойдёшь, лишь бы кончить.
Так что вот эти наши парни, еще молодые, не знают, даже как по настоящему больно женщине сделать.  Они не из этой компании, что возле красных жигулей тусуется, так, наслышались от своих ровесников.

[sergevl]

Вскоре к компании Оли и Марины присоединились Таня и Люда.
 - Всё как в прошлый раз, подумала Марина.
Азиат подошёл к старым, проржавевшим жигулям, открыл багажник и вытащил оттуда большую клетчатую сумку, которую дал в руки Марине. - Ты, зассыха, веди их на старую заправку, а мы пока поедем заправим машину.
- И, зассыха, расскажи своим подружкам, какие у нас порядки. Ты уже ездила, с опытом, будешь старшая,  отвечать будешь за этих троих. Чуть кто закосячит - будем тебя пороть ремнём за них. В машину постелишь плёнку, чтобы сидения не запачкали, одежду в сумку положите.
Марина прошептала на ухо Ольге:
- Придётся раздеться, нас голыми повезут, хорошо что сейчас лето и тепло. 
Марина, уже громче, обратилась к своим спутницам осевшим голосом: -  Девочки, нам надо пройти на старую заправку, здесь недалеко. Там нужно будет раздеться, и нас пронумеруют, сфотографируют и китайцам отправят на утверждение. Чуток подождём и в дорогу. Одежду вот в сумку можно сложить.
- Зато не помнётся одежда, вдруг робко выпалила Люда, одной рукой потирая ноющий сосок. Таня тоже держалась за саднившую грудь, а потом и вовсе - расплакалась.
 - Очень саднит, больно он тягал. Пожаловалась она Марине и Ольге на азиатского юношу, видимо ожидая от них сочувствия. Марина только усмехнулась, а Ольга сочувственно кивнула.
Марина посмотрела на неё , и посоветовала, - Ты в следующий так одевайся, чтобы грудь вывалить можно было, тогда ему ухватить легче будет за сосок. Не знаешь ты еще, как по настоящему больно.
Юноши сели в машину, и покряхтев стартером, старый жигуль с трудом, не с первого раза, завёлся, и выпуская клубы сизого дыма, уехал.
Марина сказала:
 -  Я покажу дорогу, - и повела женщин на старую заправку. Заправка была совсем недалеко, на пустыре, среди куч мусора и старых шин, отгорожена от дороги бетонным забором. Здесь еще каким-то чудом уцелели от сдачи в металолом старинные заправочные посты, выкрашенные когда то яркими красками, а сейчас облупленные и проржавевшие. Ольга отчаянно потекла. С каждым шагом густая слизь сползала по её ляжкам, и текла по внутренним поверхностям бёдер. Она ощущала, как вожделение разливается по всему её телу, и она знала, что она, как и её подружки, будет стоять навытяжку перед любым, даже самым мерзким и противным мужчиной, лишь бы утолить эту жажду своего возбуждённого, раздроченного влагалища.
Заправка была ярко освещена белым светом фонаря, выделяясь ярким пятном среди серых, залитых тусклыми оранжевыми фонарями, зданий промзоны.
Женщины зашли за забор, так чтобы их не было видно с улицы.  Ожидание длилось недолго, вскоре, урча мотором, подъехала ржавая шестёрка азиатов. Машина остановилась возле женщин, обдав их запахом бензина, и несгоревшего выхлопа. Азиаты вылезли из жигулей, и один из парней подошёл к Марине и неожиданно влепил ей несколько несильных, но хлёстких пощёчин. Ольга только и успела, что отшатнуться.
- Ты здесь старшая, почему не скомандовала раздеваться? Почему до сих пор одеты?  Марина не ожидав такого, пыталась закрыть лицо руками, но второй парень подскочил к ней сзади, и схватил её за руки. Тот, что бил Марину, еще раз несильно её ударил, и несколько раз харкнул ей в лицо.
- Простите меня, я не знала что вы так быстро - сквозь выступившие слезы выдавила из себя Марина. Юноша сзади отпустил её.
- Командуй.
 Марина, с оплёванным покрасневшим лицом,  обратилась к своим спутницам:
- Девочки, раздевайтесь, только быстро и складывайте одежду в сумку. Обувь тоже снимайте. Женщины торопливо принялись снимать с себя одежду. Люда стянула чулки, сняла туфли. Теперь блузка, под которой не было лифчика. Остались блузка и юбка. Тёплый южный ветер обдувал её обнажённое тело. Марина тоже быстро быстро сбросила с себя всю одежду, и теперь складывала её в сумку. Пока Марина нагибалась, Ольга заметила какое мокрое у неё влагалище, и как из него вытекает струйка жидкости. Еще незажившие синяки и следы от ремня на животе, ягодицах и груди.  А вот Люда, сняв блузку, пыталась аккуратно складывать одежду. Ольга посмотрела на груди Люды и вспомнила как её любовник называл такие ушками спаниеля. Маленькие, обвисшие, и с нежными небольшими розовыми сосками. Люда слишком долго складывала блузку, за что получила несколько пощёчин от азиатского юноши. Второй подошёл и несколько раз плюнул обнажённой по пояс Люде в лицо. Та, покраснев то ли от шлепков по лицу, то ли от стыда, стянула с себя юбку. Ольга отметила, что половые губки Люды были очень уж обвисшими, совершенно раздроченными, а лобок был начисто выбрит. Видно, она стеснялась своих половых губ, и поэтому тянула со снятием юбки. Очень скоро вся одежда женщин оказалась в большой грязной клетчатой сумке.
- Теперь нам нужно стать по росту,- сказала Марина, роясь у себя в сумке, которая висела на плече обнажённой женщины. Они торопливо построились, и Марина протянула вынутый из сумки пакет одному из азиатов. - Там перманентный маркер и прищепки.
Тот довольно потрепал её по щеке. И уже между собой: - Ты смотри, эта сучка не забыла что я в прошлый раз говорил ей. Боится моего ремня. Прошлая порка пошла ей на пользу. - Да, Маринка? Что сказать нужно?  - Спасибо вам что наказали ленивую суку, - ответила Марина.
Женщины построились по росту, и смотрели на парней.
 - Стоять смирно и не шевелиться - прикрикнул один. А второй взял маркер, и принялся рисовать на лбу и груди Люды цифру 1. Люда, как самая высокая получила этот номер, и пока азиат старательно елозил маркером по нежной коже Люды, с другой стороны импровизированной шеренги, юноша принялся цеплять прищепки на Танины соски. Скосив глаза, Ольга увидела как дернулась полная Танечка, когда острые края прищепки сомкнулись на её соске.  А потом второй раз, когда щёлкнула вторая прищепка.
