В.У. ДОВОДЧИК(роман)

[Sarikov]

6

   И почти сразу же постучалась в мою дверь.
  -- Ты не мылась? - спросил я, отворяя.
  -- Только слегка, - ответила она. - С этим боровов там вдвоем не
   уместиться.
  -- Как ты после него? Он тебе груди не оторвал?
  -- Груди вроде целы... Но елда у него с мой кулак...
  -- ...Я уж видел...
  -- Он мне чудь задницу не разорвал, когда входил. А как ты заметил,
   иным способом его было не принять...
  -- Но ты сработала, как всегда, отлично.
  -- Ты, я вижу, тоже, - улыбнулась Рита, принюхиваясь. - Спермой
   пахнет... Не от меня... Ага !!!
   Радостно сияя он тронула мутные потеки на стекле:
  -- Онанизмом на меня занимался, да?
  -- Занимался. Тебя это оскорбляет?
  -- Ничуть. Мне даже приятно. Что на мня можно заниматься онанизмом,
   даже когда меня трахает такой мужик...
  -- Но в твоем влагалище мне было бы лучше...
  -- Так в чем проблемы? - усмехнулась Рита, подходя ко мне.
  -- А тебе не больно?
  -- Влагалище-то причем? задницу он мне натрудил, это да. И влил,
   наверное, целый литр - месяца три, говорит, никого не трахал...Но передницу не трогал...
   Она насадилась на меня лицом ко мне. Я ощущал, как между нашими телами влажно чавкает мое семя, сочащееся из моего конца и желтая жидкость мужика, не перестающая выползать из не сразу сократившегося Ритиного анального отверстия.
   Мне было приятно. И мы качались, пока толстый мужик не показался из душа и не пришло время выводить его из центра.
   
   
   
7

   Уходя в отпуск, Виолетта постаралась набрать максимальное количество заказов и распределить их равномерно. Кроме того, она научила Риту отвечать на звонки клиентов и принимать новые заказы.
   Но все-таки у Виолетты, видимо, имелся особый талант по общению с людьми. Или просто она обладала легкой рукой. Во всяком случае, когда набранные ею заказы иссякли, новых набиралось немного. И в последнюю неделю перед ее возвращением мы с Ритой маялись от безделья.
   Однажды выпал день, на который не удалось заранее назначить ни одного заказа.
   Рита была этим утром особенно хороша.
   Впрочем, она была хороша всегда.
   И когда я увидел ее, сидящую с закинутыми друг на друга ногами за Виолеттиным компьютером, я почувствовал, как мой обнаженный половой орган быстро встает.
   Я подошел и чуть поддернул вверх ее платье, чтобы увидеть в мягкой складке между бедер ее лонные волосы.
  -- Ты, я вижу, уже готов. - усмехнулась она, потрогав мою крайнюю
   плоть.
  -- Рядом с тобой я всегда готов. - ответил я.
   И это было правдой.
  -- Сядь-ка на стол, - попросил я.
   Рита послушно сдвинула клавиатуру, забралась на стол и развела
   поднятые ляжки.
   Я аккуратно ввел головку в ее детородный зев. Как я ожидал, там было
   мокро. У Риты практически всегда было мокро внутри, и этим она казалась мне особенно ценной.
  -- Интересно, - сказала Рита, глядя себя между ног. - В таком положении
   твой член кажется очень длинным... То есть нет, я не хочу сказать, что он у тебя короткий. Но когда ты засовываешь в меня вот так чуть-чуть только одну залупку, он кажется длиннее в два раза.
  -- А у тебя клитор длинный, - ответил я, в самом деле отметив, что в
   таком ракурсе ее розовая головка торчит над срамными губами маленьким тонким отростком.
   Рита полностью расстегнула молнию на платье, обнажая груди, и крепко оперлась на стол.
   Я взял ее за молочные железы и совершил несколько полноценных, глубоких и очень медленных фрикций. Которые принесли мне невероятно острое, обещающее наслаждение.
  -- Будем трахаться? - спросила Рита.
  -- А что у нас с клиентами ? - спросил я, выводя орган почти до головки
   наружу.
  -- Пока ничего.
  -- Сейчас Кириллу позвоним, - сказала я и снова медленно ввел стержень
   до упора.
   Режиссер отозвался, как всегда, сразу.
  -- Кирилл, что нам делать ? - прямо спросил я. - На сегодня никто не
   записался, и пока звонков нет.
  -- Отдыхайте, - коротко сказал режиссер. - Вы хорошо работаете. Раз на
   сегодня никто не записался, не принимайте никого, даже если будут звонить. Записывайте на завтра, на послезавтра и так далее... А сегодня - день отдыха. Можете хоть по домам идти.
  -- Может, на студию надо спуститься мне?
  -- Да ладно, не дергайся... Небось, с Риткой хочешь потрахаться, пока
   никто не мешает?
  -- Как ты догадался? - усмехнулся я. - Честно говоря, мы уже
   трахаемся...
  -- Вот хорьки...- добродушно сказал Кирилл. - В некотором роде я вам
   завидую... Ладно, етитесь хоть весь день. И можешь с ней на ночь остаться. если хочешь - не забыл?
  -- А ты не забудь камеру включить на запись, - ответил я.
  -- Этого я не забуду никогда , - усмехнулся режиссер.
   И повесил трубку.
  -- Ну и что сказал режиссер? - спросила Рита, приподнявшись на руках
   и волнообразно обрабатывая тазом мой неподвижный стержень.
  -- Режиссер сказал нам, что у нас сегодня день отдыха...- я решил
   проверить Риту. - И сказал - можете идти по домам. А можете трахаться целый день и всю ночь до завтрашнего утра. Ты что выбираешь?
  -- Конечно трахаться, - ответила Рита. - Причем здесь. Дома у меня... И
   вообще там делать нечего.
   - Замечательно, - сказал я.
   В самом деле, это было замечательно: возможность совокупляться без
   ограничения во времени, сколько душе угодно.
   Ведь во мне, смотрящему на мир не обычными глазами, а привыкшему
   судить все с позиции порноактера, спокойно уживались исключающие друг друга чувства. Настоящая любовь к Виолетте. И полное отсутствие чувств, но еще более сильное плотское желание к Рите. Чье тело оказалось идеальным для отправления половых функций в любом виде.
   
8

   ...Забегая вперед, я отмечу, что так оно и получилось: мы начали совокупляться с Ритой в девять утра этого дня, а закончили в девять следующего. То есть совершили фактически один половой акт, растянутый на двадцать четыре часа...
   Целые сутки разнообразного, непрерывного секса.
   В тот момент, когда я переговорил с Кириллом, я видел эти сутки впереди.
   В прежние годы у мня был опыт долгого занятия сексом. Как-то раз, когда мне было около тридцати лет, у меня выпала возможность встречи с одной из новых любовниц - замужней женщиной. чей муж уехал в командировку, а дети отправились к бабушке, и у нас в распоряжении был целый день. Тогда я был еще молод и неправильно распоряжался своими силами: мы начали совокупляться с целью насладиться телами друг друга до крайней точки, прежде чем испытать оргазм. Мы провели в постели шесть или семь часов, причем последние оказались настоящей пыткой. Половое возбуждение. не нашедшее выхода, спало окончательно. Наши половые органы под конец не реагировали ни на что, тела наши болели. но даже я не мог выжать из себя семя мастурбацией.
   С тех пор я знал: если собираешься заниматься сексом долго, нужно произвести семяизвержение почти сразу, а потом продолжать, набирая в себе силы для следующего. Потому что лишь тогда половые органы не откажут и в промежности не разольется боль неудовлетворения.
   Поэтому я решил действовать четко.
   
9

   Я вышел из Риты и сказав ей готовиться к сексуальному марафону, спустился к доктору и попросил дозу возбуждающих таблеток.
   После этого я решил, что сейчас надо просто совершить половой акт и вылить семя так, будто впереди нет целого дня.
  -- Пойдем трахнемся, - сказал я Рите. - И для начала я хочу кончить, как
   обычно.
  -- Между прочим, я тебе это хотела сама предложить. - сказала она. -
   Кончить сразу в первый раз. а уже потом развлекаться до посинения. Потому что если затянуть, то у тебя член опадет и мы уже часа через три станем ни на что не годными.
   Я в очередной раз поразился Ритиному всезнанию, а сам спросил:
  -- Может быть, тебя тоже стоит сразу довести, чтобы матка не болела?
  -- У меня матка, как ни странно, не болит. - усмехнулась Рита. - Я
   устроена иначе, чем другие женщины. Для меня занятия сексом самоценны - они несут приятные ощущения, которые не нарастают и не бывают, а могут продолжаться бесконечно. А оргазм - это совершенно другое дело. Я ведь тебе говорила, и это в самом деле так...
  -- Ну, тогда пойдем трахаться. Куда ты хочешь сначала?
  -- Пока у тебя много сил и много спермы, я хочу показать тебе одну
   забавную штуку, которую умею, - хитро улыбнулась Рита. - Пошли в спальню.
  -- Неужели еще осталось что-то из твоих умений, чего я не знаю ? -
   поразился я.
  -- Увидишь...- загадочно сказала Рита.
   Побросав остатки одежды на кресло, мы залезли на кровать, и я сразу
   раздвинул Рите ноги.
  -- Нет, - сказала она. - Не во влагалище, а в задницу сейчас трахни.
  -- Хорошо, - ответил я и стал поворачивать ее на четвереньки.
  -- Нет, - опять поправила Рита. - Не сзади. а в задницу, но в обычной
   позе.
   Я сейчас подушки подложу, чтобы тебе было удобнее...
   Ритина задница поднялась на двух подушках высоко. Она подняла ноги и ухватила сама себя под коленями. Войдя в нее, я наслаждался зрелищем поднятых Ритиных ляжек - в таком положении они казались просто неимоверно толстыми и большими.
   Я не мг дотянуться до ее груди, мне хватило прикосновения в ее ляжкам. Орган мой ощущал нарастающее наслаждение.
  -- А кончать как ? - уточнил я на всякий случай.
  -- Прямо так сможешь кончить?
  -- Конечно, - ответил я и усилил фрикции.
   Рита слегка перекатывалась туда-сюда, поднявшись на своей выгнутой
   спине.
  -- Кончаю, - сказал я, почувствовав спазм у корня и движение семени по
   стволу.
  -- Поглубже загони, - сказала Рита.
   Перехватив обе ноги одной рукой, она другой схватила меня за мошонку и
   подтянула вплотную к себе.
  -- Все, кажется, - сказал я, ощутив, что толчки вроде бы прекратились.
  -- Подожди. еще яйца тебе помню, чтобы все вышло, - сказала женщина,
   массируя мне мошонку.
   Я оставался неподвижным. Со стороны наше действо, лишенной
   привычных стонов и криков, ослиного рева и закатывания глаз, казалось не половым актом. а невинным развлечением, в котором почему-то участвовали самые срамные органы. Впрочем. для нас с Ритой - и для меня вообще - сам секс давно утратил свое ошеломляющее значение. А стал одновременно и работой и развлечением, но совершенно спокойным и почти лишенным эмоций.
  -- Еще немножко так постой, - сказала Рита. - Чтобы сперма поглубже
   внутрь меня стекла...
   Я послушно стоял на коленях, с концом в ее заднице.
  -- Теперь вынимай, только быстро.
   Я выдернул свой стержень, и Рита тут же поняла таз практически
   вертикально. Я понял: она почему-то не хотела чтобы мое семя потекло обратно из ее анального отверстия. Которое, как всегда после интенсивного секса, осталось открытым, зияя черно-розовым круглым зевом.
  -- Намочи полотенце холодной водой и приложи мне сюда. чтобы дырка
   скорее закрылась.
   Я принес полотенце. положил ее на анальный вход. Посидел рядом еще
   некоторое время, несколько раз по просьбе Риты проверяя, закрылось ли отверстие. Наконец оно стянулось в свою привычную форму, приняв вид зашитой по краю дырки.
  -- Все, закрылось, - сказал я.
  -- Сейчас, ты посмотри - сперма все-таки не потечет? - сказала Рита и
   осторожно опустила поясницу на подушку.
   Из ее сомкнутой дырки не просочилось ни капли.
  -- Не течет. Все плотно.
  -- Хорошо, - Рита засмеялась. - А теперь смотри...
   Она напряглась, потом раздался характерный звук - и из ее анального
   отверстия, раскрывшегося на секунду. вылетел длинный и плотный на вид заряд моего желтовато-белого семени. И пролетев по воздуху почти метр, ударился о мой живот, растекся мутными брызгами. Такого я еще не видел.
  -- Здорово, - восхищенно сказал я.
  -- Понравилось?
  -- Еще бы. такого я не видел. Стреляешь не хуже Бориса...
  -- Бориса? Это который мне сперму на соски бросил, когда нас фотограф
   снимал?
  -- Его самого.
  -- Ну да. Только он членом работает. А я... просто умею нужным
   образом пукнуть, вот и все...
   Мы засмеялись, я повалился на нее. пачкая ее своим семенем, и мы
   продолжали свои занятия.

[Sarikov]

10

   После первого семяизвержения мой орган почти не опал. И мы предались дикой оргии. Впрочем, вроде бы слово "оргия" неприменимо для развлечения двух партнеров. Но по степени разнузданности происходившее между нами превзошло даже то, что когда-то устроили мне актрисы на день рождения.
   Мы разрисовывали тела друг друга фломастерами и губной помадой. писали непристойный слова и рисовали изображения половых органов. Я не выпускал своего органа из Риты почти ни на минуту - даже обедали мы, сидя на одном стуле - Рита ела, а я держал ее на своем стержне. Я засовывал в ее дырку кусочки принесенных фруктов, потом доставал из губами, она по-всякому раздражала мне головку и уздечку.
   Боли в мошонке не возникало, потому что я все-таки выпустил первую порцию. Через несколько часов я почувствовал желание извергнуть накопившееся в очередной раз
  -- Я хочу кончить опять, - сказал я.
   Мы как раз совокуплялись в холле на диване.
  -- Вынь из меня и я доведу тебя руками, - сказала Рита. - Для
   разнообразия.
  -- Меня ни одна женщина не может довести руками, - возразил я. - Я все
   равно должен дрочить. Как и тебе в рот.
  -- Ну и подрочишь. Но под моей рукой.
   Рита сходила в душ, принесла на ладони гель. облила им мою головку и
   принялась раздражать меня пригоршней. Как ни странно, но мне. изощренному и знающему все. так никто никогда не делал. То, что делал Рита. вызывало во мне ощущения, более сильные, чем при собственной мастурбации. Ощущения сотрясали мое тело; я знал, что для перевала через оргазм необходима еще жесткая стимуляция собственной рукой - но не спешил этого делать, пока не почувствовал, что моя головка немеет от ожидания сладострастия и нельзя упускать момент.
  -- Дай и мне. - сказал я.
   И мы стали драить мой орган в две руки. Как уже было когда-то - в
   недавней, но уже почти прежней жизни, когда я лишал девственности невинную девушку Юлю...
  -- Предупреди. когда соберешься кончать, - сказала Рита.
  -- Хорошо, - сказал я, хотя и не понимал, зачем это нужно.
   Я довел себя очень быстро. Впрочем, мне почти не нужно было
   доводить: все сделала скользкая умелая пригоршня Риты.
  -- Кажется, кончаю, - сказал я привычным спокойным голосом.
   Рита тут же отбросила мою руку, взяла одной рукой мой стержень у
   корня а второй принялась быстро-быстро надраивать красную плоть. Я уж чувствовал движение семени вверх, как Риты вдруг плотно, почти до боли передавила мне канал, не давая выхода. Семя давило, пытаясь разорвать меня изнутри - Рита не пускала наружу ни капли. Орган мой в доли секунды покраснел и набух сильнее прежнего, головка налилась багровым цветом и была готова лопнуть. Чудовищная боль и чудовищное наслаждение перебивали друг друга, сотрясая мое тело в ураганном ознобе.
   - Скажешь, когда станет невмоготу. - предупредила она.
  -- Аааа....- хрипел я, позабыв обычное спокойствие.
   А Рита, нагнувшись, быстро-быстро обрабатывала языком мою
   онемевшую от боли головку, дергая уздечку, раздвигая края мочеиспускательной щели и, казалось, даже проникая кончиком в канал.
  -- Умру... сейчас...- прохрипел я.
   Рита тут же отпустила руку - и из моей головки ударила вверх такая
   сильная струя семени. что она рассыпалась на ее волосах. Вторая оказалась не столь сильной и Рита направила ее себе на живот. Дождавшись, пока мой орган перестанет изрыгать семя - во время которого процесса я корчился и стонал, как непрофессионал а совершенно обычный мужчина - она припала ртом и высосала остатки.
  -- Понравилось? - спросила она. поднимаясь.
  -- И не говори...- я все еще не мог восстановить дыхание. - Ты не
   женщина, а дьявол.
   Она засмеялась, и я сунул палец в ее детородное отверстие. А потом,
   повинуясь непонятному желанию продолжать, принялся слизывать свое семя с ее грудей и живота.
  -- Ты, я вижу. тоже любишь собственную сперму, - сказала она.
  -- Не знаю... Я еще где-то читал, что при выбросе спермы организм
   теряет какие-то полезные вещества. Значит, если ее выпить обратно. они вернутся...
  -- Нет конечно, - засмеялась она. - Обмен не так прост. То, что ты
   примешь со спермой обратно внутрь, не усвоится. Но если тебе приятно... То мне приятно тоже...
   Потом мы совокуплялись в джакузе, в коридоре. в обеих спальнях. Я уже не могу повторить все детали и приемы наших выдумок.
   Только перед последним семяизвержением Рита предложила мне позу. которой я опять на знал.
   Она легла на кресло вниз головой, закинув нижнюю часть тела на спинку так. что промежность ее смотрела вертикально вверх. А меня попросила войти в нее спиной к ней, загнав орган вертикально.
  -- Именно спиной? - уточнил я.
  -- Да. Чтобы яйца твои мне по клитору били. Это очень приятно.
   Я сделал все, как она сказала, оказалось приятно и мне. Через минуту я
   почувствовал легкое подрагивающее прикосновение к мошонке.
  -- Это что ? - не оборачиваясь, спросил я.
  -- Это Веткин вибратор. Я тебе им яйца обрабатываю. приятно?
  -- Приятно...
   Некоторое время мы продолжали так. Потом идея пришла в голову мне.
  -- Дай-ка мне вибратор, - сказал я. - И я хочу засунуть его тебе в задницу.
  -- Пожалуйста, - сказала Рита.
   Я загнал блестящий стержень в ее анальное отвести, включил моторчик -
   и, как и рассчитывал, своей головкой, выгнутой в ее детородном канале в обратную сторону, ощутил вибрирующее прикосновение сквозь тонкую перегородку. Насаждение оказалось невероятным. Работая сам и чувствуя волнующее прикосновение вибратора, я довольно быстро разрядился в Риту еще раз...
   Потом мы продолжали вновь и вновь.
   
11

   Под вечер - который настал незаметно я наконец довел Риту до оргазма, который она испытала по обыкновению тихо.
   Потому некоторое время Рита просто лежала на животе, подперев голову руками, и неторопливо читала какой-то дурацкий женский журнал.
   А я, воткнув стержень в ее задний проход, стиснул бедрами ее большие, мягкие бедра и, усиливая наслаждение, сжимал ее ягодицы руками и надраивал таким образом ею свой неподвижный орган. Усталый, но т требующий наслаждения.
   Ночь мы провели в объятиях друг друга - спали и не спали. практически не разъединяя натруженных, но не уставших половых органов.
   И спали так, обладая телами друг друга.
   Когда утром запищал будильник на моих часах, я не стал будить Риту сразу.
   Раздвинул ее мягкие. влажные со сна ляжки. И чувствуя приятное щекочущее прикосновение ее волос к своей головке, опять вошел в нее. И быстрыми, но неторопливым фрикциями довел себя до оргазма и тихо слил в нее семя просто так. Без всяких ухищрений, а просто как мужчина, наслаждающийся обожаемой женщиной.
   И наслаждению этому не предвиделось конца в обозримом будущем.
   
   
12

   
   Клиент заказал Риту.
   Причем не просто так - а групповой секс втроем со мной.
   Как некогда Валера с толстым членом.
   Правда. этот тоже отличался некоторым извращением вкуса. И сразу заказал определенную позу
   Рита должны была опуститься на колени. сложиться вдвое.
   Мне предстояло лежать рядом с нею и целовать ее и по-всякому ласкать и гладить ее груди. висящие между ее торсом и коленями.
   А клиент. пристроившись сзади к склоненному пополам телу драл ее своим концом.
   В этой странной игре было нечто возбуждающее.
   Мой половой орган спокойно стоял в пустоте.
   Груди Риты, налившиеся и возбужденные, отзывались под моими руками.
   А сзади пыхтел клиент, очевидно пробуя оба метода вхождения.
   В самом половом акте не содержалось ничего особенного: клиент, возбуждаемый видом меня. ласкающего Ритины груди. испытал примитивный оргазм и пошел мыться - я удивился, стоило ли ему платить за такую мелочь.
   Потом я поднялся и занял его место.
   И поскольку мой орган уже давно зудел в ожидании, я довольно быстро дошел в отверстии. уже полном скользкого чужого семени.
   Испытывая свой орган в желанной Рите. я держал ее за груди. которыми не успел наиграться за этот короткий эпизод - но сам при этом, как на странно, думал о Виолетте.
   Да, именно ней, о которой тосковал с каждым днем все сильнее.

[Sarikov]

                                              Часть двадцать первая

 
1

   Возвращение Виолетты, которого я ожидал с каждым днем все сильнее оказалось-таки для меня внезапным.
   Я пришел на работу, как обычно. Принял душ, надел обычную белую рубашку, из которой болтался мой половой орган. Выйдя из душа, в коридоре столкнулся с Ритой. Такой же подготовленной - в синем платье, открывавшей лоно. Она что- о хотела сказать мне. но я молча развел ей ноги, ввел половой орган и совершил несколько фрикций. Без далеко идущей цели - просто совершил нечто, напоминающее утреннее приветствие.
   А потом пошел в столику администратора - взглянуть, какие заказы успела принять вчера Рита: Виолеттины давно кончились - и что нас может ждать сегодня.
   И замер, пораженный счастливой находкой: за своим привычным столиком сидела Виолетта. Как ни в чем ни бывало. Точно такая же, разве что слегка пополневшая. Сидела. закинув высоко одну ляжку, сверкая свежеподбритой стрелкой над половым отверстием. желанная, любимая и родная...
   Мне показалось даже. что привычная белая футболка с табличкой администратора на ее груди слегка выдается вперед, точно под нею были не жалкие Виолеттины соски, а настоящие женские груди. Вероятно, она надела сверхсильно увеличивающий объем лифчик. Или я так истосковался по этой женщине, что видел в ней уже то, чего не могло быть...
  -- Вета...- продышал я, хватая ее со стула. - Вета вернулась...
   Она не успела даже ничего ответить - через секунду уже сидела на столе.
   с которого полетели на пол карандаши и бумаги. и моя головка уже сладко билась в ее отверстии, а руки мой впитывали меня позабытую и оттого лишь боле обжигающую мякоть ее белых ляжек.
  -- Володя...- счастливо шептала она. - Володя, подожди...
  -- Подожду... Но я так тебя хочу... Я так по тебе соскучился....
  -- Дай я хоть футболку сниму...
  -- Она не мешает, можешь оставить.
  -- Не мешает, но... Дай я все-таки сниму...
   Виолетта извернулась и сдернула футболку через олову. Почти не
   удивившись, я на самом деле увидел на ней лифчик. Причем немалого размера - и успел поразиться, что, оказывается, сейчас стали выпускать женское белье, так точно имитирующее отсутствующую грудь...
   Я продолжал толкаться кончиком головки в ее входе.
  -- Сними же с меня лифчик. - продолжала Виолетта. - Давай, скорее...
   Я закинул руки ей за спину, не сразу находя защелку и успев
   поразиться. насколько точно этот чудесный лифчик передает упругую живость настоящей женской груди...
   Застежка поддалась, Виолетта опустила руки, лифчик скользнул на пол - и я едва не лишился дара речи, отпустил ее бедра и замер, как полный дурак:
   На меня смотрели Виолеттины груди.
   Да. именно груди - не прежние две нашлепки с соками, вокруг которых она регулярно остригала волоски. А настоящие женские груди. В меру полные и упругие на вид, в синими жилочками вокруг сосок, которые слегка увеличились в размерах, сделались округлыми и совершено женскими.
  -- Это... Можно потрогать? - глупо пробормотал я.
  -- Можно даже пососать.
   Я схватил Виолетту за грудь. Без сомнения, это были груди. Полные и
   полноценные груди чужой женщины. вдруг оказавшиеся на торсе Виолетты. Теплые, нежные. мягкие. С мгновенно отозвавшимися сосками. И моим органом мгновенно отозвавшимся на такое чудо.
  -- Но как... Ты что сделала...
  -- Володя. Володя...- Виолетта покачала головой. - Такой большой и
   умный... А не знаешь, какие чудеса может делать современный силикон...
  -- Силикон? - я поразился, что не догадался сразу. - Но как же... Не
   может быть... Ощущение. будто это твои настоящие груди.
  -- А тебе не нравится? - с легкой тревогой уточнила Виолетта.
  -- Мне ?! Не нравится ?! Как может мне не нравиться твоя грудь, -
   именно твоя грудь - которую природа почему-то забыла дать тебе сразу, и лишь теперь ты смог ее заполучить...
   Виолетта улыбалась - Встань на стол и дай я рассмотрю тебя со всех сторон.
   Женщина послушно вспрыгнула на стол. Груди ее, сделанные несомненной очень хорошим хирургом. поражали своей совершенной законченностью. Они были не большими и не маленькими; они идеально подходили по пропорциям и размеру ее телу Виолетты. И давали ей совершенно новый образ. настолько новый. что мой орган уже прижался к животу от нетерпения. Да, я знал, знал, знал, что Виолеттины груди - искусственные. Но разве не искусственными были окрашенные волосы большинства из женщин? Разе не искусственную красоту придавали они ногтями и лонным волосам? Искусственность бюста Виолетты казалась столь естественной, что и воспринималась только таковой.
  -- Слов нет, - сказал я, повернув Виолетту и взяв ее новые груди в
   пригоршни и ощущая совершенно живое тепло. - Один только вопрос: как тебе это Кирилл разрешил?
  -- Кириллу я просто сказала: сколько мне быть гадким утенком и
   ходить в футболке лишь из-за того, что родители плохо постарались. Я ведь делала это не здесь. я летала в Москву в очень дорогую клинику, где мне сделали грудь которая практически не отличается от настоящей. Кирилл махнул рукой и сказал - раз я администратор, а не актриса, то пускай. И сегодня ему даже понравилось. Он даже сказал, что мне стоит отрастить волосы подлиннее, чтобы зрительно сбалансировать увеличившийся верх.
  -- Он прав, пожалуй.
  -- Я тоже так думаю. И буду постепенно волосы обратно отращивать.
   Они у меня быстро вырастут.
  -- А Рита твои новые груди видела? - зачем-то утонил я.
  -- Конечно. Я думала, она тебя предупредит.
  -- Она хотела... Но я ей не дал...
   Виолетта засмеялась.
  -- Так давай трахнемся, пока клиентов нет...
  -- Давай, теперь ты все видел...
   Мы снова заняли позу. Поразительное дело, но ощущение новых - пусть и
   ненатуральных - Виолеттиных грудей под ладонями во много раз усилило мое наслаждение от вхождения головки в ее неглубокий ход. И я пол, что сейчас, с ее новым телом. кажется. смогу испытать полноценный оргазм.
   Я аккуратно долбил Виолетту снизу не давая себе входить глубже
   возможного и ощущая, что оргазм близко. Сзади послышались шаги. Рита подошла вплотную и. видимо сняв платье. туго прижалась к мое спиной своей настоящей грудью. Я ощутил это прикосновение и тут же отметил, что Виолеттина ничем не хуже.
   Рита, кажется, понимала, что я сейчас хочу дойти. И помогала мне, как умела. Взяв одной рукой снизу за мошонку, она давила ее. вызывая дополнительное ощущение. И одновременно просунув другую руку между нашими животами. массировала мне ствол между мною и Виолеттой, давила на корень и по-всякому стремилась извлечь из меня оргазм.
   И когда я ощутил толчок семени, я аккуратно вдвинул головку в Виолетту на максимально допустимую глубину и. продолжая тискать ее новые груди. нежно продышал в ее ухо:
  -- Вета... Любимая... Вот тебе моя настоящая сперма... Ты ее так
   ждала...
   Мои толчки внутрь нее оказались невероятно сладкими и долгими.
   Внутри у Виолетты было мало места, и я почти сразу ощутил как семя втекает наружу. быстро выдернув стержень, я подставил под ее отверстие ладони. И набрав мутно-белой жидкости. плеснул ей на грудь, размазал и обтер, лаская скользкие соски.
  -- Вот тебе первая сперма на твою новую грудь! Можно считать,
   обмыли...
  -- Первая, первая...- счастливо улыбалась Виолетта. - Обмыли...
  -- Скоро клиенты появятся, - предупредила Рита.
   И Виолетта пошла в душ.
   Я тоже пошел в душ - но в другой. зная, что оказавшись вдвоем, не смогу
   не припасть к ней снова.
   
2

   Я был прав: в течение дня я несколько раз прикладывался к Виолетте. пусть и не извергая семени.
   И когда в конце дня мы приступили к ритуалу, и Рита замещала тело Виолетты, то замещала она его лишь детородным отверстием: глубоко драя эту женщину, я верхней частью лежал на Виолетте, целовал ее губи и теперь уже с полным наслаждением тискал ее груди.
   И когда сама Виолетта испытывала оральный оргазм от языка Риты, я целовал и гладил ее груди. доставляя ей удовольствие.
   Новый вид тела подвиг Виолетту на целую бурю разнообразия в своей форме.
   Теперь, идя на работу, я никогда не знал, в каком виде встретит клиентов Виолетта.
   Не стесняясь отсутствующей груди. она теперь работала абсолютно голой, только и в этом допускала вариации.
   Нижняя часть ее была по-прежнему голой. Лишь иногда Виолетта надевала привезенные, видимо, из Москвы стринги из шнурков - именно из шнурков, и ничего более. Один шнурок охватывал ее пояс. А второй, словно бы предназначенный для сокрытия шрама, обходил ее промежность. Сзади, разумеется, он терялся между ягодицами. Да и спереди. пробежав по лону точно по указующей стрелке, он терялся уже в складках больших губ. А свои длинные коричневые малые Виолетта, видимо, специально выправляла аккуратно так. что стоил ей приподнять ногу - и все великолепие оказывалось на виду. А сам шнурок лишь пересекал ее детородное отверстие. И в таких "трусиках" она была более обнаженной. нежели совсем голой.
   Но шнурками ограничивались вариации Виолетты с нижней частью.
   А вот новой грудью своей она играла до бесконечности.
   Иногда она ходила просто обнаженной, прицепив табличку "Администратор" к одному из сосков.
   А иногда носила ее на цепочке, перекинутой через шею.
   И тогда красила соски губной помадой под цвет губ.
   Или рисовала вокруг них звезды или цветы.
   Или брала цепочку с двумя прищепками, цепляла за оба соска. а табличка болталась посередине.
   Виолетта наслаждалась своей новой красивой грудью, как могла.
   И каждый день придумывала себе что-то новое.
   Однажды я застал ее утром за глубокомысленным занятиям: с накрашенными губами, но еще не тронутыми сосками она сидела перед зеркалом и подбирала помаду. Губы Виолетты были ярко-алыми. для сосков она выбрала коричневую. Аккуратно напомадив кружки, она спросила меня, хорошо ли смотрится. Я в шутку сказал, что неплохо было бы сами шишечки сделать золотыми, уверенный, что ничего золотистого у нее нет. Однако Виолетта порылась в косметичке, достала какие-то коробочки и кисточку, и через несколько минут из коричневых кружков на ее грудях в самом деле торчали сверкающие золотистые шишечки.
   Я был поражен.
   И надо ли удивляться тому. что каждый день у меня начинался теперь с опрокидывания Виолетты на стол и моего твердого стержня, вбитого на чуть-чуть между ее толстых ляжек...
   Да и вообще: до появления грудей у Виолетты ее формой одежды был закрытый верх. И как-то по инерции мы с Ритой тоже прикрывались примерно также.
   Когда администратор стала ходить на работе голышом, то вскоре полностью разделись и мы. Казалось, я и так был раздет в нижней части и что могло дать освобождение от рубашки? Но нет, ощущение своего абсолютно голого тела добавляло мне мощнейший импульс сексуальной энергии. Впрочем. и Рита тоже стала ходить голой, тряся грудями где попало.
   И разумеется, в течение дня я бесконечное количество раз - стоило лишь возникнуть перерыву между сеансами и стоило чуть привстать моему стержню - пристраивался к ней и спереди и сзади. Без стремления к оргазму. А чувствуя самоценность самого совокупления, пребывания моего полового органа в соответствующем органе женщины.
   И вот это уже было высшими и подлинным счастьем.
   