Теперь была её очередь, своих сосков Оля всегда стеснялась. У других женщин они были какие то аккуратные, скромные. А соски Оли длинные и толстые, и что самое страшное - они совершенно затвердели, торча кверху. Азиат заметил это и принялся сильно выкручивать и щипать их. - Ну и отрастила, сказал он Оле. - На такие по две прищепки, - что он сразу и сделал. Дыхание перехватило, как только зубастый пластик сдавил нежный столбик соска, и защемил его. А потом и вторая прищепка. Тоже самое на правую грудь. Потом прищепки защёлкнулись на нежных девичьих сосках Люды, и другой юноша, дыша в лицо Оле табаком и чем то несвежим, принялся рисовать на её коже цифру 3.
Пока парни фотографируют женщин и отправляют их фото китайцам, мы немножко перемотаем наше кино на две недели вперёд, и отвлечёмся на один из красных жигулей, стоявших под кафе.
Заднее сидение этой копейки забито под завязку голыми женщинами, и двое парней на переднем сидении переговариваются между собой. Один из них говорит, что бензина в обрез до китайского общежития, а другой ему отвечает, что на его машине барахлит стартер, и если они заглушат машину на заправке, то могут не завестись. поэтому они решают вернутся на старую заправку, и ехать вместе с первым жигулём. Если что, попросим на буксир взять, или толкнуть. Да и пару литров бензина можно одолжить у товарищей. А в салоне машины одна из набитых туда, как сельдь в бочку, женщин, отчаянно течёт, лежа на полиэтиленовой плёнке между сидениями. Ее крупные соски саднят и болят, но это уже приятная, возбуждающая боль.
Она в который раз оказалась в кафе, и в который раз оказалась одинокой к моменту его закрытия. Оставалась последняя надежда - это мужчины и юноши в жигулях. Они могут отвезти в общежитие, где живут сами, и её могут там пропустить по кругу 6 человек, жестоко оскорбляя и унижая её. Могут, если захотят. А если нет? Тогда ей придётся уныло брести на автобус и тащится в свою измятую, залитую её соком постель. Мужчина из красных жигулей оказался особенно жесток в этот вечер. Ольге казалось, что его сильные, загрубевшие шершавые пальцы с грязными ногтями раздавят или оторвут её соски. На то, как он мучает крупные соски женщины, собрались посмотреть и молодые азиаты. Уговор был простой - её мучают до первого крика. Как только она крикнет, мучения прекращаются.

[sergevl]

Она терпела изо всех сил, кусая губы до крови, и надрывая руки, скованные за спиной наручниками.
Но не крикнуть, а завыть как животному, ей пришлось, потому что она действительно не выдержала.  Было очень больно, было обидно что её, такую чувствительную и любвеобильную женщину, вместо того чтобы оттрахать как следует, просто выставили напоказ для публичных издевательств.  А седой коротко стриженый мужчина, с запахом сигарет изо рта, был доволен показать всем зрителям, что он таки смог сделать действительно больно этой неожиданно стойкой женщине своими грубыми прокуренными пальцами, жестоко терзая нежную женскую грудь.
А теперь её везут в машине, измученные соски трутся о шершавые грязные подошвы ног её попутчицы. В машине тесно, и женщине очень обидно, что ей даже не дали сесть на сидение. А всё потому, что однажды она нагрубила наглым юнцам, и её решили поставить на место. Нет, её не били, не выбили зубы, не разрывали палкой влагалище как это сделали с Ирой на пустыре. Её просто опустили, публично унизили. Когда она неудовлетворённая, обезумевшая от желания, просилась к китайцам, просилась на табуретки, и была готова на все, что угодно, её подвели к группе из четырёх женщин, ожидавших машину. А потом несколько юнцов подошли к ней, и видя, что она готова на любые издевательства, лишь бы утолить, унять свою похоть, поставили её на колени, и принялись по очереди мочится ей в рот. Даже не отводили в сторону, прямо на улице. Неожиданно для них всех, и для самой себя, она принялась глотать горько солёную тошнотворную жидкость, пролив на грудь лишь редкие капельки. Ребята загоготали, это их удивило, а она, даже переполнив свой желудок, глотала и глотала взахлёб струю урины, льющуюся ей в рот. Тогда она выпила мочу трёх парней, но им и этого показалось мало. Её положили на еще тёплый от солнечных лучей асфальт, и трое женщин по очереди садились над ней, и мочились в её открытый рот, полностью намочив ей волосы. Глотать она уже не могла, да и тяжело это делать лёжа, поэтому струйка мочи журчала в её открытом рту, переливаясь наружу.
После этого, её, открывшую всем свою такую позорную и унизительную способность, положили на пол в машину, между сидениями, а четырём другим женщинам сказали садиться на сидение. Босые грязные ноги им поставить было совершенно некуда, кроме как на на тело лежащей женщины. Одна пара ступней легла ей на лоб и на щеку, вторая осквернила нежную грудь, третья уперлась в низ живота, ну а четвёртая стала на бедра, упершись сводами стоп во внутреннюю поверхность бёдер.
 В машине пахнет бензином, сигаретным дымом, а ещё - разгорячёнными женскими телами. За окном мелькают пейзажи, но Оля их не видит. Она лежит между сидениями, и ёрзает, пытаясь найти хоть какую-то удобную позу.
Несмотря на такую скрюченную позу, ей всё равно хочется. Влагалище её совершенно мокрое, а руками она не может себя потрогать, так как упирается ими в пол, пытаясь удержаться, полулёжа на устеленном резиновыми ковриками, полу. Но ступня одной из женщин лежит на внутренней поверхности бедра, а при толчках на ямах, слегка касается разгорячённых половых губ. Оле это приятно, а женщина, будто прочитав её мысли, прижимает ногу ко входу во влагалище. Оля ёрзает, пытаясь раздвинуть ноги, и кое как это получается. Во влагалище залазят пальцы ног, там мокро и скользко, и постепенно стопа погружается в мокрое, раздроченное отверстие, заполненное густой слизью.  Женщина, имя которой Оля не знает, оказалась сообразительной, она поняла что испытывает Оля, и взялась ей помочь таким единственно доступным ей образом. Хоть ей было неудобно, но она принялась двигать ногой в растянутой дыре женщины, вызывая редкое чувство заполненности. Оля открыла рот, и ухватила губами пальцы ноги, лежавшей у неё на лице. Тогда она почувствовала, что стопы ноги на её груди придавили соски, и ритмично трут саднящие набухшие столбики. А нога на лобке массирует клитор. Оля испытала восторг и благодарность, за то, что её поняли, и решили ей помочь. Кончила она довольно быстро, выпустив струйку жидкости из своей уретры, и долго содрогаясь в судорогах от оргазма.  Сладкая истома разливалась по всему телу, несмотря на неудобную позу и затёкшие руки. Но нога осталась во влагалище, а женщина принялась шевелить там внутри пальцами, пытаясь пощекотать матку и не собиралась выскальзывать оттуда, ноги продолжили массировать грудь, возбуждение снова нарастало, вместе с чувством унижения.