[Sarikov]

3

   
   
   Пара свингеров. то есть супругов, решивших обменяться партнерами с такой же парой, заказала нас с утра.
   Виолетта провела нас в спальню.
   Как мне показалась, развратные супруги не возражали бы, ели бы Виолетта тоже присоединилась к действию. Но она, хоть и будучи абсолютно голой, хранила полную неприступность администратора.
   Поэтому мы просто разделись и все вчетвером забрались на кровать.
   Как обычно происходило в подобных случаях, верх здесь держала женщина: я вообще заметил, что все сексуальные отклонения обычно инспирируются именно женщиной, а мужчина служит лишь тихим исполнителем.
   Клиентка пожелала, чтобы мы сразу поменялись парами, то есть я совокуплялся с нею, а ее муж драил Риту. Причем непременным условием она захотела наш с Ритой разговор.
   То есть, испытывая чужие половые органы, мы с Ритой должны были переговариваться между собой так, будто супругов не было вообще.
   Что ж, нам приходилось выполнять и не такие задания.
   Моя партнерша лежала на спине, я легко вошел в нее, уже заранее источившую смазку. Рита тоже лежала на спине и мужик с волосатой спиной трудился в ней, охватив ее поднятые ляжки.
   Мы видели лица друг друга и могли разговаривать.
   Разумеется темой сразу стала новая грудь Виолетты ничего более ошеломительного мы не могли даже вспомнить за последние дни.
  -- Она тебе нравится ? - спросила Рита. - покачиваясь под ударами
   мужика.
  -- Конечно, - ответил я, старательно работая органом в очень широкой
   дырке клиентки. - Ветка стала совсем иной женщиной.
  -- А что ? Пока у нее не было грудей, ты относился к ней по-другому?
  -- Она мне нравилась всегда. И в общем я привык к отсутствию грудей.
   вспомни, как я трахал тебя или спускал в нее, давя твои груди?
  -- Да. было дело. Но сейчас лучше?
  -- Лучше. Сейчас я ощущаю, что передо мной настоящая женщина.
  -- А ты... ты правда любишь ее?
   Вопрос от женщины, что извивалась сейчас под чужим мужским органом,
   старательно стремящемся к оргазму, казался немножко диким. равно как и мой ответ, прерываемый вздохами моей клиентки и попытками охватить покрепче меня мягкими ляжками. Но это было так.
  -- Да. я люблю ее. С грудью или без груди.... По сути без разницы... Но с
   грудью еще приятнее. Согласись, что груди ей сделали идеальные, не отличить от настоящих.
  -- Да это точно... О...- Рита прервалась и я почувствовал, как ее тело
   сжимается. - В меня кажется. кончают.
   Волосатый мужик ускорил фрикции, в потом тихо лег на Риту. закрыв ее
   от меня полностью. Потом стал и откатился в сторону. Риты поднялась на колени - из ее промежности потекло желтоватое семя.
  -- Покажи мне...- вдруг пожала голос клиентка.
   Рита переползла поближе.
   Женщина выпростала из-под меня руку, сунула палец в Ритину
   промежность, потом облизала его.
   И тут же затряслась с в судорогах оргазма. пытаясь вобрать меня глубже возможного.
   Испытав по оргазму. супруги успокоились и сразу пошли мыться.
   Мы с Ритой привычно соединились. Я не собирался испытывать с нею оргазм. поскольку с появлением Виолетты копил семя именно для нее.
   Но упражняться с всегда желанной женщиной, к тому же наполненной скольким семенем мужика, было приятно. Мы как раз заняли позу. когда Рита оказалась наездницей лицом ко мне и я, держа ее мягкие груди аккуратно поднимал и опускал ее, ощущая сладостные волны, пробегающие по моему органу - когда семейная пара появилась из душа.
   Увидев нес, спокойно совокупляющихся она же не могли просто так остановиться.
   Мужик сразу залез к нам и, не видя сопротивления, быстро воткнул свой конец третьим - в задницу тренированной Риты. В нем, вероятно. хватало сексуальной энергии, потому что я продолжал свое неторопливое поигрывание в Рите, а он, слегка поднатужившись, выбросил семя в нее во второй раз. Сделав то так же и молча, я понял его оргазм по горячим струйкам, что потекли вниз по моей мошонке.
   Свингеры упражнялись с нами еще долго. не выдумывая ничего нового. а просто по очереди занимая позы, которые наверняка насмотрелись в порнографии.
   Затем женщина легла спиной на своего мужа и потребовала, чтобы при этом Рита языком раздражала ей вершину половых губ.
   А я от нечего делать работал в Рите.
   Я воткнул стержень теперь уже в ее задницу - столь же скользкую от только что вылитого семени, и продолжал упражнения.
   Мне было привычно и в общем скучно.
   И я ждал одного когда та пара насытится и уйдет.
   И я станусь на свободе.
   И смогу заняться сексом с Виолеттой.
   С Ритой или даже и без Риты - это не казалось сейчас важным.
   
4

   Вдруг тихо раскрылась дверь и Виолетта вошла в спальню.
   С очевидно только что полученным бланком-заказом в руке.
   Не знаю, для чего она вошла; видимо подумала, что клиенты уже моются в душе, а мы с Ритой продолжаем развлечения.
   Но во всяком случае. вошла она не зря.
   Я мгновенно забыл о клиентах. И о Рите тоже. Бланка-заказ, кружась, еще летел к полу, а Виолетта уже стояла наклонившись вперед и приняв жесткий упор руками о спинку кровати. а моя красная головка уже нежилась в ее отверстии. Обхватив ладонями ее новые, живые груди: сегодня табличка администратора болталась у нее на шее, и я сейчас ласкал скользкие. липкие, незнакомые от помады соски - я жадно целовал ее через плечо и. распаленный и натруженный часом работы, изнывал от нежности и желания именно к этой женщине.
   Виолетта слегка шевелилась. помогая мне.
   Мне не нужен был сейчас никто. Тысячи клиенток с разнообразными дырками и морем желаний. И даже Рита. готовая на все.
   Мне нужна была лишь эта маленькая женщина. Ее новые упругие груди. И ее по-прежнему маленькая дырочка. Где. поработав несколько секунд, моя вспухшая уздечка послала импульс телу.
   И вздрогнув. я испытал оргазм. Без всякой помощи со стороны. Мое семя, еще почти не израсходованное. лилось в Виолетту - и не находя внутри нее достаточно места. стекало обратно по ее ляжкам, а я все обнимал ее груди и целовал ее губы и думал, что если мне стоит умереть - то именно сейчас.
   Ни раньше. ни позже.
   
5

   За односторонним стеклом три подростка услаждали свои стерженьки богатым белым телом взрослой женщины.
   Я смотрел, как неумело упражняются они с Ритой, торопясь и не зная, в какую. дырку сначала засунуть свои ничтожные крючки - и вспоминал, что прежде такие эпизоды мы снимали на площадке. Обычно с помощью Зои или Анастасии или подобных любителей.
   Причем в девяноста случаях из ста - за исключением вариантов. когда, к примеру, кто-нибудь совокуплялся с Марьей Иванной прямо в ее глубокий пупок - эти сцены проходили на редкость скучно. На первый взгляд ошеломляли новизной молодых прыщавых и безволосых тел. Но со временем приелись
   А теперь Кирилл, по-иному строя финансовую политику заведения. ста более четко разделять потоки. И видимо, на площадке снимал за деньги лишь самых интересных пацанов.
   А с прочих брал деньги сам. Как и сейчас - трое юнцов в складчину наняли одну взрослую проститутку, с которой развлекались за стеклом.
   Иным словом этот процесс назвать было нельзя.
   Скорее всего, они согласились на съемку скрытой камерой - за которую теперь Кирилл не приплачивал денег. А лишь делал небольшую скидку. То есть наш второй этаж служил главной цели: наши с Ритой половые органы качали доход.
   Впрочем, я мог не гадать: Виолетта сидела на моих коленях, тихими покачиваниям таза обрабатывая мою засунутую головку, и я просто спросил ее об этом.
  -- Сейчас принцип кастинга изменился, - сказала она. - Раньше Альберт
   сам рыскал по инету, выискивал объявления, встречался и так далее. Теперь едва ли не половина находится сама. Помнишь, как нашелся Валера с таким членом, который после того раза я и не осмелилась в себя засунуть?
  -- И грудастую дуру Веронику...
  -- Именно... Так вот теперь, когда появляются любители, Кирилл велит
   принимать у них заказ и брать плату по прейскуранту. А сам включает камеру и пишет все подряд. тайком от клиентов, поскольку этот материал не тиражирует. Потом если ему понравится. он предлагает стать актерами. А так выходит, что сам кастинг. который раньше стоил Альберту денег на съем квартиры и так далее, сам по себе приносит нам доход.
  -- Здорово...- я усмехнулся; финансовая сторона вопроса меня
   практически никогда ни в чем не интересовала. - Ну и как ты думаешь - эти вызовут интерес как актеры?
  -- Эти? - Виолетта держалась за мои плечи, чтобы не соскользнуть с
   головки, повернулась к стеклу. - не думаю. Все как-то скучно у них.
  -- Мне тоже так кажется, - сказал я.
   В самом деле, три пацана, упражнявшиеся с большим телом здоровой и
   опытной женщины вели себя донельзя скучно и примитивно. Видимо насмотрелись дешевой порнографии и пытались сейчас воспроизвести то же самое. Один из них, только что отдраив Риту на четвереньках, выдернул свой орган и. запрокинув голову назад - точь-в-точь как переигрывающие актеры - выплеснул семя ей на спину. Рита механически растерла его рукой.
   Смотреть на них было нечего. Я знал, что ничего приятного я не увижу.
   Но тем не менее вид совокупляющихся людей подсознательно возбуждал меня, и я ощущал, что мой орган разбухает в Виолеттиной дырочке.
  -- Зато нам не скучно, - усмехнулся я и, совершив несколько осторожных
   фрикций, крепко взял Виолеттины груди.
  -- Тебе мои груди нравятся ? - в очередной раз спросила она.
  -- Конечно... Тебе не больно, что я их рассматриваю?
  -- С чего мне должно быть больно? Мне приятно.
   Я еще немного покачал Виолетту на себе. Потом двумя руками взял одну
   из ее искусственных молочных желез, натянул кожу. Вокруг сосков появились голубые жилочки, какие бывают у женщин с настоящей грудью.
  -- Слушай...- пробормотал я. - А можно спросить...
  -- Спрашивай, - улыбнулась Виолетта.
  -- Как им удалось сделать так. что даже жилочки как настоящие?
  -- А они и есть настоящие, - засмеялась она.
  -- А как это?
  -- Очень просто. Ты, наверное. думаешь, что мне просто залили под кожу
   силикон, и все?
  -- Ну да... А как же?
  -- Нет, Володя... Сейчас в дорогих клинках все делается иначе. Дольше и
   точнее. Сначала мне сканировали мою собственную молочную железу. То есть делали обмеры. Потом на компьютере моделировали возможный объем и форму искусственной груди.
  -- А что - можно менять и объем?
  -- Конечно. Кожа растягивается. Можно было сделать вымена, которые
   болтались бы у пояса. Ради бога...
  -- В самом деле?
  -- Да... А что ? - Виолетта посмотрела на меня встревоженно. - Тебе
   хотелось, чтобы у меня была грудь до пояса?
  -- Нет конечно.
  -- А тебе не нравится женщина с большой грудью?
  -- Женщина с очень большой грудью не может не нравиться мужику. Но
   лишь как объект кратковременных желаний. Потискать, подрочить, спустить и облить спермой пару раз. К тебе совершенно иное отношение...
  -- Правда?
  -- Да. И я рад, что тебе сделали грудь, идеально подходящую к твоему
   росту, фигуре и сложению и так далее...
  -- В самом деле?
  -- Да. А для тебя это так важно?
  -- Для меня это очень важно...- Виолетта опустила глаза. - Ты думаешь,
   для кого я делала себе эти новые груди?
  -- Для кого? Для того, чтобы нравиться самой себе перед зеркалом?
  -- Клала я на саму себя перед зеркалом. ты вспомни вообще. какой я
   была. пока не подстриглась и с твое помощью не лишилась девственности... Я сделала эти груди для тебя.
  -- Для меня?!
  -- Да. для тебя. Потому что я люблю тебя. И хотела, чтобы мое
   тело доставляло тебе все возможные удовольствия.
  -- Мне... Мне с тобой и так хорошо, - почему-то покраснев, сказал я. - И
   с той грудью было замечательно.
  -- Но с этой стало лучше?
   Я промолчал.
  -- Знаю, что стало. Ведь ты теперь можешь натурально кончать в меня,
   держась за грудь... Не смущайся, это естественно: у женщины должно быть все на месте, попа и бедра и ляжки грудь. Чтобы все воспринималось в комплексе... И я тебе потом покажу фотографии - мне делали модели. С разными формами груди.
  -- Так ты расскажи. как грудь тебе делали, - попросил я, желая увести
   разговор от моих ощущений.
  -- Ты вообще представляешь, как грудь устроена у женщины? ну то есть
   молочная железа?
  -- Ну... Как тебе сказать... Примерно.
  -- Если точно, то это очень просто. Молочная железа состоит из долек.
   собранных в один комок. У одних женщин это комок больше, у других - как у меня - меньше. Эта железа практически свободно скользит по с мышечной поверхности грудной клетки, прикрепленная какими-то незначительными связками. А сверху обтянута кожей. Протоки желез сходятся вместе и образуют сосок.
  -- Это даже я знаю.
  -- Так вот. при протезировании силикон не вливается под кожу. как
   делали раньше. Сейчас силикон подкладывается под молочную железу. Она как бы отделяется от поверхности груди и ложится на подушку. То есть грудь приобретает объем, форму и упругость, но снаружи остается натуральная молочная железа. Со всеми жилочками и так далее... Вот, пощупай.
   Виолетта взяла мои пальцы и заставила из очень крепко сдавить ее грудь в нескольких местах - около тела и ближе к соску.
  -- Чувствуешь разницу?
  -- Да в общем.
  -- Около тела просто упругая и гладкая, да?
  -- Ага.
  -- Это и есть силикон. А на поверхности. около соска?
  -- На поверхности в глубине я чувствую узелки и неровности и еще что-
   то имеющее свою форму...
  -- Это и есть моя настоящая молочная железа приподнятая от тела. Она
   сохранила все функции. Дождись моей менструации, я тебе дам пощупать и ты увидишь, что она увеличивается и набухает, как и должно быть у женщины...
  -- Чудеса какие-то, - я в самом деле был захвачен этим открытием. - Но
   как... Как эти силиконовые подложки вставили тебе под грудь без шрамов?
  -- Я же говорю, это хорошая клиника. Силикон буквально свернули в
   трубочку и ввели в совсем небольшой разрез, а потом расправили под молочной железой Шрамы есть, но их почти не видно. Вот, смотри:
   Виолетта подняла руку и я увидел у нее подмышкой в островке чисто
   выбритых волос едва заметный операционный шрам. И вспомнил, что рассказывал о современных видах протезирования женской груди Альберт перед приездом Виктории. Давным-давно - в прежней жизни.
  -- Несколько сеансов пилинга - и не останется следа.
  -- Да... - пробормотал я, снова лаская ее груди. - Это да...
  -- И... скажи мне... - тихо проговорила Виолетта. - Скажи мне,
   Володя...
  -- Скажу, - ответил я, не дослушав, но почему-то будучи уверенным в
   том, что она мне скажет. - Мое отношение к тебе сложилось давно. Я люблю тебя любую. Точнее, я любил тебя и обычными грудями. Люблю и с такими. Но сейчас я по-настоящему счастлив с тобой.
  -- Потому что...
  -- Не поэтому, - опять перебил я. - А потому, что ты, получив формы
   обычной женщины, перестав испытывать комплекс неполноценности. Ты раскрылась вся навстречу моей любви и любви наших тел друг к другу. разве это не так?
  -- Так...
  -- И разве это не хорошо?
  -- Это не просто хорошо. Это так замечательно, что я даже не надеялась
   получить такое. когда шла на операцию...