Ее, красивую, взрослую, уверенную в себе женщину, трахали грязными ногами, в трясущихся по разбитой дороге вонючих жигулях. И самое обидное, что она получала от этого удовольствие. А перед этим она сама, по своей инициативе, наглоталась зловонной мочи, от которой Олю слегка подташнивало. И это она сделала не под угрозами или силой, а сама по собственному желанию. Значит, она такая и есть? Только долго скрывала от себя и от других, а теперь это открылось во всей красе? Пьющая чужую жёлтую солено-горькую мочу своим вонючим ртом. А что будет дальше? Насколько сильно её можно будет унизить, и насколько она позволит это сделать? А может наоборот, она сама подтолкнёт и спровоцирует окружающих её людей на ещё более грязные унижения над собой? Что там Марина рассказывала про то, как Юля подлизывала зад азиатам после туалета? Интересно, она, Оля Творогова, 38 летняя женщина, предложит это сама, или ей скажут это сделать? И как только она это представила, она начала кончать. Перед этим Оля пыталась сдерживаться, чтобы не так быстро, чтобы еще получить удовольствие, чуток протянуть тянущий кайф в промежности, но одна только мысль о том, что её рот будет служить для очистки грязных задниц азиатских гастарбайтеров, привёл к обрушению всех её усилий оттянуть оргазм. Резкая волна ударила снизу живота по всему телу судорогами, а за ней еще одна, гораздо сильней, и потом, когда уже казалось что сильней быть не может, пришла третья, еще сильней чем первые две. Всё тело Оли, в совершенно неудобной позе, было сведено судорогами оргазма. Оля забилась в конвульсиях, выплёвывая сгустки вязкой слизи из матки, и жидкости из уретры. Она подумала, что наверное потеряла сознание, потихоньку приходя в себя, и ощущая своё дрожащее тело, забитое в неудобной позе между сидениями.
К китайцам Оля в ту ночь не попала, когда машины с женщинами приехали во двор общежития, у одного из парней зазвонил телефон.
- Да, брат, подъезжаете уже? С поезда три дня не мылись? Так у нас в общаге воду отключили. Шлюх вам подавай? Да ещё и срочно? Сколько вас? Шестеро? И троих хотите?
 - Ну нет, я и двоих не дам, только одну могу дать. Извини, братуха, но мне тоже деньги нужны. Итак вам одолжение сделаю, по старой дружбе. Только одну могу привезти. Да, выносливая, обслужит вас, не брезгливая, как тебе и надо. Да, пьёт, не стеснительная.
Оля поняла, что это о ней. Ей, вместо растрахивания в кошёлку её влагалища, и порки на табуретках после китайцев, предстоит ехать в общежитие к азиатским гастарбайтерам и обслуживать шестерых только что приехавших азиатов. А пьёт это значит что ей опять будут писять в рот, и она опять будет стараться проглотить всё до капли. Но здесь было 3 человека, а там будет 6. Да ещё и помыться не получится. Её даже не спрашивали, поедет она или нет. Женщин увели в китайское общежитие, а её посадили обратно в машину, на непривычно просторное для неё одной заднее сидение и опять тронулись в путь. В машине ей удалось даже задремать. Проснулась она после плевков в лицо, которыми женщину разбудили азиаты. На вахте вульгарная, грубо накрашенная вахтёрша с  бородавками на лице с презрением смотрела как наспех одетая в мятую одежду Оля c потёкшей тушью на заплёванном лице расписывалась в журнале посещений. Напротив её фамилии и возраста стояла графа цель визита. - Прочерк ставь, известно какая цель, сказала вахтёрша, мусоля Олин паспорт. Ты я вижу, совсем уважение к себе потеряла, раз согласилась сюда прийти. Оля оглянулась по сторонам, азиаты уже ушли, и она стояла сама перед наглой вульгарной бабищей, которая была еще и моложе её. Посмотрела бы на себя, оплёванная вся, помятая. Другая бы давно ушла, но не ты. Правда ведь? - И легким движением бросила ей паспорт. И вдруг внезапно смягчилась. Иди погладишь одежду, накрасишься, куда тебе в таком виде идти? Вахтёрша грузно поднялась, сверкнув неприлично короткой юбкой, которая прилипла к её жирным целлюлитным ляжкам. Она, виляя задом подошла к двери рядом с её постом, и внезапно развернулась к Оле.
- Смотри, как я ключи ношу - сказала она, показывая на колечко-пирсинг в пупке, на котором висело пару ключей. Один из них она сняла, отщёлкнув карабинчик, и открыла дверь. Здесь стояло зеркало, столик перед ним, гинекологическое кресло, доска для глажки, утюг, кое-какая косметика и множество резиновых членов самых разных размеров. - Но учти, - сказала сразу вахтёрша, - ребята тут серьёзные приедут, сказали тебя проверить, и им рассказать. Ебать будут в жопу, им важно чтобы не тугая была и не разъебанная. Проверим просто - по очереди буду засовывать члены тебе в зад, начиная с в вот этого - показала она довольно толстый дильдос, запачканный в дерьме - должен плотно совсем заходить, а вот эти мелкие - легко заскакивать. Ну, чего ждёшь? Раздевайся и бегом в кресло - скомандовала вахтёрша. Оля принялась медленно снимать одежду, складывая её на столик возле зеркала. Тебя в зад часто имели? - Любовник раз в неделю, ответила Оля. А когда последний раз - полгода назад. А так ты почти целка стала, сказала вахтёрша.Меня вот каждое дежурство ебут, только успевай жопу подставлять. Ничего, подружишся со мной и тебя будут чаще ебать, обнадёжила она. А Оля вспомнила рассказы Юли и Марины о том, как они подлизывали вытекающую сперму из задницы вахтёрши. Так у нас чистота и гигиена, вылижи начисто - сказала она сунув под нос Оле толстенный резиновый фаллос, измазанный в гавне.
- Видишь, какой здоровенный? Это меня разъебали таким, и сами еще и недовольны, мол нету компрессии им, слабо мол обхватывает, подавай им потуже. Сперва разъебали, а потом еще и критикуют. Оля, превозмогая отвращение, принялась лизать гавно с члена. Вот вот, давай хорошо лижи, меня когда в жопу ебут, гавно понемногу вылазит, мои ебыри любят когда другая баба сразу гавно с члена облизывает, чистоту поддерживает. Пойдёшь мне помогать, будет моим ассистентом по чистоте. Ты смотри небрезгливую тёлку прислали, другая ушла бы. Надо ещё будет проверить тебя, в рот насрать, но это с утра зайдёшь ко мне, сейчас нет пока чем. После была проверка анального отверстия, результатами которого вахтёрша осталась довольна. Не туго и не дырень с ведро - вынесла свой вердикт. Она вышла, оставив Олю одеваться и красится.