[Sarikov]

6

   
  -- Я думаю, Ритке не грозит сегодня изнасилование в грубой форме. -
   сказала Виолетта, постояв со мной несколько минут за стеклом.
  -- Я тоже так считаю.
   В самом деле. Риту заказал сегодня пожилой клиент, который.
   вероятно, в самом деле страдал некоторыми безобидными отклонениями в сексуальном плане. Задача Риты заключалась в том. чтобы положить его к себе на колени и давать сосать поочередно то одну грудь, то другую. Небольшой и явно ссохшийся половой орган клиента почти не вставал от таких упражнений, и Рита медленно накачивала его, надев помпу. Я знал, что этот тихий мужик по-младенчески насосется Ритиных грудей, потом она неимоверными усилиями сделает его орган жестким. а потом действия ртом. руками, половым отверстием и еще бог знает как выждем из него хилое семяизвержение. Которое, вероятно, не являлось целью сеанса: мужику достаточно было насосаться грудей. И он был явно не опасен для здоровья Риты.
  -- А почему ты спрашиваешь? - уточнил я.
  -- Пойдем, пока Ритку за сиськи держат, я тебе фотки покажу...-
   предложила Виолетта.
  -- Какие фотки ? - не понял .я
  -- Ну... Мне в центре коррекции отдали диск с вариантами... моего
   нового бюста. а я никому не хочу показывать его, кроме тебя.
  -- Я польщен... Пошли.
   Мы уселись за Виолеттин компьютер. Поскольку кресло тут имелось
   лишь одно, все определилось само собой: я сел, выставив вверх свой достаточно жесткий орган а Виолетта наделась дырочкой на его головку и осталась так, поддерживаемая мною за свои чудесные. мягкие груди.
   И принялась щелкать клавишами.
   На экране появились фотографии.
   Голая Виолетта в прежнем виде: вид спереди и вид сбоку. Я никогда не видел таких точных анатомических снимков женского тела. И хотя старые груди Виолетты были, как стало очевидным сейчас, невероятно убогими, но сам вид ее, стоящей тихо и обнаженно, возбудил меня до такой степени. что я стал немножко работать в ее отверстии. Хотя надо признать, что великолепные бедра с ляжками, колени, задница и пухленький живот получились отменно, как всегда.
  -- Неужели я тебе такая нравлюсь... нравилась - захихикала Виолетта,
   играя тазом.
  -- Ты мне нравилась всегда. - ответил я.
   А она тем временем открыла какой-то альбом со слайдами, на каждом из
   которых была изображена все та же голая Виолетта, стоящая прямо и ровно, но на каждой паре снимков ее украшала новая грудь.
   Каких только грудей не предлагал ей хирург! Я видело разнообразие размеров самых обычных форм. И разные формы.
   Например, две немалые круглые грудки в форме половинок яблока. далеко отстоящие далеко друг от друга.
   Или узкие - в форме лодочек - груди, смыкающиеся в середине и уходящие под мышки.
   Или обычные по форме и положении, но устроенные так, ч то соски смотрел почто вертикально вверх.
  -- А это как они хотели? - не выдержал я. - Еще и соски тебе перешить?
  -- Нет, - засмеялась Виолетта. - Соски никто вообще не трогает. Это
   просто можно было силикон положить намного ниже молочной железы, чтобы кожа растянулась снизу и приподняла соски вверх.
  -- Ясно, - пробормотал я, продолжая играть органом.
  -- А как тебе эти?
   Дальше пошли Виолетты с огромными выменами. Неимоверные груди в
   самом деле свисали до живота. И соски ее сделались огромными. и шишечки с продольными бороздками становились неразличимы.
  -- Так не лучше? - усмехнулась она.
  -- Лучше всего - вот так, - сказал я и сдавил ее груди. - Но ты мне все-
   таки поясни: если б они сделали такие чудовищные буфера, то как б сделали огромные соски?
  -- Соски бы вообще не делали, -терпеливо пояснила Виолетта. - Я же
   тебе говорю: молочная железа. протоки и сосок остаются неизменными. Но что такое соски - это выход протоков и кружок особо крепкой кожи вокруг. если бы в меня накачали ведро силикона, кожа растянулась. и околососковые кружки тоже сделались бы больше. А так - посмотри...
   Удерживаясь на мне, Виолетта повернулась ко мне лицом и двумя руками поднесла свою грудь к моим глазам:
  -- Видишь? Соски остались прежними. Не изменили форму и не
   растянулись.
  -- И лаже мои любимые продольные бороздки сохранились, - сказал я и
   припал к соску губами.
   - Блин... Как я люблю, когда ты мне грудь сосешь... Просто умереть...
   Я покачал Виолетту на своем органе.
  -- Хочешь, устрою тебе свой стриптиз? - предложила она, раскрыв глаза.
  -- Хочу, - ответил я, не представляя, что Виолетта придумала.
   Она что-то сделал на компьютере, и на черном фоне во весь экран
   принялись чередоваться фотографии обнаженной Виолетты с разными формами грудей.
   Это было каким-то нереальным действием: я совокуплялся с Виолеттой, ощущая себя в ее половом отверстии и одновременно лаская ее груди - и тут же видел ее. , нереальную, но совершенно живую на экране. А Виолетта, опустив руку, нежно ласкала выгнувшуюся дугой в воздухе часть моего стержня - мягко водила по вздувшемуся каналу. спускалась к мошонке и переваливала ее содержимое, потом поднималась выше и быстрыми круговыми движениями раздражала одновременно мой канал и свою головку.
   Это был какой-то просто невероятный по силе половой акт.
   Я был уже близок к оргазму когда мелодично зазвенел звонок на двери.
  -- Продолжай, - шепнула Виолетта и нажала кнопку замка.
   
7

   Я опустил руки с ее грудей, крепко сдавив ее бедра.
   А к столу подошли клиенты семейная пара средних лет. Виолетта
   повернула монитор к ним и стала не спеша рассказывать о наших услугах. Я понял, что они заказывают Риту, чтобы с не. совокупился супруг. Пара со смесью шока и любопытства рассматривала голую администраторшу, спокойно обговаривающую условия. Потом до них, наверное. дошло, что кроме женщин у нас есть и мужчина. Женщина заглянула через стол - и несомненно увидела мой стержень, уходящий в промежность Виолетты.
   Я балансировал на грани оргазма. терпеливо ожидая, когда клиенты сделают заказ, получать направление на анализы и уйдут платить. Но женщину, похожу. заинтересовала возможность и для нее.
  -- А скажите...- пробормотала она. - Если, например, я... Я захочу...
   Получить... Сама половой член... Вы сможете мне предложить это?
  -- Конечно, - невозмутимо ответила Виолетта и, выдернув мой орган из
   себя, показала его клиентке. - Такой вас устроит?
  -- Впо...- начала женщина.
   И в этот момент мой оран, которому для выхода на финиш хватило
   одного лишь упругого движения уздечкой по свод Виолеттиных срамных губ, когда она его вынимала для демонстрации, разродился порцией семени. Женщина на миг отпрянула, а потом жадно уставилась на белые брызги, шлепающиеся на груди и живот довольной эффектом Виолетты.
   Такого оргазма я еще не испытывал никогда. Вероятно, клиенты решили, что все было тщательно срежиссировано. Но я испытал чудовищной умственное наслаждение от того, что выбросил свое семя на глазах у посторонних людей.
   Когда ошеломленные клиенты удалились вниз, я снял Виолетту с себя и. собирая языком с нее свое семя. кормил ее им. Она тоненько хихикала.
   
8

  -- Тебе понравилось? - спросила она.
  -- Очень. Мы еще будем так трахаться, глядя на тебя в разных видах?
  -- Конечно, - захихикала Виолетта.
  -- И все-таки, все-таки...- я снова жадно сосал ее груди. - Я любил тебя
   и с теми грудями, но теперь ты иная женщина.
   Она счастливо улыбалась.
  -- Кстати, - вдруг спросил я. - А как отреагировала на твою новую грудь
   твоя мама. если она считала, что учительнице математики незачем письку брить, то уж титьки иметь и вовсе...
  -- Сложный вопрос...- усмехнулась Виолетта. - Уехала я в Москву якобы
   на курсы. Когда вернулась, мама заметила мой новый бюст на второй день. Что там было... Я не хочу вспоминать этих разборок. Но мы с нею поругались насмерть. И теперь больше вообще не разговариваем. Но это меня уже мало волнует.
  -- Почему?
  -- Потому что... - Виолетта оглянулась, не появились ли в коридоре Рита
   с сосущим мужиком . - Потому что я купила себе отдельную квартиру.
  -- Ты ?! Квартиру?!
   Это слово не укладывалось у меня в голове.
  -- Да. Двухкомнатную...
  -- А с матерью у тебя какая была?
  -- Однокомнатная. Почему "была" ? Она осталась. Я не вступила в
   ипотеку. Купила квартиру себе. А эта... пусть пока. А потом я ее просто буду сдавать. Ведь не всю жизнь удастся работать звиздой...
  -- Да, но именно звиздой, как ты выразилась, ты заработала на квартиру.
   Неужели это возможно?
  -- Оказалось возможным. Я ведь получала достаточно, сейчас еще
   Кирилл за администратора прибавил. Обедала всегда тут. Дома тратилась только на мелочи. Вот и получилось. Даже кредит в баке не пришлось брать. Так, небольшую ссуду Кирилл мне дал. Отдам где-нибудь за полгода...
   Все это казалось мне диким. Моя жизнь, пусть и насыщенная сексом до предела. казалась мне катящейся под уклон. А Виолетта всерьез думала о будущем и даже сумела собрать денег и купить квартиру... Впрочем, это наверняка мог и , причем еще проще: она хотя бы покупала одежду, а мне было все равно в чем ходить.
  -- Так ты теперь уже на новом месте живешь? - зачем-то уточнил я.
  -- Да нет пока, - с легкой досадой покачала головой Виолетта. - Придется
   маму терпеть еще не знаю сколько. Дом без отделки. ты знаешь, что это такое?
  -- Нет, - честно признался я, поскольку меня не интересовали
   подобные вопросы.
  -- Стены, окна и входная дверь из картона. Вместо ванны и унитаза -
   дырки, обоев нет и полов тоже нет. Жить там нельзя. Нужно сразу делать ремонт.
  -- А сколько ремонт стоит? - зачем-то спросил я.
  -- Если делать так, чтобы прожить потом лет десять без хлопот, да еще
   минимум мебели купить, то, наверное. около десяти тысяч долларов. То есть считай еще полквартиры...
   Я вздохнул.
  -- Сейчас у меня задача вернуть ссуду Кириллу. А потом уже буду думать
   дальше. - беззаботно, но твердо сказала блестящая от моего семени Виолетта.
   И, вскочив побежала к спальне, откуда, пошатываясь, вышел
   удовлетворенный Ритой мужик.
   Десять тысяч долларов, - думал я, наливая кофе. - Надо же... такие
   деньги... Впрочем - какие? Кирилл платил примерно всем одинаково. И я как актер получал столько же, как Виолетта. И тоже никуда не тратил свои деньги, а просто складывал из по причине отсутствия планов и ненужности мне их. Значит , и я мог купить себе какую-то квартиру - ведь Кирилл говорил мне об этом однажды. Но мне это было не нужно. Виолетте нужно, а мне - нет. Потому что... Потому что потому...

[Sarikov]

9

   
   
   На следующий день желание очередной клиентки оказалось новым и
   неожиданным даже для нас. Хотя ничего особенного она не просила, но все-таки были слегка удивлены.
   Клиентка оказалась женщиной средних лет. В меру полной, но не толстой. На ней был легкий светлый летний плащ, под ним виднелось достаточно дорогое на вид платье из материала в мелкий цветочек. Не очень толстые, но и далеко не худые ноги в тонких колготках довершали облик и придавали ей некоторую соблазнительность.
   С первого взгляда на нее я понял. что она заказывает не групповой секса с Ритой, а конкретно меня.
   Но условия заказа отличались от обычных.
   Я должен был совокупиться с нею. не снимая одежды.
   Это не казалось особенным.
   Но не в спальне. а на видном месте - так. чтобы во время полового акта мимо кто-нибудь проходил.
   Обсудив, мы решили наиболее подходящим диван в холле, а в качестве "кого-нибудь" предстояло использовать Риту и Виолетту. проходящих туда-сюда.
   Об оргазме клиентки речь не шла; судя по всему ей было достаточно психологического удовлетворения от сознания, что ее пользуют на глазах посторонних.
  -- И еще...- слегка потупясь, добавила она, когда все было ясно,
   обговорено место и способ. - Я хочу, чтобы вы испачкали меня спермой.
  -- Но... Как ? - уточнил я. - Вы же будете одеты.
  -- Я хочу именно, чтобы вся моя одежда была испачкана спермой. И
   посильнее.
  -- Платье?
  -- И платье. и плащ, и колготки... Получится?
  -- А почему бы нет, - сказал я.
  -- А как лучше сделаем? - спросила эта повернутая дама так, точно это
   играло роль. - вы вынете из меня свой... член и обольете меня спермой, когда будете кончать? Или... Или я приму ее себе в пригоршни и потом размажу по себе сама?
  -- Как хотите. Но я предлагаю еще лучший вариант.
  -- Какой ? - глаза клиентки разгорелись.
  -- Первый половой такт мы совершаем обычно. Я трахаю вас и спускаю
   вам во влагалище. Потом вы встаете. сперма из вас вытекает. Часть вы поймаете в ладонь, остальное потечет по ногам, испачкает вам колготки...
  -- А... потом?
  -- Потом я совершаю еще один половой акт. Сперма будет жидкой - я
   выну свой член и вы сами направите его куда захотите.
  -- А... Это реально? Вы сможете два раза подряд... выпустить сперму?
  -- Володя сможет все. - сказала присутствовавшая при переговорах
   Виолетта. - Вы ведь мы никуда не спешим?
  -- Нет, никуда. - ответила клиентка.
  -- Тогда за дело.
  -- Вы в какой позе хотите в первый раз? - спросил я.
  -- Все равно в какой, лишь бы вам было удобно.
   Клиентка, похоже. всерьез решила испачкать все одежду. Потому что
   сняла лишь плащ и постелила под себя. А колготок снимать на стала, лишь спустила их до середины ляжек, обнажая желтовато-белые ноги.
  -- В таком случае мне удобнее всего будет трахать вас сзади. - сказал я.
  -- Пожалуйста, - ответила клиентка и встала на диван на четвереньки,
   опершись на спинку.
   Взяв свой орган в кулак, я провел снизу вверх по ее волосатой, влажной
   после колготок промежности.
  -- Как хотите ? Во влагалище, или в задний проход? - уточнил я
   последнее.
  -- В задний проход...- она оживилась. - Это было бы совсем здорово. Но
   я сегодня... не готова к этому. Давайте как обычно, во влагалище.
   Это был не трудно. Зад женщины, в такой позе особенно, был большим и возбуждающим. Я вбил в нее до упора и начал быстрые мощный фрикции: раз я решил свершить два семяизвержения, то первое должно было случиться как можно скорее. Мимо то и дело сновали Рита и Виолетта, как и было обговорено. Клиентка постанывала от удовольствия.
   Хотя этого не оговаривалась, проходившая Виолетта пару раз дернула меня за мошонку.
   Как я и рассчитывал, первый оргазм пришел быстро. Вогнав стержень поглубже. я перевел дух и тщательными толчками влил в клиентку свою первую дозу.
  -- Вы что остановились ? - спросила она через некоторое время.
  -- Просто я влила в вас первую порцию, - ответил я.
  -- Как ?! Вы кончили? так тихо?
   Я даже не смеялся, это стало мне привычным.
  -- Мое дело было не кричать от удовольствия, а наполнить вас спермой, -
   ответил я. - Сейчас я вынимаю, вы ловите жидкость.
   Я вынул стержень, как пробку из ее дырки.
   Мое семя потекло вниз. Клиентка подставила ладонь, надрала намного и
   стала пятнать им свою платье. Остальное лилось на колготки. Она привстала и надела колготки. Потом натужилась - я видел как моя жидкость вытекает под капроном и протекает вдоль ног, пятная их длинными полосками.
  -- Вета ! - крикнул я. - Я кончил один раз. - Пойдем, помассируй мне
   яйца и подготовь ко второму заходу.
   
10

   Я мог бы позвать Риту. Но мне нужна была Виолетта. Мы пошли с нею в
   ванную. Но воды набирать не стали. Я просто сел на край, а она принялась работать с моей мошонкой. Сначала руками, потом ртом. Потом пососала мне, накачивая твердость. Наконец я вошел в нее и мы совершили половой акт. Ураганный и быстрый, как в последнее врем, когда у Виолетты появились груди. С одним исключением: ощущая приближение оргазма, я вынул свой стержень и Виолетта тут же плотно пережала его у основания.
   Теперь я был готов еще раз облить семенем клиентку.
   Но прежде, чем идти в холл, я вытащил из кармана халата завернутую в полиэтиленовый пакет пачку, прихваченную из дома, и всунул ее в руки непонимающей Виолетты:
  -- Держи.
  -- Это что?
  -- Это твой ремонт в новой квартире.
   И быстро побежал в холл.
   
11

   На этот раз она легла на спину на свой расстеленный плащ, а колготки, испятнанные моим семенем, спустила до колен.
   Войдя в ее скользкое отверстие. я поднял ее платье. обнажая живот.
  -- Не раздевайте меня, - сказала она. - Я хочу, чтоб вы...
  -- Я помню. Но мне все-таки надо возбудиться. дайте мне хоть живот ваш
   видеть...
  -- Ну ладно... А что - живот может возбуждать?
  -- Еще как, - ответил я, начав молотить ее яростно и поспешно.
   В самом деле. лишь белый, толстенький, перехваченный посередине
   живот служил мне возбуждением. Правда, под тонкой темной тканью платья я угадывал белые круглые горы бюстгальтер. в котором невидные мне. подрагивали зажатые груди - но я их не видел и не мог их использовать.
   Но Виолетта обработала меня хорошо. Во мне накопилось достаточно
   семени. и я смог выдать его довольно быстрою. Правда, помимо живота.
   мне пришлось еще приподнять и помять толстые бедра женщины. Перед наступлением оргазма я вынул пульсирующий конец наружу.
   - Держите и обливайтесь, - сказал я, передавая свой брызжущий орган в руку женщины.
   Она облилась на славу. Испятнала себе все платье. остатки слила на плащ.
   Потом оделась, плаща не застегивая. Вид у нее был просто ужасный: вся одежда была заляпана семенем, вдоль ног уже засохли потеки. Но, вероятно, ее внизу ждала машина, и она спокойно ушла от нас с таком виде. Сказав напоследок. что в следующий раз обязательно даст мне трахнуть себя и в задницу.
   
12

   Едва за ней захлопнулась дверь, как ко мне подбежала Виолетта.
  -- Что это такое ?! - почти прокричала она.
  -- Идем в ванну, - сказал и крикнул Рите: - Рит, мы с Ветой уединимся
   ненадолго, надо провести совещание.
   Рита не обиделась, она вообще ни на что не обижалась.
   Закрывшись в ванной, я пустил воду в джакузе.
  -- Нет, ты скажи - что это такое? - повторила Виолетта. потрясая
   передо мною пачкой.
  -- Я же сказал - это тебе на ремонт. Не хватает?
  -- "Не хватает" - она передразнила меня. - Ты хоть знаешь, сколько там
   денег?
  -- Понятия не имею. Я их не читал.
  -- "Не считал"... Там без малого пятнадцать тысяч долларов! Хватит и на
   ремонт и на мебель, и даже ссуду почти сразу отдать.
  -- Надо же... Я рад.
  -- Нет, ты что - вправду денег не считаешь?
  -- Вправду. Я ведь как и ты откладывал их. Только ты строила планы. А
   я на себя давно махнул рукой. Вот и накопилось. И я рад, что смогу помочь тебе.
   Виолетта молчала, по привычке играя моим половым органом.
  -- Ведь они тебе нужны?
  -- Нужны, - вздохнула она. - И еще как... С этими деньгами я смогу
   через месяц или два уже полностью уйти от мамы и жить своей жизнью... Ты меня выручил, Володя. Но я не знаю. как быстро смогу тебе из вернуть. Я расписку напишу...
  -- А вот об этом ни слова, - сказал я и крепко схватил ее за половые губы.
   - Никаких расписок. Это не долг. Это тебе мой подарок на новоселье.
  -- Подарок... Это невозможно. Таких подарков не дарят.
  -- Дарят. Потому что я тебя люблю. И ты это прекрасно знаешь.
  -- Но разве можно любить настолько, чтоб дарить пятнадцать тысяч
   долларов просто так? При условии что мы и так с тобой трахаемся когда хотим?
   - Траханье траханьем, а любовь - это иное. И я бы отдал тебе еще больше. но это все.
  -- И тебе самому нужны деньги...
  -- Я еще раз говорю - мне деньги не-нуж-ны...Ты моложе меня. И тебя
   еще жизнь не сломала. А у меня... у меня нет жизни за пределами этого здания. Я зарабатываю деньги, потому что мне их платят. Но смысл моей жизни - жить тут и трахаться. И если со мной что-то случится. Член перестанет стоять или студия закроется, или Кирилла сменят.... Неважно. если такая жизнь прекратится, то моя жизнь прекратится вообще. И мне не нужны деньги. Поэтому справедливее. чтобы ими воспользовалась ты.
   Я твердо сказал рукой.
  -- И вообще отложим разговор на потом. Полезли сейчас в ванну. Я хочу,
   чтобы мы трахнулись с тобой в воде. как в былые времена. Я хочу ощущать твое тело и держать тебя за твою грудь...
   Виолетта поняла. что со мной спорить сейчас бесполезно, и мы полезли в
   ванную.
   Мы совокуплялись с нею - точнее. занимались любовью - бесконечно
   долго. Я не ставил себе цели испытать оргазм, поскольку в этот день предстояли еще клиенты. И мы просто наслаждались друг другом.
   Пока вошедшая Рита не сказала нам. что пришли клиенты и мне пора за работу.
   
13

   
   Зеркальная спальня была заполнена острым, осязаемо тугим духом
   свежего семени: мужик-клиент с первых секунд набросился на Риту, и молниеносно изверг семя, даже не успев как следует ее потискать. И, видимо, следуя привычке, выдернул свой орган и обрызгал, а потом тщательно обмазал белой тело женщины.
   Теперь он соединился с Ритой в спокойной, продуманной позе, и энергично. но размеренно долбил ее своим стержнем. разгоряченное тело женщины источало запах семени которым она была обмазана. я знал, что это лишь начало: я знал таких клиентов.
   Сам я сидел, покойно развалившись в кресле напротив кровати и держал за груди утроившуюся у меня на коленях Виолетту.
   У моих ног возилась жена мужика: насасывала и надраивала мой медленно толстеющий половой орган, время от времени засовывая палец в Виолеттину дырку и делая какие-то манипуляции там.
   Это была та самая вчерашняя пара, которая пришла заказывать секс для мужа с посторонней женщиной. И которую я чуть не обрызгал семенем некстати вырвавшимся из моего ствола. И женщина, вначале не собиравшаяся совокупляться сама, разгорелась и тоже попросила секса.
   Причем заказала начало сеанса точно повторяющим случайное совпадение: чтобы мы совокуплялись с Виолеттой в позе сидя, а она находилась около нас.
   Виолетта не была исполнительницей, обязанности администратора строго отграничивали правила работы ее детородным отверстием.
   Но поскольку мы сами попались не неположенном. о сделали исключение для нее.
   Прошли в комнату, разделись, вставили друг в друга половые органы и начали совокупляться.
   Мы поработали так некоторое время, потом клиентка припала к тому месту, где мой стержень дугой уходил в неглубокую дырку Виолетты, и принялась ласкать языком. Непонятно кого: меня или постанывающую от удовольствия Виолетту. Но наверное. все-таки имела в виду именно меня: лаская нижний конец уздечки, время от времени показывающийся наружу, она руками тем временем уверенно и терпко перекатывала по отдельности содержимое моей мошонки.
   Потом она вообще выдернула мой орган из скользкого Виолеттиного отверстия и забрала себе в рот.
   Я не знаю, чего она хотела: чтобы я изверг семя орально, или она просто решила поиграть моим органом до твердого состояния, а потом попросить удовлетворить ее обычным способом. Я знал лишь, что я зыком ей предстоит работать достаточно долго: женщина сосала, лизала и жевала упорно, но неумело, как большинство простых женщин, не проституток и не порноактрис. А я уже с утра дважды разрядился в странную заказчицу, любящую испятнанное семенем платье. Да потом еще в джакузе с Виолеттой хоть и не выбросил семени. но испытал нечто вроде мгновенного оргазма. И у меня было достаточно времени. И мне было приятно бросить иной раз взгляд на эту голую, большую и широкую женщину, распластавшуюся у моих ног, расставившую в стороны большие очень блестящие колени, занявшую точную позу лягушки - если бы лягушка бывала белой и у не могли оказаться довольно большие груди. покачивающиеся где-то над отвисшим животом и иногда шлепающиеся друг о друга.
   Впрочем, вероятно, клиентке нравилась такая игра: ведь она время от времена ласкала Виолетту просто так. без далеко идущих намерений.
   А мы сидели. обнявшись - точнее. Виолетта обнимала меня, а я держал пригоршнями ее за груди - и шептались.
   Вели серьезный - точнее, очень серьезный - разговор, перегоняя слова из губ в уши. чтобы ни один звук не вылетел в тишину спальни, наполненную влажными причмокиваниями клиентки да постанываниями ее мужа.
   После каждой фразы мы вынуждены белы поворачивать головы, чтобы ни один звук не вылетел наружу, но это нас не смущало.
  -- Я приняла решение...- продышала мне в ухо Виолетта, щекоча мне
   висок ресницами.
  -- Какое? - также тихо прошептал я, приникая к ее уху.
  -- Я возьму твои деньги...
  -- Вот и умница.
  -- ...Но при одном условии.
  -- Согласен на любое. Даже если ты запретишь мне трахаться с кем-то в
   твоем присутствии.
  -- Володя, я серьезно...
  -- Так и я серьезно...
  -- Нет. я в самом деле серьезно...
   Сбоку раздался звериный рык. Выдернув стержень из стоящей на
   четвереньках Риты, мужик хлестнул жидкой, но обильной струей по ее спине. И потрясшись так некоторое время, вошел в нее снова. По судороге, быстро пробежавшей через Ритино тело, я понял, что теперь он вбил ей в задницу.
  -- Серьезней некуда...
  -- Я весь внимание.
  -- Я возьму у тебя деньги только в том случае, если ты на мне
   женишься...
  -- Что?! - я едва не вскрикнул и даже на мгновение отпустил руки, едва
   не уронив Виолетту прямо на голову сосущей клиентке. - Что ты сказала...
  -- Я не правильно выразилась. Я прошу тебя жениться на мне... Еще
   точнее - я прошу тебя взять меня замуж...
  -- Ты серьезно ?
  -- Аааа...- вдруг тихо простонала Виолетта.
  -- Ты что?
  -- Мне приятно... Она, кажется, мне клитор полизала...
  -- Вет, ты посмотри...- я тихо усмехнулся. - Как ты думаешь, кто-нибудь
   когда-нибудь делал друг другу предложение в таких условиях?
  -- В каких? - Виолетта улыбнулась.
  -- Чтобы невесте при этом лизали клитор, а жениху - сосали член...
  -- Нормально. Мы просто король и королева на троне. И любое занятие
   имеем право делать в самой приятно обстановке.
   Некоторое время мы молчали. Я переваривал слова Виолетты, уже даже
   не чувствуя назойливых губ клиентки. А Виолетта =- умнейшая женщина - молчала, не торопя меня.
  -- Слушай... Так ты все-таки серьезно?
  -- Серьезней некуда. - твердо ответила Виолетта.
  -- Но... почему?
  -- Потому что я тебя люблю
  -- Я тоже тебя люблю, но...
  -- ...Но этого недостаточно, чтобы говорить о женитьбе и вообще мы с
   тобой мало подходим для такой роли. ты это хотел сказать?
   Длинная фраза Виолетты, похоже. привлекла внимание клиентки. Потому что она взглянула на нас пристально, а потом снова набросилась на мой орган. С такой удесятеренной силой, что я понял: вот-вот он встанет и нам придется прервать разговор.
  -- Ну... примерно.
  -- Я согласна. Что со стороны... мы с тобой, при наших профессиях...
   Сам разговор о женитьбе странен.
  -- Именно.
  -- Но если мы и можем с кем-то соединиться. то только друг с другом...
  -- Я думаю...
  -- Ты ничего не говори. Тебя уже за член тянут. Скажи мне только, что не
   говоришь мне сразу нет, ладно?
  -- Нет. То есть да. То есть я не говорю "нет" и обещаю подумать, -
   прошептал я.
  -- Ну и славно...- выдохнула Виолетта и наши губы наконец соединились
   в поцелуе.
   Клиентка внизу ласкала Виолеттино детородное отверстие, отчаянно
   стимулировала мой половой орган. Нам не было до этого никаких дел. Мы были вместе, наши тела наслаждались друг другом. пусть даже ими занимался сейчас кто-то другой.
   И мы провели бы так неизвестно сколько времени. если бы настойчивая
   клиентка все-таки не заставила меня слезть с кресла, переместиться с нею на кровать и забить ствол в ее большое и очень влажной отверстие.
   Про которой процедуре Виолетта, целуя мою спину, нежно гладила мою мошонку, которой. похоже. предстояло поднатужиться и выгнать наружу еще одну порцию семени.