- Смотри, они через полчаса приедут. Сказали тебя на поводке в ошейнике завести в комнату, чтобы ты полаяла. А ну, подай голос. - Как это? - спросила Оля
- Ну гавкай как собака. На четвереньках. Оля стала на четвереньки и постаралась гавкать как собака. Вахтёрша села перед ней на тумбочку, вульгарно раздвинув жирные ноги.
- Э нет, надо тебя тренировать, неубедительно получается, давай трись грудью об коврик, и скули так тихонько, как сучка, и задом виляй, будто там зудит у тебя. Ебаться тебе хочется, и просишся. Оля постепенно начала заводится от этих слов, ебаться ей действительно хотелось, и она постаралась движениям передать свои ощущения. О это уже похоже, сказала вахтёрша, щекой прижимайся к коврику, и открой рот. Представь что это ты хуй сосешь, а хочешь ебаться. И она засунула палец ноги в рот Ольге. Ольга принялась его страстно обсасывать,  виляя задом, время от времени подвывая и гавкая.
Другой ногой вахтёрша водила по щеке и волосам Оли, и вдруг сказала, убирая ногу, - Ну всё, хватит, а то я еще раньше времени сама возбуждаться начала, а у меня еще ночь впереди.
Оля поправила макияж, причёску, а одежду вахтёрша не дала ей одеть. - Я придумала что ты наденешь сказала она, вынув из шкафа застиранный, синий некогда халатик. Ты ведь нижняя, а я твоя хозяйка, поэтому я должна лучше выглядеть. Ошейник и поводок дополнили картину.
 Поднявшись по вонючим лестницам они зашли в обшарпанную комнату. Здесь на полу лежали матрасы с жёлтыми пятнами и валялись какие то вещи. Так вот где это будет - подумала Оля. Нет, не здесь, в соседний номер заведу сказала вахтёрша. Пока жди здесь, и она ушла.

[sergevl]

А мы пока промотаем еще немного ленту, и увидим, как Оля предлагает очередному гастарбайтеру вместо раздолбанного и растёртого до боли влагалища свой анус, и с благодарностью принимает в него очередной член.
Опять полосы перемотки.
- Я вижу тебе понравилось такое? Спрашивала Марина, которая засунула свою ногу во влагалище Ольге. Рядом сидели гастарбайтеры, и лениво рассматривали Ольгу. - Да понравилось, с вызовом отвечала Ольга. Когда писю совсем раздолбали, я попу предложила. Её правда тоже потом расколошматили, но хоть на первые полчаса хватило.
- А утром сразу отпустили? Нет, там один был извращенец, он задницей сел мне на лицо, давай тужится. Я поняла что мне придётся сделать, и постаралась настроится. У меня ведь практики никакой раньше не было. Но проглотила всё, правда в рту немного на зубах прилипло, и в горле слизь потом коричневая стояла.
Хорошо, что совсем немного было, а то бы в рот не поместилось, и вылезло бы, ответила Юля. Я как то не успела проглотить, вылезло на шею, на подбородок. Запах был, а помыться негде было. За это меня наказали, не сильно, но обидно. Я теперь стараюсь проглотить, но предупреждаю, что если много, то не справлюсь, и вонять будет.
А есть такие, кто еще и обмажет, чтобы посильней унизить, и на телефон снимают. Я не против, пускай глумятся если им такое нравится, только если есть где помыться. Однажды в заброшенном здании так поиздевались, пришлось салфетками вытираться.
Юля стояла на коленях, один из гастарбайтеров положил босые ноги на стол, и Юля тщательно их облизывала.
- Это еще чистые, а вот как то раз меня на природу вывезли, и наступали босой ногой в гавно, и заставляли облизывать, я вылижу всё дочиста, и он снова наступает. И так три часа развлекались.  Я вся мокрая такая, а кончить не могу - руки за спиной в наручниках. Ну вот как сейчас. Юля приподняла скованные за спиной руки.
Но это просто для унижения, такое не особо сексуально. А вот когда ты прижалась губами к анусу, и помогаешь покакать, высасываешь гавно из задницы, вот это заводит. Если мягкое, тогда много можно проглотить, и постараться чтобы на упало на грудь или на шею. Правда, бывает так быстро выдавят, что и проглотить не успеешь. Тогда могут и обмазать.
Оля ответила ей - Значит мне тогда повезло, что немного было. Я проснулась вся в сперме, липкая, дырочки растёртые. Никого не было, один парень только был, сел мне на лицо, говорит, вылизывай мне зад. Я давай хорошо лизать, языком залазила в саму дырочку. А там уже твёрдое и горькое подходит, я его языком пытаюсь подцепить, никак не идёт, а потом начало опускаться и в рот выдавилось. Я сумела проглотить, он правда помог мне, в рот пописял чтобы смыть всё. Понимающий оказался, спасибо ему.
- А вахтёршу подлизывала? - Спросила Юля. - Она просто так не выпускает, пока три раза не кончит, дверь не откроет. Её азиаты ебут, но она кончает от языка, а они лизать не хотят, вот и нас использует.  - Да, - ответила Оля, - пришлось её удовлетворить. У неё там конечно и месиво, пизда как лохань, растянутая, губастая, и запахи еще те, и спермой воняет, и мочой, так она еще и слизью течёт, потом все волосы в слизи, а помыться не даёт. То ли рыбой пахнет, толи еще какой-то тухлятиной. А кончают в неё много, она видно всем подряд даёт, как сядет на лицо, так и начнёт сперма вытекать.
Приходится всё вылизывать, так она еще и подсыкает, когда кончает, и моча вонючая.
- А мне однажды просто села на лицо, и полный пузырь утренней мочи мне в рот выпустила, я еле успела всё проглотить - призналась Юля. И ты готовся, Олечка, она говорит что хочет тебе в рот посрать, чтобы ты всё проглотила. Я то уже привыкшая, но там реально много будет, не успеешь проглотить. Я могу тебе помочь, если ты изо рта успеешь выдавить, я съем. Только вдвоём надо ехать.
У вахтёрши конечно еще то испытание, такое вонючее у неё, потом запахом этим пропитывается вся глотка. Из желудка запах идёт как из канализации. И не проходит запах, будто всё тело пропитывается изнутри. Так и живёшь с ним. Ходишь улыбаешься а внутри вся пропитанная.
Оля вспомнила эти слова Юли, когда вахтёрша села ей на лицо задом и начала тужится. Она пришла сама, без Юли, с утра. Долго стояла под опустевшей к утру общагой, не решаясь зайти. Наконец, она решила что расскажет всё вахтёрше и сама попросит, опередит ту своим предложением. Та сидела и болтала с кем то по телефону, Оля подошла и облокотилась на стойку. Они со сменщицей обсуждали какие то вопросы, Оля волновалась, и вахтёрша, положив трубку, это заметила. Ты чего так переживаешь? -Когда вы сменяетесь, я хотела кое что узнать, записаться на следующий раз.
-Никого не было пока для тебя, я сама всех обслужила. Четыре человека только сегодня меня отъебали. А ты опять пришла под колхоз просится? Следующие колхозники через неделю приедут. А тебе видно ебаться сильно хочется?
-  Ну да, вы же знаете, мне надо чтобы много было мужчин. - Да я увидела это, и чтобы поиздевались над тобой. Так?
- Да, мне такое нравится. Покраснев, сказала Оля. Чем сильнее издеваются, тем больше удовольствия. Когда чморят и унижают.
- А вам нравилось над Юлей издеваться? - спросила она вахтёршу.
-Да, она сперва надерзит, а потом её обламываешь и так приятно, что такую дерзкую сучку унизила. - ответила вахтёрша.
- Я так не умею как она, призналась Оля, но мне хочется ваш вкус ртом чувствовать. А вам нравится надо мной издеваться или больше над Юлей?
- По разному, когда как. Над Юлькой я давно издеваюсь, надо тобой только начала.
- А Юля мне рассказывала, что вы ей в рот написяли. Она еле-еле всё проглотить успела.
- Да было такое, я последний раз её использовала для туалетного обслуживания.
- А вы прямо здесь писяли или в туалете?
 - Когда как.
- А где вам было удобней?
 - Удобней в туалете, над унитазом, там если прольётся мыть не надо.
- Так я уберу всё равно где.
- Так вот к чему ты подводила? Хочешь чтобы я тебе в рот нассала?
- Да, я хочу. Нассыте в мой вонючий рот своей жёлтой мочой.
- А если на пол попадёт?
 - Я вылижу, но постараюсь всё выпить, чтобы не пролилось.
- Ну смотри у меня напор мощный и мочи много накопилось, не сцала еще с ночи.
- Хотите прямо здесь? Спросила Оля.
- Ну давай. Выпьешь, и меня заодно полижешь, чтобы я кончила. А то вся в сперме и мокрая, а кончаю только когда Юлька лижет. Может и ты сможешь. Будешь моей второй лизалкой. Хочешь быть моей лизалкой?
- Конечно хочу, вылизывать ваш нежный бутончик. Тем более что Юльку забрали на две недели на старую дачу. А я осталась и смогу вас вылизать когда скажете.
- Хватит пиздеть, подлазь под меня - скомандовала вахтёрша, снимая юбку и трусы. На, понюхай как обкончали меня - протянула трусы под нос Оле. Оля прижала к лицу трусы которые пахли мужской спермой, тухлой рыбой, мочой и гавном. Ты я вижу тащищся от такого - ехидно заметила вахтёрша. Сейчас накормлю тебя моей пиздятиной. Оля постаралась удобней прижать свой открытый рот к промежности вахтёрши. Та неожиданно для Оли вдруг начала ссать толстой струёй.
Мочи было много, жёлтая, густая, едкая. Оля с трудом успевала глотать, преодолевая рвотные позывы, и всё равно немножко пролилось на пол и Оле на грудь. Оля дососала последние капли из уретры и принялась ласкать языком вахтёршу, стремясь как можно нежней лизать её крупный клитор, время от времени набирая и проглатывая полный рот слизи, что сочилась из влагалища вахтёрши.
 - Видишь, сегодня трое в пизду и только один в жопу выебали, - сказала та, - потому спермы много. Оля промычала что-то невнятное, её рот был занят.
Лизать пришлось долго, около часа. Оргазм у вахтёрши был глубоко, и Оля с трудом сумела ту удовлетворить. Вахтёрша была совершенно мокрая от пота и напряжения, но наконец-то смогла получить долгожданное удовольствия. Счастливая, откинулась на спинку кресла. У Оли очень устали челюсти и язык, которыми не щадя себя она лизала и сосала мясистые гениталии вахтёрши.
-  А ты сама не кончила - спросила та Олю. - Юлька пальцами себя доводила, пока лизала. А тебе что, не нравится?
- Понимаете, для меня хоть вроде унизительная ситуация, но мне надо острей, сильнее унизится.
 - Чтобы смотрел и обсуждал кто то?
- Нет, другое. Понимаете, меня так опускали и дрессировали, что я кончаю только когда мне в рот посрут. Именно вкус горький и тошнотворный, и я сразу от него и кончаю. А бывает и не сразу, потому что меня кормили долго гавном и я сдерживалась. По разному бывает.
- Я Юльке в рот срала как наказание, а ты сама этого хочешь и кончаешь?
- Да, меня так надрессировали - сказала Оля. Если немного насрут, я сразу глотаю, а вот всю большую порцию меня заставляли есть с тарелки.  Еще и били при этом, но так чтобы следов не было, не сильно, больше для подчинения полного. Я привыкла и кончить по другом не могу. Посрите мне в рот? - Вдруг просительно она обратилась к вахтёрше. Пожалуйста. Я за это могу вам помогать с уборкой туалетов.
Насру, но немного, я уже срала раньше. - А в следующий раз, завтра например?
- Я сперва Юльку хочу накормить как следует. Поможешь мне? Я пару дней буду гавно копить, потом заставлю её всё съесть, а потом и ты ей насрёшь на тарелку.
А потом она тебе отомстит, тоже кучу навалит. Хочешь? Да, конечно. У двоих было бы классно попробовать. Хорошо, иди в столовую, принеси тарелку и ложку. Знаешь куда идти?
Оля стояла на коленях и держала в руках тарелку, вылизывая зад вахтёрше. Чувствуешь, уже лезет? Оля языком касалась твёрдой какашки. Пошло, и громко перднув прямо под нос, вахтёрша быстро высрала огромную колбасину, которая скрутилась на тарелку. Высасывай что осталось, сказала она Оле. Та принялась старательно высасывать остатки гавна из зада вахтёрши. Сегодня немного, обычно в два раза больше, посмотришь в следующий раз, сколько я Юльке насру. Она уже привыкшая, зазнаваться стала, надо чтобы ты помогла мне, подкопила побольше. Ну давай ешь уже, хватай ложку - обратилась вахтёрша к Оле. Тебе еще повезло, видишь много мягкого, а Юлии обычно большая часть твёрдая, разжёвывать надо. Я ей в банку ссу, чтобы запивала. А тебе уже нассала в рот, больше нечем, так что без запивания тебе прийдётся. Твёрдый кусочек небольшой, проглотишь. Оля с ужасом смотрела на громадную колбасину, вонявшую на тарелке. И это ей все придётся съесть? А как же Юльке придётся съесть в следующий раз в два раза больше, да еще и Оля ей добавит большую порцию? Вахтёрша, как будто услышав её мысли, сказала - мне просто нравится над этой гавноедкой Юлькой издеваться. Ей чтобы кончить, достаточно небольшого кусочка. Но мне так приятно смотреть как она съедает всё.