[Sarikov]

Часть двадцать вторая


1

   
   Планировавшиеся Кириллом вначале пары, нуждавшиеся в "сексуальном обучении" не появлялись долго.
   Это оказалось единственным просчетом великого стратега-порнографа: наш "центр" превратился тайным местом для удовлетворения безобидных извращенных желаний - именно безобидных, поскольку садомазохизм и прочие вещи мы отметали сразу. Да тайным публичным домом, где могли удовлетворять свое желание старики, подростки и стареющие женщины. Как я уже понял давно, нечто подобное делалось всегда на студии. Однако из желающих получить свое в сексе лишь малая часть - меньше половины - соглашалась стать актерами-любителями, то есть сняться на видео.
   Создание центра в самом деле расширило этот поток. который хлынул на второй этаж, принося нам прямую прибыль.
   Кирилл не нарадовался нашей работе. Лон несколько раз вскользь говорил о грядущей необходимости расширить штат проституток и проститутов - такие слова употреблял я, он же называл нас просто "сотрудниками" - но эта идея не реализовалась. В двух спальнях справлялись мы с Ритой. набор большего штата требовал бы расширения территории, а это, вероятно, пока не окупалось.
   И мы старались вдвоем. Правда теперь, когда дело по оформлению заказов четко организовала Виолетта, поток клиентов шел плотно. И мы с Ритой делали по шесть-семь сеансов в день. Изредка работали поодиночке, но обычно все-таки получалась работа в паре.
   Вплоть до ситуаций, когда в зеркальной спальне я обрабатывал какую-нибудь очередную клиентку. заказавшую проститута - а за стеклом. наблюдая нас. Рита работа с онанистом. Помогала ему мастурбировать, иногда совершала с ним полноценный половой акт.
   В общем. вариантов находилось великое множество, и ни один практически не повторялся.
   
2

   И лишь спустя несколько месяцев работы, уже после возвращения Виолетты с новыми грудями, наконец впервые появилась пара, ради которой, собственно, создавался этот центр.
   Парню и девушке понадобились "секс-инструкторы".
   Не видя их, я был уверен, что молодой парочке просто захотелось группового секса.
   Но когда они после оформления заказа ушли платить, Виолетта позвала нас с Ритой и сказала, что дело серьезное: девушка любит парня, но он утверждает, что ему скучно с нею совокупляться, и она боится его потерять.
  -- Да уж...- грустно сказала Рита. - Можно подумать, звиздой можно
   хоть одного мужика удержать коло себя навсегда...
  -- Маленькая дурочка. конечно, - сказала Виолетта. - Но они нам платят.
   И не просто так, а взяли целую неделю.
  -- Неделю ?! - изумился я. - Сколько же они заплатили.
  -- Достаточно. Парень на самом деле не такой молодой, он занимается
   каким-то бизнесом и в общем согласился выложить сумму, чтобы чему-то научиться. Видимо, он по-своему любит эту девушку. И полагает. что и сам мало чего умеет.
   - Мы видели здесь немало странного, - подытожил я. - Справимся и с этими.
   Потом Виолетта усадила нас в холле, и одного взгляда на них мне хватило, чтобы понять: этим в самом деле нужно не групповое развлечение. а нечто серьезное.
   Пара создавала странное впечатление. парень казался здоровым и отъевшимся. и сквозь рубашку у него даже проступал привычный сейчас среди молодежи пивной живот. А девушка выглядела хрупкой, и казалось невероятным что он может совокупляться с нею вообще. не раздавив ее своей массой.
   Виолетта познакомила нас, сказав, что ребят зовут Миша и Наташа - все это время пивной Миша находился в недоуменном беспокойстве: он не знал, рассматривать ли привычно закинутые друг на друга полные ляжки Виолетты в телесных чулках, которые она носила время от времени, или любоваться ее сосками, между которыми на цепочке висела табличка администратора; на Риту, даже с ее слегка разведенными ляжками и виднеющимся из-под платья островком небритых волос он почему-то внимания не обращал. Наташа же без интереса или испуга глядела на мой половой орган, который в предвкушении новизны уже стоял вовсю.
   План действий был четок разработан: сначала демонстрационный секс. потом в течение недели раздельное обучение. С надеждой дать им чего-нибудь.
   Клиенты не возражали. Впрочем, они уже все обговорили с Виолеттой.
   
3

   Мы пришли в зеркальную спальню.
  -- Раздевайтесь, - приказала Виолетта.
   Когда Рита одним движением сняла с себя свое синее платье и
   встряхнула грудями. разминаясь, я увидел, что половой орган Миши встает сам по себе с такой скоростью, какая бывает только при спецэффектах киносъемки: видимо, он только сейчас понял, что ему предстоит совокупляться с Ритой, которая для постороннего глаза, конечно. казалась все-таки более аппетитной, нежели небольшая Виолетта.
   Девушка Наташа разделась с видимым стеснением; она очевидно не вполне сознавала. куда привел ее друг.
   Я посмотрел на нее: ведь в течение недели мне предстояло обрабатывать ее своим стержнем. Голой она казалась не такой тонкой, как одетой. И тело ее поразило каким-то невероятным совершенством. Ноги ее не были слишком длинными, но отличались редкостной соразмерностью толщины бедер, коленей и икр. Груди Наташины были большими - точнее, не просто большими, а очень большими. Но не свисали к поясу, а упруго поднимались над торсом, не доставая пупка. И еще поразил огромный, доросший почти до живота треугольник черных лонных волос, не знавший бритвы.
   А вообще девушка поразила своим видом. и показалось даже странным. что обладая такой фигурой. она не умеет нормально совокупляться.
  -- Обучение начнем с теории, - объявила Виолетта.
   Судя по всему, она вспомнила свое учительское прошлое. и это ей
   казалось забавным. Под теорией она подразумевала устройство женских и мужских половых органов.
   Посадив на кровать рядом Риту и Наташу, она велела им развести ноги и подвела Мишу, наглядно объясняя устройство женских органов и показывая все чувствительные места. Не ограничиваясь этими двумя, она сама вспрыгнула на кровать, развела ноги и дала Мише подержаться за свои срамные губы, которые отличались у нее такой длиной, какой не было у других женщин.
   Затем пришла очередь мужчин. Перебирая наши половые органы, Виолетта объясняла Наташе из устройство и опять показывала самые чувствительные места. Когда она. не удержавшись, показала языком, как над раздражать уздечку, Миша часто задышал. Виолетта поняла, что может случайно довести его, и быстро передавила корень.
  -- Теории пока хватит, - сказала она. - Теперь покажите как вы
   трахаетесь.
  -- Как...- прошептала Наташа. - Тут зеркала мешают... Прямо при вас?
  -- А ты как думала? Для того сюда и пришли.
  -- Кончить можно? - уточнил Миша.
  -- Как хочешь.
   Молодые люди забрались на кровать, Миша сразу поставил Наташу на
   четвереньки, довольно грубо схватил ее за волосы и за несколько минут с хрюканьем и сипением довел себя до оргазма. Порычав с засунутым в Наташу органом, он успокоился, вынул его и выдавил последнюю каплю.
  -- Да...- сказала Виолетта. - Если это вы называете сексом...
  -- А... Как надо? - спросил клиент.
  -- Как надо, вам сейчас покажут.
   Правда, показали мы не сразу. Виолетта сначала велела нам
   продемонстрировать способы орального раздражения друг друга. потом показала разные способы и углы вхождения полового органа, методы безболезненного анального проникновение: парочка заказала абсолютно все - и лишь потом сказала нам делать что угодно.
   Мы с Ритой, уже давно возбужденные происходящим, за несколько
   минут обрушили на зрителей каскад различных поз, включая даже знаменитые Ритины "качели". которые теперь получались у нас легко.
   Правда, я не довел себя до оргазма предпочтя оставить самое сладкое на новое женское тело: испытав в сексе абсолютно все. я все равно оставался падким на новизну.
  -- Это да...- пробормотал Миша, когда мы разъединились и Рита
   благодарно поцеловала мой половой орган.
  -- Будете учиться, - сказала Виолетта. - В разных местах.
   
4

   Я взял слегка подрагивающую, довольно тяжелую Наташу на руки и
   вынес в коридор. Семя ее кавалера вытекало из нее и пачкало мне ноги.
   Мише зеркала не мешали, и он остался драть Риту на прежнем месте.
   Я положил Наташу на кровать глухой спальни и запер дверь.
  -- Вы будете меня трахать ? - почти равнодушно спросила она.
  -- Не трахать, а учить сексу, - ответил я, уже не обращая внимания, что
   клиентка не зовет меня на "ты". - Хотя по сути дела именно трахать.
   Я прилег рядом. не зная с чего начать. Тело, только что грубо отодранное своим возлюбленным, лежало предоставленное мне. Я давно уже огрубел душой и не проникался внутренней близостью в клиенткам, но сейчас не сразу решил, с чего начать. Чтобы дать этой девушке что-то и не оставить в ней неприятного следа.
  -- Ты почему лобок не бреешь? - спросил я, чтобы с чего-нибудь начать.
   - Раздражение?
   - Нет... Не в этом дело. Это в общем неважно, - махнула рукой девушка.
   Я вспомнил, что половой орган Мишин по размеру был почти таким же,
   как мой, и это облегчало задачу.
  -- Трахайте меня...- сказала девушка; вероятно, она находилась в
   нервном ожидании, как перед необходимым уколом или еще какой-нибудь неприятной процедурой.
   Я осторожно перевернул ее на бок.
  -- Вы не бойтесь, это я с виду такая тонкая. Влагалище у меня большое и
   мне никогда не больно.
  -- То, что не больно - хорошо. А как ты оргазм испытываешь?
  -- Оргазм... Если честно, с Мишкой я его не испытываю. Он всегда
   торопится. Я обычно потом сама... рукой...
   Обычная история, - подумал я, вспомнив кого-то, кто уже однажды говорил мне об этом.
   Я лег сзади, попросил девушку поднять ногу и развел ей ягодицы.
  -- Вы меня сразу в попу пороть станете? - почти равнодушно спросила
   она.
  -- Нет, это потом. Просто я хочу познать тебя сначала в такой позе. Она
   очень нежная и сладкая. ты ее не знаешь?
  -- Нет... - вдруг расслабляясь, прошептала девушка.
   И я вошел в нее сзади лежа на боку. И отклонившись максимально назад,
   чтобы обеспечить глубину вхождения, стал совершать медленные но глубокие фрикции.
  -- Член мой чувствуешь, Наташа? - спросил я.
  -- Чувствую, и еще как.
  -- Тебе больно?
  -- Нет, не больно. А... как-то ласково.
  -- А вообще ты долго можешь трахаться?
  -- В смысле? - не поняла девушка.
  -- В смысле. что ты быстро устаешь от процесса секса, или нет?
  -- Вообще-то... Миша всегда трахает меня быстро. и я не знаю... Но мне
   кажется. что я могу трахаться достаточно долго.
   Я понял, что могу упражняться с девушкой Наташей, сколько душе
   угодно. Поэтому, крепко и нежно взяв пальцами ее белые объемистые ягодицы, я быстро натер ее телом свою крайнюю плоть и слил внутрь нее свою порцию.
  -- Вот, - сказал я, поскольку девушка, несомненно. ничего не ощутила. -Я
   испытал с тобой первый оргазм. Теперь можем заняться делом дальше...
   И мы занялись дальше.
   В этот день я не пытался научить девушку чему-то особенному, просто
   нежно играл ее телом. Сумев-таки слить в нее семя еще раз.
   Ее пузатый партнер Миша, по словам Риты. отличился: он оросил ее четыре раза подряд и сказал, что это не предел: ведь до Риты он уже заполнил семенем свою Наташу.
   Меня это слегка удивило: Рита была опытной женщиной в смысле совокупления. Но тело Наташи по всем параметрам быдло богаче: одна лишь грудь быдла больше Ритиной раза в три. Возможно, сыграл роль эффект новой женщины?
   
5

   На следующий день я учил Наташу различным позам. Не в первый заход, но довольно быстро я довел ее до оргазма, который девушка уже умела испытывать, но не отличалась ничем особенным.
   Проработали мы и анальный секс - при котором Наташа всякий раз вскрикивала. когда моя толстая часть проходила через ее колечко. По-всякому я натренировал ее и орально; конечно, она не могла довести меня, но я сливал семя сам и она глотала его - без удовольствия Виолетты но и без отвращения.
   И уже на второй день я понял, что эту девушку ничему не надо учить; она знает, умеет и выполняет все сама. И я честно сказал ей об этом.
  -- Я знаю, - спокойно ответила она.
   При этом сидела на коленях и, поднеся одну грудь ко рту, время от
   времени посасывала сама себе сосок.
  -- - Мне не так мало лет, как кажется. Уже двадцать пять. И если
   говорить правду. то это не Мише скучно со мной трахаться, а мне с ним.
   Я поразился - и она просто рассказала свою историю. С этим Мишей она
   жила уже года три; он содержал ее и относился в общем хорошо. Но в отношении секса был стандартным российским колуном, которому нужен был лишь собственный оргазм. Причем он мог испытать его несколько раз за сеанс - Рита рассказывала, что он дерет ее во все дырки и спускает семя каждый день по три-четыре раза. И умная девушка Наташа. желая покрепче привязать к себе богатого любовника, решила привести его сюда, чтобы разнообразить их отношения. Как учится Миша, она не интересовалась - я однажды предложил ей пойти за стекло спальни и взглянуть на упражнения ее любовника, но Наташа отказалась. Не из ревности. а потому что ей это было неинтересно. Главной ее целью было доставить удовольствие ему.
  -- Это я нашла ваше объявление, - призналась она. - И сама ему
   предложила. В общем для него, а не для себя. Только соврала, что сюда пускают только парами.
  -- А мне казалось, инициатива исходила от него, - удивился я.
  -- Я сделала именно так, что ему показалось. С таким, как Миша. иначе
   нельзя...
   Да. эта девушка, видимо, уже хлебнула немало, если умеет так точно применять главную женскую хитрость, - подумал я. - Внушить туповатому "настоящему" мужику, что инициатива исходит от него, тогда как в самом деле всем управляет сама....
  -- Беда только в том, что привязать мужика к себе одним влагалищем
   навсегда нельзя, - сказал я, почти точно цитируя Риту.
  -- Я знаю, - спокойно кивнула девушка; во время разговора мы сидели
   голыми рядышком на кровати. и она положила подбородок на согнутое колено. - Но хотя бы какое-то время можно...
  -- Но в таком случае... Раз тебе это не нужно... Ты можешь не трахаться
   со мной, - честно сказал я. - Мы можем просто проводить какое-то время в спальне. пока твой Миша насыщается.
  -- Знаешь, нет...
   После признания девушка как-то резко стала называть меня на "ты".
   словно откровенность сблизила наши возрасты.
  -- ...Я сама... Не ожидала, но мне понравилось трахаться с тобой...
   Точнее, как ты меня трахаешь...
  -- Я профессионал.
  -- Не только. ты еще и мужчина. Поэтому, если ты не против... Я тоже
   хочу получить удовольствие. пока Миша драит вашу Риту.
  -- Конечно я не против, - улыбнулся я. - Сделаем все, чтобы и ты
   запомнила эту неделю отпуска навсегда.