[sergevl]

Оля шла по улице, чувствуя горький вкус во рту, и гнилостный запах изо рта. Она кончила очень сильно и обильно, доедая порцию вахтёрши. Теперь она чувствовала себя просто сосудом для чужого гавна. Тарелку вымыла языком и вытерла трусами, а зубы почистить нечем.
Вахтёрша сказала ей, чтобы не срала хотя бы два дня, накопила. - Устроим Юльке сюрприз, руки наручниками скуём за спиной, чтобы кончить не могла, и не откроем, пока у двоих не съест. Оля подумала, предупредить Юлю или нет, но потом решила не предупреждать, сделать Юле неожиданный сюрприз. Хотя Юля и рассказывала ей о планах вахтёрши чморить и унижать её, Олю, но повести себя подло по отношению к своей новой подруге было чем то захватывающим.
- Она не разу у двоих не ела, - сказала вахтёрша Оле, -  да еще и если накопим. Долго ей придётся жевать и глотать. 
Два дня прошли быстро, и вот Оля с вахтёршей пришли в гости к Юле. Юля ждала их, наготовила есть и поставила на стол большие тарелки с супом, картошкой, мясом. Сама нарядная, празднично накрашенная. Вахтёрша вытащила и положила на стол наручники и ошейник. 
Юля, с пышной причёской, в мини юбке и блузке, через которую просвечивали соски, выглядела очень сексуально. Она носила и носила из кухни тарелки - холодец, салаты, соления. Оля стремилась есть побольше, с трудом удерживая в себе готовую вылезти колбаску кала. Вахтёрша, заталкивая в себя очередную тарелку еды, вдруг сказала: минуточку тишины, и  громко перднула. Всё, юлька больше не могу, счас полезет, сказала она, одевай наручники и ошейник. Юля суетливо бросилась одевать ошейник, и наручники. Оля помогла ей, прицепив наручники к кольцам на ошейнике, так что руки были зафиксированы перед туловищем. Вахтёрша взгромоздилась на стол, и стянув юбку, села над тарелкой с недоеденной картошкой. Как только она натужилась, громадная толстенная коричневая колбасина, с одного конца твёрдая, а в конце мягкая, с пердением и газами выплюнулась из её разъёбанной жопы в тарелку с остатками еды. Юля наклонилась перед ней, и принялась откусывать по кусочку.
Оля же принялась вылизывать зад вахтёрши, а очистив и высосав всё до малейшей частички, принялась снова за еду. Юле было тяжело, и она с трудом доела громадную порцию гавна. И тут на стол залезла Оля, и высралась перед оторопевшей Юлей. Та запротестовала - мы так не договаривались, только за одну порцию. Эта и так была громадная, я еле доела. А эта почти такая же порция, как мне всё съесть?
Вахтёрша усмехнулась: а какой у тебя выбор? Пока не доешь и это не снимем наручники. Юля принялась с громадным трудом поглощать следующую порцию. В это время Оля вылизывала вахтёршу, которая сидела в кресле, широко расставив свои жирные ноги. Вахтёрша кончила, но тут раздался звонок в дверь. Юля почти доела гавно, небольшой кусок лежал на тарелке. В гости пришли знакомые вахтёрши, толстая Оксана со своим мужем. Вахтёрша вышла их встретить голой, явно западая на мужа Оксаны. - Смотрите, знакомьтесь, это Юля-гавноедка, она съела моё гавно и доедает Олино. Юлька, голос!
Юля что то пробормотала. Ситуация её обескуражила, в её доме, без её ведома, чужие люди, которые застали её за таким позорным занятием. Ну что берете её на три дня? Спросила вахтёрша. Она видишь какая старательная, кончить хочет, ждёт пока снимем наручники.  Муж Оксаны молча отсчитал деньги, отдал вахтёрше. Оксана участливо спросила Юлю - тяжело тебе видно пришлось, да? Юля сказала что очень, еле управилась, обе порции гавна просто громадные, но она съела. И Оксана сказала: меня дрессировали так, когда я уже сама есть не могла, горло смазывали смазкой, чтобы рвотный спазм убрать, садились над моим ртом, и срали прямо в желудок. Гавно продавливалось усилием высырания, скользило по горлу, и оно уже в желудке. Только рот крепче прижимай. И обратилась к Юле, вынимая из сумки бутылочку.
Вот, смотри какой спрей. Сейчас я и муж тебе насрём прямо в желудок. Юля запротестовала - нет, я уже не могу, сколько уже там во мне его! А Оксана ответила: а будет еще больше, привыкай, как я терпела. Ты же хочешь, чтобы мы сняли наручники? Придётся набить тебя до отказа. Я два дня не срала, а муж три. Юля в ужасе принялась спорить, протестовать, ругаться. Оксана парировала: я уже деньги за тебя отдала, отсчёт пошёл. Не нравится - иди на все 4 стороны, и к вахтёрше больше не приходи. А за свои фокусы получишь шлёпанцами по сиськам. Оксана сняла тапок, и сунула подошву под нос Юле. Пять ударов по каждой сиське. Юля сказала, ладно, простите госпожа, я просто волнуюсь смогу ли принять ещё, сейчас это хоть доем. Лучше тебе всё принять, сказала с угрозой Оксана. Даже не думай всё вырвать обратно.
Ну что вы, я никогда обратно не выпускала, всё что в рот попало, потом в желудок и переваривала. Юля будто оправдывалась. Оксана сказала ей. - Смотри а то выгоним с позором. А это что за шалава? Показала она на Олю. Тоже гавноедка? - Она начинающая еще, ест немного, в основном сосёт или лижет. Пусть подаст голос. - Оля, голос.
Оля гавкнула. Поедет пускай тебе поможет - сказала Оксана Юле. Ей практика будет, если начинающая, то бесплатно поедет. Юля спросила Олю - ты слышала? Та ответила, а куда ехать? А куда скажут. Ладно, хватит болтать, юлька доедай гавняшку Олину и будем тебе в горло срать.

Оля и Юля лежали на старых обосцаных матрасах в недостроенной квартире. 
Тяжело было когда тебе в горло насрали? Да, я чуть не задохнулась. Просто гавно пролазит в горло, потом дальше внутрь, а оно лезет и лезет. Кажется что никогда не закончится. А второе от мужа Оксаны ещё тяжелей, твёрдым кончиком горло поцарапало. Но спасибо тебе, ты так классно подлизала, что я кончила. Они захотели в следующий раз без перерыва посрать, сперва оксана, и потом сразу же муж её, чтобы Оксанкино гавно протолкнуть следующим.
- А ты выдержишь? - Спросила Оля. - Не знаю, надо выдержать - ответил Юля.