[Sarikov]

6

   Оставшиеся дни проходили по одинаковому сценарию, который оказался
   мне по душе.
   Раздевшись в спальне, мы с Наташей совершали быстрый половой акт.
   быстрым он был с моей стороны: я клал ее на спину, поднимал вверх ее ляжки - в таком положении их нижняя поверхность казалась плоской и очень широкой - и быстро доводил себя до оргазма. Но перед концом вынимал свой половой орган и тщательно сливал семя на шерстистое Наташино лоно.
   Иногда, будучи профессионалом, я совершал над ней особый трюк. Доводил себя внутри нее почти до оргазма, усилием паховых мышц зажимая ход семени в самый последний момент. После чего вынимал свой дрожащий, готовый к толчкам, мокрый орган и осторожно клал его Наташе на живот. Внутри меня нарастало давление, я должен был или довести себя, или сломать себе наслаждение. все зависело от времени. Но я умел поддерживать свой орган в неустойчивом равновесии. Тогда Наташа протягивала руку и одним пальцем прикасалась к моей уздечке. Этого было достаточно, как нажатие на спуск взведенного оружия: в ту же секунду головка моя раскрывалась и поток семени вырывался наружу. вызывая счастливый смех о моей партнерше
   Потом мы аккуратно размазывали жидкость по волосам в четыре руки и я тут же: мой орган не опадал, поскольку я почти все время был накачан таблетками - входил в нее снова. Сжав ноги и попросив меня сдвинуть ей ягодицы, Наташа билась подо мной и довольно быстро испытывала короткий судорожный оргазм.
   Она призналась, что таким образом ей больше всего нравилось испытывать оргазм с теми парнями. которые были у нее до Миши. нынешний же ее спонсор не думал о ней, тем более не стал бы точно производить процедуру с обмазыванием лона семенем и повторным вхождением в нее. И Наташа научилась делать это сама - в душе. засунув в детородной отверстие палец, а второй рукой натирая лонные волосы, предварительно обмазанные гелем.
   Когда это получилось в первый раз, Наташа была вне себя от восторга: не выпуская меня, сжав нетолстыми бедрами мой орган в себе. она приподнялась и принялась покрывать поцелуями мое лицо.
   Такой метод понравился и мне. Наташа не могла испытать больше одного оргазма. Но, обделенная мужским вниманием, любила ощущение полового органа внутри себя. Поэтому я не вынимал из нее своего стержня. Полежав некоторое время и остывая, Наташа вновь оживала. И мы не разъединялись, и проводили в этой позе час или даже два: в зависимости от того. сколько времени упражнялся с Ритой быстрый и ненасытный Миша.
   Я слегка приподнимался на локтях, чтобы не раздавить ее свое массой, и мы беседовали. В основном Наташа рассказывала всякие мелочи из своей жизни. Иногда я целовал ее груди с широкими и низкими даже в момент возбуждения шишечками сосков. Иногда она поигрывала внутренними мышцами, пытаясь подобно нашей Гульшат доставить удовольствие моей головке, которая покоилась в ней.
   В конце концов я ощущал себя готовым для второго полового акта. Который доставлял нам особое веселое удовольствие: за время моего лежания на Наташе мое семя успевало засохнуть и наши лонные волосы - я ведь тоже никогда не брил их у себя - накрепко слипались и ссыхались между собой. Каждая моя фрикция отдавалась в наших телах приятной остренькой болью дергаемых волос. и это было особо приятно. Даже после того. как я разряжался в Наташу второй раз, мы обычно не успевали разъединить волосы. И тогда, пользуясь ее малым весом. я брал ее на руки и, перекатываясь к краю кровати. относил в душ.
   Ухватившись одной рукой за мою шею, Наташа поливала из душевой головки наше склеенное место и мы наконец разъединялись. После чего с нежной тщательностью мыли друг другу половые органы, чтобы расстаться до следующего сеанса.
   
7

   Я не заметил сам. как начал испытывать к этим сеансам с Наташей странное чувство.
   Я привязался к ней.
   Сначала я укорял себя в том. что обладаю непостоянностью и привязываюсь к любой дырке, которая впускает меня на достаточно длительный срок.
   Но потом вспомнил всех женщин, к которым так или иначе привязывался. и понимал, что все они были разными.
   Проработав на этой студии несколько лет и вновь став мужчиной, я
   сначала привязался к Ирине. Но там все происходило иначе: Ирина изначально была стервой, которую пришлось приучить к себе. И в отношениях с нею было все время какое-то соревнование страсти, лишенное нежности.
   Настоящая страсть и нежность и полное взаимообладание друг другом было у меня с Виолеттой: ведь недаром она предложила мне взять ее в жены... То есть недаром я первым дал ей кучу денег на ремонт квартире. Ну. в общем, я выслушал предложение и не сказал "нет". с Виолеттой у нас возникла взаимная любовь, которая временами казалась мне сильнее даже. нежели влечение половых органов друг к другу. Ведь я привязался к ней еще до того, как она сделала себе человеческую грудь. и эта душевная привязанность не мешала мне спокойно знать, что Виолетта каждый день спускается на студию, где ее обрабатывают актеры. и встречать е. всю залитую чужим семенем, и вместе отмываться в джакузе... Как и отмываться самому, измазанному чужими вагинальными выделениями.
   Вот с Ритой дело обстояло иначе. Любя Виолетту и тоскуя по ней как по человеку. я вожделел Ритино тело и был готов постоянно упражняться с нею Рита была для меня именно сексуальной игрушкой, с которой я удовлетворял свою страсть без малейшего отзыва с ее стороны. И этим я был привязан к ней.
   А с девушкой Наташей за неделю возникла такая же ситуация, только с точностью до наоборот: я служил сексуальной игрушкой для нее. Я удовлетворял ее потребность в сексе. В общем без взаимной отдачи с ее стороны. Причем это отличалось от работы доводчиком в студии: там я быстро обрабатывал актрис до оргазма, не тратя лишнего времени. А с Наташей я поводил часы полового акта, удовлетворяя ее и даря ей радость обладания мужчиной. То есть был истинным мужчиной проституткой.
   И кроме того... Кроме того, я был вынужден себе признаться, что никогда - во всяком случае, в последний обозримый период своей жизни - я не обладал женщиной с таким совершенным телом. Один вид которого заставлял мой орган упрямо вставать. Да. конечно, я имел много женщин сейчас. и каждая из них обладала своими достоинствами. У Виолетты, например, имелись, великолепные ляжки и колени. Рита отличалась мощными ровными бедрами, ровными икрами и хорошей задницей. Грудь Оксаны, сколь стервозной ни была девчонка, тоже могла порадовать кого угодно. Но в этой Наташе соединилось словно всё от всех: ляжки Виолетты, бедра Риты, грудь Оксаны... И все вместе давало эффект во много раз более сильный, нежели производила каждая из тех женщин по отдельности.
   Когда Наташа вставала передо мной на колени - в свою любимую позу, засунув грудь себе в рот - и ее разведенные бедра, стекая вниз, принимали страшно любимую мною ровную форму, без толстых и ли тонких мест, а наливались как два мощных бруса прямоугольного сечения с округлыми углами... В этот момент меня всегда пронизывало желание быстро и неожиданно взять ее снизу на свой конец.
   Что я обычно и делал. И чему Наташа не противилась.
   И со временем я понял, что не только удовлетворяю Наташу для ее забавы - но и сам играю с ее великолепным телом, ведь найти второе подобное мне вряд ли предстояло скоро.
  -- Я привязалась к тебе. - однажды сказала мне Наташа, лежа подо мной
   и слегка двигая тазом. чтобы склеенные волосы дергали друг за друга. - даже не думала, что можно так привязаться к мужчине.
  -- Так найди себе любовника, - предложил я самое разумное.
  -- Это не так просто.
  -- Миша под контролем держит?
  -- Да не в этом дело... Просто с молодым так не получится. А с
   человеком в возрасте... извини... я не хотела тебя обидеть...
  -- Извиняю. Я знаю твой возраст.
  -- ...С человеком в возрасте тоже проблемы. жена, дети и прочее... Я
   хотела бы встречаться именно с тобой.
  -- И у меня был бы полный набор мужчины, - усмехнулся я . - Жена и
   любовница.
  -- Жена?! - Наташа поразилась так, что даже привстала на локтях. - Ты
   женат?!
  -- Да, - ответил я, хотя еще сам для себя ничего не решил; слово
   вырвалось само по себе.
  -- Она, наверное. не знает, чем ты занимаешься?
  -- Отнюдь. Мы работаем с нею вместе и ты ее знаешь.
  -- А... Так неужели именно твою жену сейчас порет мой Миша ?!
  -- Нет, Миша твой порет Риту. Мою сослуживицу. А моя жена -
   администратор.
  -- Которая ходит абсолютно голая и с табличкой на сосках?
  -- Именно. И можешь за нее не беспокоиться. Ее ежедневно трахают
   человек пять. Внизу. на студии.
  -- И ты об этом знаешь ? И она знает, что ты...
   Наташа запуталась и махнула рукой.
  -- Да, мы все знаем. Потому что у нас такая работа... Давай-ка лучше
   трахнемся еще раз, потому что время поджимает...
   Девушка кивнула.
  -- И, кстати...- сказал я, не спеша вводя свой орган между ее раздвинутых
   ног. - У тебя великолепное тело. Ты не хотела бы стать порноактрисой?
  -- Порноактрисой? - изумилась она. - Как... эта Рита?
  -- Нет, Рита просто служащая секс-центра.
  -- А порноактрисы работают на студии. Трахаются целый день,
   снимаются в фильмах и получают очень хорошие деньги. С твоим телом ты могла бы зарабатывать хорошо и не зависеть ни от каких Миш и Гриш. И всегда иметь то разнообразие секса, которое тебе надо. Причем получать за него деньги. а не платить самой...
  -- Ты... Серьезно? - рука Наташа, уже сжимавшая и разжимавшая мне
   мошонку, даже замерла не секунду.
  -- Абсолютно. Я работаю тут много лет. плохого бы тебе не предложил.
  -- Я... Подумаю, - серьезно ответила девушка. - И если надумаю -
   позвоню...А пока давай все-таки трахнемся.... А то и мне самой уже тоже захотелось.
   
8

   Неделя пролетела незаметно.
   В конце Мише и Наташе устроили "показательный экзамен". было видно, что Миша чему-то нахватался у Риты. Но так же очевидным казалось мне и то, что Наташа права: дело не в ней, а в нем. Ему было все равно как совокупляться, ему не требовалось разнообразия.
   Перед "экзаменом" Миша не упустил возможности отдраить привычно Риту в зеркальной спальне.
   Что дало нам с Наташей возможность совокупиться еще раз. Теперь уже последний.
  -- Мы с тобой не договорили однажды. Я когда я сказала. что хотела с
   тобой встречаться, - сказала Наташа, когда я слил в нее дозу семени и теперь сидел рядом. трогая ее грудь.
   Не договорили мы потому. что я не стал развивать эту тему. Но девушка
   запомнила; видимо, ей в самом деле было хорошо со мной.
  -- Вот бебе моя визитка, - сказала она, порывшись в сумочке. - Позвони
   мне. когда сможешь встретиться со мной.
  -- Наташа, это исключено, - прямо сказал я. - У меня нет времени и нет
   условий для встречи. и...
  -- Условия я возьму на себя.
  -- Не это главное имею право заниматься сексом только при наличии у
   тебя медконтроля пройденного прямо тут. Если я пойду на сторону, то нет гарантий, что Миша не подцепит что-нибудь и не наградит тебя за пару дней, так?
  -- В общем так.
  -- А меня выгонят с работы, если при очередном контроле у меня что-то
   обнаружится. То есть встречаться можно только здесь. Но тут встает вопрос об оплате: все клиенты фиксируются, так как проходят через контроль. Я уверен, что смог бы провести тебя и бесплатно, но подделать отчетные документы невозможно.
  -- Деньги меня не сильно волнуют, - усмехнулась Наташа. - Конечно.
   Миша дает мне немного. И такой суммы, чтобы я могла спокойно прийти сюда и... потрахаться с тобой я не смогу выкраивать часто. Но ведь мы можем опять прийти с ним вместе?
  -- А почему нет?
  -- И он опять будет до посинения члена трахать твою Риту, а мы в это
   время займемся удовольствием с тобой.
  -- Это всегда пожалуйста, - подтвердил я.
  -- Замечательно!
   И вполне счастливая Наташа, знающая, что ей нужно от жизни, пошла
   вперед меня к выходу, покачивая бедрами.
   Навстречу никому не нужному "экзаменационному" половому акту со свои Мишей
   А мне было почему-то грустно.
   Я и сам не знал, почему.
   Ко мне привязалась молодая девушка. С которой мне было хорошо,
   хотя она и использовала меня как проститутку.
   Но на душе возникла темная, нехорошая грусть.
   Наверное. от сознания того. что такого по-нормальному у меня не будет
   уже никогда ни с одной нормальной девушкой...
   Которая так и не позвонила: вероятно, она не вполне поняла с моих слов, сказанных быстро и с органом засунутым в ее детородный зев, что работа на порностудии - гораздо более приятная вещь, чем жизнь на содержании у пузатого Миши.
   Впрочем, возможно. у нее еще не наступил предел насыщения.
   
   
9

   
   Хоть я и сказал про "жену". совокупляясь с умной девушкой Наташей,
   больше я этих слов вслух не произносил.
   И Виолетта не спрашивала у меня ответа, то есть решения. будучи еще
   умнее, она понимала, что своим предложением вызывала во мне бурю эмоций, и разумные выводы могут прийти лишь тогда. когда эта буря уляжется. И терпеливо ждала, когда это произойдет и я заговорю первым. Ведь она свое слово уже сказала.
   А я тоже ждал момента. когда заговорить о предложении. Честно говоря, Наташе я сказал про свое женатое состояние несерьезно, просто так, для красного словца - зная. что она все равно не станет этого проверять. А на самом-то деле я еще не знал ничего и не пришел ни к какому решению. Я чувствовал потребность теперь - когда эмоции в самом деле улеглись - спокойно поговорить об этом с Виолеттой. Надеясь. что в разговоре прояснится нечто для меня сам ого, что само собой выведет к решению - как хрестоматийная крестьянская лошадь в метель.
   Но именно поговорить спокойно - не так. как мы перебрасывались репликами из ухо в ухо в минуты, пока клиентка обрабатывала нам половые органы - словно вели разговор по радиосвязи. А спокойно и не спеша. И не боясь, что кто-то помешает.
   Помешать - не в смысле прямом; мы могли запереться в ванной или спальне, а чисто психологически - мне могла даже Рита. Несмотря на то, что я упоенно совокуплялся с белым телом этой женщины, которое никак не надоедало мне, присутствие ее в соседних стенах во время серьезного разговора с Виолеттой мне мешало.
   Ведь Рита была для меня не более. чем живой куклой и по сути, дыркой для удовольствий. А Виолетта... С Виолеттой вопрос обстоял настолько сложно, что он требовал спокойного обсуждения.
   И я ждал Ритиной менструации. чтобы нам с Виолеттой остаться вдвоем в помещении центра и поговорить без внутренних помех.
   