- Мы вообще то с вахтёршей думали тебе вдвоём насрать и с тарелки кормить. Это уже Оксана придумала, когда пришла в гости и давай в горло тебе срать. - Призналась Оля. - А я тебе не сказала что вдвоём решили насрать, хотя меня вахтёрша и просила побольше гавна накопить.
Юля ответила: - Не знаю, мне обычно всегда говорили как будут чморить и издеваться, заранее. И уже привыкла, в голове прокручиваю как будет. Иногда даже посоветую как пообидней меня унизить, подскажу. Оля сказала: - А если бы ты не пригласила нас к себе, после того как я рассказала тебе? Плохо ты меня знаешь, ответила Юля, я слишком гордая чтобы отказаться. Как только меня не чмырили, я всегда помогала посильней меня унизить.
Оля заинтересовано спросила:
- Интересно, какое это чувство когда ты ела у двоих а потом еще и в горло насрали?
- Я еле съела с тарелки, с трудом себя заставила доесть. А потом если мягкое то хорошо скользит в горло, а потверже уже царапает. У оксаны было мягкое, а муж уже твёрдым срал, поцарапал. - Ты можешь попробовать? Но уже не у 4, а 5 человек. Оксана, вахтёрша, муж оксаны и его друг, и еще и я пойду. Оксана нас вызвала чтобы муж с другом меня в жопу ебали, а ты им хуи облизывала. Придут с утра. У меня гавна много будет, и очень вонючее, переваренное. Сперва с хуёв накормят тебя, потом вахтёрша насрёт на тарелку, а потом Оксана с мужем в горло посрут, и напоследок друг высрется. Выдержишь? Пойдёшь вместо меня?

[sergevl]

А пока мы возвращаемся на старую заправку, там двое 15 летних пацанов продолжают издеваться над обнажёнными взрослыми женщинами.
- Хорошо попроси - обращается к Тане азиат, крепко держа ту за тёмные соски пальцами.
- Ну пожалуйста, ну отвезите нас в общежитие. - Ты знаешь что сейчас бензин дорогой и услуги такси подорожали а мы вас, шлюх, бесплатно везём? - Я заплачу, но не сейчас, сейчас всё на кафе отдали, дома есть деньги, я обещаю что привезу. Только отвезите нас.
Таня босиком и полностью голая.
На глазах у Тани слезы, чёрные курчавые волосы на лобке и подмышками темнеют на фоне её белой кожи. Руки сведены за затылком. - Ну пожалуйста, ну мои хорошие, ооотвезииитееее нааааас!
- Ну ладно, давай скакать. Я задаю темп, а ты прыгаешь, и ухаешь как обезьяна в джунглях.
С этими словами юноша принялся поднимать и опускать прищемлённые грубыми шершавыми пальцами соски Тани, сначала несильно, но постоянно увеличивая размах и скорость движений. Таня сперва приноровилась под его темп, но потом ей приходилось все тяжелей и тяжелей. Она запыхалась, прыгая на месте, под безжалостным руководством юноши. - Ладно - остановился тот и отпустил её. Таня со слезами на глазах продолжила стоять, держа руки за головой. Команду их опустить ей никто еще не давал.
- С тобой ясно, тебя берём, ты послушная, подмахивать будешь хорошо. - Теперь очередь Люды.
Он взял её обвисшие маленькие грудки за соски, и сказал:
- Ну так что отвезти тебя или здесь голую оставить? Как ты хочешь?
- Отвезите меня пожалуйста. Меня, неразумную блядь, чтобы я помогла вам заработать. Я буду очень стараться. Буду и сосать и подставлять свою попку. Буду покорно сносить издевательства и побои. Вы так сильно схватили меня за соски, мне ещё никто так не делал.
- Эта тоже послушная, сразу видно. Как меня нужно называть?
- Мой уважаемый хозяин.
- Вот то-то же. Смотри, а то привезу домой и на цепь в будку посажу.
- Поскачите со мной пожалуйста.
Люда оказалась чуть более выносливой чем Таня, и запыхалась меньше, прыгая под темп парня. - Хорошая кобыла,- прокомментировал второй азиат.
Пока они развлекались, глумясь над женщинами, Марина успела застелить заднее сидение жигуля полиэтиленовой плёнкой, и закрепить её клейкой лентой. Сумку с вещами Марина бросила в багажник машины.
Теперь настал очередь Оли. Она решила проявить немного инициативы и пойти навстречу ребятам в их издевательствах. Она сама подошла к юноше и сказала ему:
- Я извиняюсь за своё поведение, тогда возле кафе, я не хотела так сказать, я буду вашей послушной нижней подстилкой, пожалуйста, отвезите нас в общежитие к китайцам. Я обещаю слушаться и вести себя как следует, а за это со мной можно делать что захотите.
Тот засмеялся, говорит я уже сегодня три раза кончил, мне хватает. Мы денег на вас заработаем, и с вас возьмём ещё. Ты мне будешь должна за бензин и за дорогу. Когда отдашь?
 -  В следующий раз, когда приеду ответила Оля.
Азиат схватил соски Оли, и сказал ей - ты помнишь, я тебе сказал что ты пожалеешь о своих словах? Женщина должна уважать мужчину, и я преподам тебе хороший урок.  Сильные пальцы сдавили соски будто тисками. Соски засаднили.
- Простите меня пожалуйста.
- Я тебе говорил что накажем тебя?
- Да, говорили.
- Ты согласна со мной что тебя нужно опустить?
-Да, сейчас согласна.
- Тебе рассказывала Марина, как опускали Юлю? Сейчас проверим. - Марина, подойди сюда, и расскажи как Юлю опускали.
А то что было дальше, удивило Олю. Марина подошла к ним и сказала обращаясь к своей подруге. 
- Ей сперва мальчики пописяли в её вонючий рот. И не выплевывала, глотала.  А потом она своим вонючим блядским языком вылизывала попы ребят после туалета. И мы с девочками втроём ей в рот написяли.
И к Оле - ты поняла что с тобой сделают?
Оля на секунду замолчала, уставив глаза в пол, но требовательные пальцы еще сильней сжали измученные соски, и она, с трудом ворочая языком, ответила, 
- Да, вы опустите меня, и написяете мне в рот.
- Ты тоже проглотишь, как Юля?

Оля замолчала, ничего не говоря.
- Да, она такая же опущенка, как и Юля. Всё что можно с Юлькой, можно и с этой делать.  Это уже Марина толкала локтем Олю в бок.
- По дороге остановимся, когда захочется. Ты согласна пить нашу мочу?
-  Да, постараюсь выпить всю.
Так вот почему они обещали наказать меня, подумала Оля. В тот же момент она вспомнила что ей обещали что она пойдёт с гастерами и станет такой же зассыхой, как и её подруга. С гастерами Марина уже пошла, а вот зассыхой ещё не стала.  Зато станет опущенной туалетной шлюхой.
– Сзади поедете, – сказал старший парень, указывая на продавленное заднее сиденье машины. – Мы впереди, а вы – назад.
– Там же нет места для четверых, – испуганно сказала Таня, заглянув внутрь. На полу между сидениям стоял большой мешок, и еще один стоял на сидении.
– А мы вас умнём, – засмеялся парень. – Утрамбуем, еще место останется.
Ольга с Мариной уселись на заднее сиденье, а девчушкам пришлось лечь к ним на колени, тесно прижавшись друг к дружке и согнув ноги. Было очень тесно и душно. На коленях у Ольги скрючилась полненькая Таня, так придавив к сиденью, так что стало трудно дышать. Люда, забиравшаяся последней, не влезала, и парням пришлось запихивать её снаружи. Толкали сзади в попку, чтобы забить в машину поплотнее. Четыре вспотевших женских тела были утрамбованы на заднем сидении «Жигулей» – головы, руки и ноги перемешались. Полиэтилен прилипал к мокрому от пота телу.
Мотор взревел, перегруженная машина тяжело тронулась с места.
– Как животных перевозят, – подумала Ольга. – Да мы ведь для покупателей мяса для удовлетворения своей похоти животные и есть. Не женщины, не матери, не студентки. А просто четыре дрожащих шлюшки, с которыми позволено все. У нас даже имён не спросили, и правильно. Зачем имена? Номера написали, да и то хорошо.
– Ехать далеко, почти час, – пробормотала прижатая к Оле Марина. – Девочки, хоть бы накрасится дали когда выйдем, – она хихикнула, чуть не плача. – Эх, хорошо хоть, одежда не помнётся. Зачем наряжались? Теперь привезут к мужчинам, как чушек каких-то. Стыдно.
– А китайцам не все равно, как мы будем выглядеть? – задыхаясь от тесноты, сказала откуда-то снизу Таня.
– Мне не все равно, – отрезала Марина. – Хоть пять минут, пока раком не поставили, и первый пяток по тебе не прошёлся… Хоть первые пять минут себя женщиной почувствовать, а не просто раздолбанной мандой. Опять не получится. Они видят в женщине просто мокрую, удобную дырку для члена. А вот то что тесно это ничего, будет остановка, мы разомнёмся, выйдем и пописять разрешат.
Оля спросила тихо на ухо Марину - Они Юле что, насильно в рот писяют?
-  Я раньше с Юлей ездила, так на ту насильно писяли, сама не предлагала.  Так на неё всей машиной писяли, и в рот заставляли от пяти человек мочу пить. А потом её продали, и на её место тебя возьмут. Реши, что добровольно будешь у мальчиков пить, и просить их сама, чем они меня насильно тебя будут заставлять. Это больше для куражу им, поиздеваться над взрослой женщиной. Юля как будто их специально раззадоривала, то не буду, это не буду. Потом над ней еще больше издевались, как в наказание.
Неужели я стану такой же как Юля, думала Оля? Нежели я взрослая красивая женщина, буду стоять на коленях с открытым ртом, как живой писюар перед азиатскими подростками? и просить их помочится в мой вонючий рот? А с другой стороны, почему бы ему и не быть вонючим если я буду вылизывать грязные задницы азиатов, чтобы тем не нужно было подмываться?
Машина тем временем тряслась по колдобинам, и женские тела тряслись на каждой кочке, прижимаясь друг к дружке. Громко била по ушам музыка из дешёвой магнитолы, да табачный дым щекотал ноздри и горло. Ребята курили одну сигарету за другой, добавляя духоты в итак жаркий и тесный салон жигулей. За жигулями ехала вторая машина, в которой точно также были набиты женские тела и точно также играла громкая, одуряющая музыка.
- А грязный зад после туалета подлизывать Юля сама предложила?  - продолжила допытываться у Марины Ольга. - Нет, это Верка предложила. Говорит им - А пускай Юлька вам подлижет, она исполнительная. Она ей подлизывала, по доброте душевной, когда вместе жили, когда её в зад имел её любовник. И чтобы чистота была,  всё слизывала. И член обсасывала. А она возьми и расскажи мальчиками про это. Тем понравилось. А тебе рассказывала? - спросила Ольга. - Горьковато говорила, но чувствуешь что делаешь мужчине приятно и чисто - отвечала Марина.  - А ты почему меня так расспрашиваешь об этом? Самой захотелось попробовать? Смотри, начнёшь лизать остановится не сможешь, Юлька не знала что так затягивает. Лучше не начинай даже. Хотя, кому я рассказываю, помнишь как ты в кафе у меня напросилась? А я ведь тебя предупреждала.
Хотя, там в кафе выбирать не приходится. Ходят туда двое извращенцев. Голос марины дрогнул. Они вдвоём меня как то и Юльку сняли. Долго та с ними сидела, а они вдвоём в стакан плевали. Нахаркали полный стакан, все кругом смотрят. Обычно ведь как плюнул один раз и пьёшь. Эти целый вечер сидели, а когда Юлька пила их сопли, так на телефон фотографировали. Поехали к ним, и они ей по очереди в рот покакали. Один немного, та всё проглотила, прямо из ануса, и запаха не было. А второй просто много накопил, оно во рту не поместилось, на грудь на шею вылезло.  Они фото на телефоне показывали, ржали. Они кстати сегодня были. если захочешь, я тебе их покажу.
- Хочешь так? Ладно можешь не отвечать, продолжила Марина, просто подойдём к ним за столик и присядешь рядом с ними на корточки. Я так и сделала тогда в первый раз. Мне про них юлька рассказала, я спрашиваю у неё, почему никто к ним не подходит. А она так хитро улыбается и говорит - а ты попробуй и узнаешь. Юльку потом забрали, а меня нет. Уже дело к закрытию идёт, только они из мужчин остались. И никто не подходит. Ну я  набралась смелости, и подошла, стула не было, на корточках села. Говорю так мальчики а почему никто не подходит к вам. А они ей показывают стакан, наполовину туда нахаркали соплей. Видишь говорят, боятся женщины нас. А ты не брезгливая? Я говорю им как есть, нет мол, не брезгливая. Вот садись тогда мы сейчас полный стакан нахаркаем, и ты выпьешь, если захочешь. А если нет, то домой поедешь.
Ольга вспомнила, что на столе у них действительно стоял стакан, в который они плевали. И лишь под самый вечер, к ним подошла отчаявшаяся женщина, но как она пила, Оля не увидела.
- Непротивно было?  - Было немного, но Юлька справилась, и я тоже.  Ты главное мелкими глотками пей, им нравится когда смакуют. Покажи что ты на все готова.
Машина съехала с дороги на обочину, затряслась по ямкам.
Один из азиатов дёрнул дверку машины, открывая её. - Выходите, мы поссать захотели. Марина прошептала Оле , - Иди и становись на колени, открывай рот пошире, счас моча польётся. 
 Вся ночь была впереди…