[Sarikov]

                                    Часть двадцать третья

1

   Но получилось так, что менструации ждать не пришлось: Рита просто простудилась. Попала под дождь по дороге домой, будучи в легких туфлях и у нее заболело горло. Кирилл отправил к ней врача и велел выписать больничный до полного излечения. А Виолетта срочно перетасовала заказы так, чтобы ближайшие несколько дней я мог работать один.
   Я решился не сразу.
   Эти дни мы поводили замечательно: до прихода первой клиентки - или пары клиентов. где я должен был отодрать жену в присутствии мужа - мы с Виолеттой сладко совокуплялись на ее стуле, разглядывая слайд шоу из ее виртуальных грудей.
   Потом я работал.
   Потом, когда клиенты заканчивались, Виолетта шла в студию совокупляться с актерами: несмотря на то, что я научился сливать семя в нее без проблем. привычка быть отделанной несколькими мужчинами ежедневно вошла ей в кровь - а я ждал ее. отдыхая.
   И потом, встретив, плескался с нею в джакузе. Отмывая ее от чужого семени, которое белыми сгустками болталось в воде. но меня почему-то не смущало. И совокуплялся с нею еще раз. Иногда даже испытав собственный оргазм.
   И так шел день за днем.
   Пока я наконец не решился.
   
2

   Толчком послужила одна из прежних клиенток - ненормальная женщина, которая требовала, чтобы я драл ее одетую на глазах посторонних людей. а потом пачкал семенем ее одежду.
   В этот раз она привычно подставила мне зад: теперь он заранее готовилась к анальному сексу, который очень полюбила. Забрав подол черного платья и спустив неизменные колготки. Кроме платья, на ней был тонкий белый пиджак. Я долбил ее снизу вверх своим органом, поддерживая расплывающиеся ягодицы, и видел пряжку бюстгальтера, проступившую сквозь тонкую ткань пиджака. Не застежку на спине. а просто маленькую пластмассовую пряжку на бретельке, которой регулируется высота поддергивания груди.
   Вид - точнее знание о нахождении под одеждой - этой пряжки вдруг возбудил во мне странное желание.
   Просыпаться с Виолеттой в одной постели. Пить с нею кофе. Потом помогать ей одеваться - застегивать лифчик на ее спине, подавать одежду и наблюдать, как проступает ее пряжка на ее милой спине. И идти потом рука об руку на студию... Где ее будут драить чужие мужики, а я буду отделывать чужих женщин, но все-таки при этом мы будем мужем и женой, и назад тоже пойдем вместе... И потом...
   Бред какой-то, - вдруг подумал я перед самым оргазмом. - Придет же такой в голову...
   Но обработав эту клиентку и еще двух, которые просто хотели испытать оргазм на сто процентов в произвольной форме. я помнил о своих мыслях.
   
3

   Наконец день сеансов закончился, мы попили кофе и Виолетта пошла выключать компьютер. Немного погодя я подошел к ней. Она стояла перед столом. Табличка администратора была снята, а она, глядя в маленькое зеркальце, стирала влажной салфеткой привычную помаду с соском. Как делала всегда прежде чем спускаться на студию.
  -- Тебе помочь? - предложил я, не зная как начать.
  -- Помочь? - искренне удивилась Виолетта. - Ну помоги. если хочешь.
  -- Давай салфетку.
  -- Нет. ты мне лучше грудь двумя руками держи. чтобы сосок
   не выскальзывал. я сама сотру...
   Некоторое время мы были заняты важной процедурой оттирания грудей. Наконец я решился:
  -- Вет... Ты сегодня никуда не спешишь?
  -- Как никуда не спешу? - не поняла она.
  -- Ну... Ты не уйдешь раньше домой?
  -- Нет, конечно. Сейчас пойду потрахаюсь часок. А потом, как всегда.
   вернусь. И мы с тобой залезем в ванну... А что ?
  -- Да ничего особенного, - я почему-то смутился. - Просто хотел
   поговорить с тобой... По одному серьезному вопросу...
  -- Так. может быть, мне трахаться не ходить? - улыбнулась Виолетта,
   которая. как мне показалось, сразу поняла тему предстоящего разговора. - А пойдем и сразу поговорим...
  -- Почему не ходить? - искренне удивился я. - Пусть все идет по плану.
   Потрах - это потрах, разговор - это разговор. Одно другому не мешает.
  -- Ну ладно, если так...- Виолетта не очень уверенно пожала плечами.
  -- Иди трахайся, - сказал я. - Я буду тебя ждать.
   Один раз так уже было: тогда Рита взяла отгул, перетрудившись с
   необъятным поленом будущего актера Валеры. И сейчас повторялось то же самое. В тот раз я признался Виолетте, что люблю ее. Сегодня решился на серьезный разговор. Опять воспользовавшись отсутствием Риты. Словно вечно влекущее тело этой белой и почти равнодушной женщины мешало мне ощущать полную ясность по отношению к Виолетте. Хотя, возможно, это было в самом деле так.
   Дверь захлопнулась. Я прилег на диван в холле, от нечего делать
   поигрывая своим половым органом.
   
4

   Как мне показалось. Виолетта вернулась быстрее обычного, хотя по ногам ее и спускались достаточно обильные потеки семени. Я не стал ничего спрашивать - мы пошли в ванную, быстро напустили воды и погрузились в джакузе.
   Начать разговор я решил с самого привычного приема - полового акта, и уже нацелил свою отвердевшую головку в Виолеттину дырку под водой.
  -- Подожди, - сказала она. - Я хочу из себя серебряные ленточки
   выпустить.
   Она напрягла живот, и между ног ее в самом деле привычно показались
   серебряные ленточки смешанного семени. которое успели влить в нее актеры.
   Когда я вошел в нее. сгустки чуждой спермы, цепляясь за ее и мои волосы, образовали белый студенистый комок в нашей промежности. но я почему-то этим не брезговал. мы были близки руг другу, мы любили друг друга - но близость с посторонними людьми и чужие половые выделения были для нас символом самой нашей жизни.
   Некоторое время мы наслаждались в воде: я покачивал на кончике стержня ее потерявшее в воде вес тело. нежно придерживая за соски.
  -- Так о чем же ты хотел поговорить, - будучи женщиной, первой не
   выдержала она.
  -- О твоем предложении насчет нашей женитьбы, - просто ответил я.
   Виолетта улыбнулась и промолчала, чувствуя, что я только начал. И что
   впереди размышления.
  -- Знаешь... Это довольно необычно.
  -- С одной стороны да, - согласилась Виолетта. - Но с другой стороны -
   нет. Ты ведь знаешь, что некоторые из наших актеров имеют нормальные семьи и даже с детьми...
  -- Да, конечно. Борис, например... Или Татьяна, с которой я когда-то
   очень любил трахаться... Но у них семьи на стороне. А у нас с тобой получится чисто порнографическая семья.
  -- Так я и говорю - "с одной стороны это так", - засмеялась Виолетта,
   раскачиваясь в воде.
  -- И прикинь, - со смехом продолжил я. - Мы с тобой окажемся
   наверное. единственной семьей в городе, которая свои интимные супружеские функции будет отправлять прямо на рабочем месте, причем законным порядком и даже за деньги.
  -- И в этом я не сомневаюсь. если мы поженимся, Кирилл наверняка
   станет нас с тобой активно снимать как актеров.
  -- Почему? - удивился я.
  -- Потому что став мужем и женой официально, мы внутренне изменим
   свой статус. Что-то поменяется в психологии. А Кирилл дока, он заметит, что это отразится и на сексе. И будет нас снимать.
  -- Да... Так далеко я не задумывал... Но в самом деле... Представим себе,
   что мы уже муж и жена... Дай-ка я сейчас в тебя кончу и попробую оценить, изменилась ли мои ощущения...
  -- Подожди. - неожиданно остановился меня Виолетта. - Не кончай пока.
   Потом... В спальне...
  -- А почему в спальне?
  -- Ну... сюрприз тебе будет...
  -- Ладно, сюрприз так сюрприз...
   Виолетта улыбнулась и встала в ванне, сразу покрывшись потеками
   чужого семени.
   Я привычно отмыл ее потом вытер махровой простыней, на руках отнес в
   зеркальную спальню, мы легли на кровать, хранящую запах моего семени, и крепко обнялись.
  -- Знаешь, я долго думал о твоем предложении пожениться, - снова начал
   я.
   Виолетта молчала, ожидая моего продолжения.
  -- Сначала кажется - зачем люди женятся ? Ответ триединый: чтобы
   трахаться, вести совместное хозяйство и иметь детей, так?
  -- Начет детей я пас, - сказала Виолетта. - Это как-то сразу у меня
   отпадало. Я никогда не хотела иметь детей и в школе их просто ненавидела. И потом... Я так люблю трахаться и собираюсь заниматься этим до самой смерти.... Я не смогу воспитывать детей.
  -- Я тоже пас. Главное потому, что я все-таки алкоголик. Пусть бывший,
   но пропитый насквозь. И уверен, что от меня могу родиться только уроды.
  -- Третий ответ у нас, получается, отпадает. Второй... Я ведь не
   хозяйка. Дома ничего не готовлю В будние дни здесь кормят, в выходные давлюсь тем что готовит мама, и все. Не хозяйка я по натуре. Я женщина - любовница и трахалка.... но не хранительница очага.
  -- А я... Я тоже не хозяин. Ну. краны дома у меня, конечно, не текут. Но
   тем не менее мне ничего не хочется делать. То есть и во втором вопросе мы с тобой едины.
  -- А первый мы с успехом решаем на работе. - с внезапной грустью
   сказала Виолетта. - И получается, что жениться нам с тобой незачем, ты это хотел сказать?
  -- Нет, - горячо возразил я, хотя сам еще недавно думал по-другому. -
   да, у меня нет дома. Мой дом - это студия. и я готов жить тут круглосуточно.
  -- И я тоже...
  -- Но... Но что делать с выходными... Каждый выходной для меня - это
   ад. Я не могу жить с матерью, я считаю часы до утра, когда можно уехать на работу.
  -- Она ругает тебя?
  -- Да нет. Просто пилит потихоньку. И этот вечно гремящий телевизор.
   эти новости со всех стран. Эти вздохи о моей потерянной жизни...
  -- У меня то же самое, - вздохнула Виолетта. - Только моя мама еще и
   ругает меня лень и ночь за то. что моя внешность не соответствует ее понятию учительницы. И врать надоело. И вообще я не могу с нею жить.. Поэтому и купила себе эту квартиру.
  -- Да, в этом наши различия - вздохнул я. - ты светлый человек. ты
   веришь в будущее, ты меняешься сама и меняешь себе жизнь. А я давно на себя положил. Я живу, пока стоит. Не желая ничего менять. Но...
  -- Но - что? - спросила Виолетта, поворачиваясь на бок и глядя мне в
   глаза.
  -- Но когда ты предложила мне жениться на тебе... Я вдруг подумал...
   Что выходные... Перестанут быть адом. Потому что мы будем не с родителями. а с тобой... Мне только стыдно, что не я мужчина, а ты - женщина накопила на квартиру...
  -- Не говори ерунды. - покачала головой Виолетта. - У тебя столько же
   денег, если не больше. Просто мы разделили расходы. Я купила стены, ты купил ремонт. И мы будем жить...
  -- А чем мы будем заниматься в выходные? - с усмешкой спросил я.
  -- Трахаться, а чем же еще, - серьезно ответила Виолетта.
  -- Неужели? - засмеялся я.
  -- Мы купим видеокамеру и будем сниматься себя, когда трахаемся. А
   потом станем смотреть фильм и трахаться при этом.
  -- И снимать, как мы трахаемся, глядя на фильм о нашем траханье?
  -- Можно и так.
  -- Но все-таки иногда придется Ритку звать, - серьезно сказал я. - Чтобы
   ты могла кончать.
  -- Можно позвать, а можно и нет, - уклончиво ответила Виолетта. -
   Потому что...
   Она не договорила. И я молчал.
   Она прижалась ко мне и нежно поцеловала.
  -- И все-таки наконец я хочу тебя трахнуть и кончить в тебя, - сказал я.
  -- Ладно. Пришло время подарить тебе мой сюрприз, - сказала Виолетта и
   встала на четвереньки.
   Я лежал, глядя на нее.
   - У тебя член хорошо стоит? - он схватила мой орган губами и пососала.
   добиваясь идеальной твердости. - Прекрасно. Давай заходи в меня.
   Она зачем-то раздвинула ягодицы, раскрывая свою коричневую анальную лунку.
  -- Захожу. - ответил я, пристраиваясь и ныряя снизу.
  -- Нет, не во влагалище, - запротестовала она. - А в попу. Именно в
   попу.
  -- В попу мы не трахаемся, - напомнил я. - Разве не помнишь, что мы так
   решили?
  -- Помню, но... Но это было тогда. А сейчас...
  -- А что могло измениться?
  -- Ну ты попробуй хотя бы головку ввести.
  -- Больно же будет, - продолжал упираться я.
  -- Ну если я тебя прошу, то попробуй, а.
  -- Ну ладно, - согласился я. - Только чуть-чуть.
   Я наставил головку в лунку Виолеттиного ануса, надавил - и скользнул в
   нее на удивление легко. Я и не заметил, как орган мой на треть погрузился в ее задний проход.
  -- Что-то легко прошло...- пробормотал я.
  -- Ты до упора давай.
   Я вдруг решился и протолкнул орган до упора Я видел, как коричневое
   колечко расширилось, пропуская самую толстую часть моего органа. а потом снова сузилось. Но руки мои, сжимавшие белые бедра Виолетты, не почувствовали ни малейшего намека на болезненное напряжение ее тела.
  -- Ты во мне?
  -- Да, я в тебе... Но как-то странно...
  -- Мне не больно.
  -- Я сам чувствую, что тебе не больно. И не могу найти объяснения...
  -- Так я же в Москву не зря ездила, - захихикала Виолетта.
  -- Тебе что - кроме груди еще и искусственную задницу сделали? - не
   удержался от шутки я.
  -- Не искусственную. А что-то там убрали. что мешало вхождению. И
   теперь я могу спокойно заниматься анальным сексом. Так долго не предлагала, потому что они сказали: зажить должно достаточное время. И вот сейчас впервые попробовала... Здорово.
  -- Здорово?
  -- Да. А тебе как?
  -- Мне очень приятно. Я нахожусь в тебе полностью и знаю, что тебе не
   больно.
  -- Я очень рада. Между прочим, эту операцию я сделала исключительно
   для тебя. И трахать себя в задницу не дам никому. Влагалище - пожалуйста, пусть пихается кто угодно. А задница - это только для тебя.
  -- Я польщен...- растерянно пробормотал я.
  -- Поработай во мне, - попросила Виолетта.
   Я с наслаждением сдавил ее бедра и стал водить ее телом по своему
   органу. Виолетта постанывала, явно от удовольствия.
  -- Попробуй на секунду мне клитор взять, если сумеешь, - попросила
   вдруг она.
   Я сунул руку ей в промежность, нащупал мокрую головку, потер ее
   пальцем - Виолетта застонала и даже дернулась.
  -- Ох... Ох...- она даже слегка обмякла в моих руках.
   Я продолжил энергичнее. вдруг поняв. что таким способом, возможно,
   она сможет дойти до оргазма.
  -- Стой, Володя. - сказала она. - Не сегодня... Потом попробуем.
  -- Что потом?
  -- Я сама пробовала с вибратором в заднице себе клитор раздражать.
   Когда долго-долго так делаешь, что начинают блуждать ощущения, почти как перед оргазмом... Может быть, с тобой научусь и без Ритки обходиться... Но не сегодня. Сегодня я хочу просто, чтобы ты отодрал меня по самые яйца и получил полное удовольствие от моей новой задницы.
  -- Хорошо, - сказал я и вышел и нее.
  -- Ты зачем вышел?
  -- Ляг на живот, - сказал я.
   Виолетта опустилась на простыню.
   Я раздвинул белые ягодицы черно-красный зев заднего прохода еще не
   закрылся , и я с наслаждением запустил язык в сладкую задницу своей любимой женщины, стараясь влить в это движение все свою нежность к ней. Виолетта тихо стонала, уткнувшись лицом в локти.
   Потом я встал над ней, опустил свой орган почти вертикально и точным движением вогнал его в ее задний проход.
  -- Ноги слегка раздвинь, - сказал я. - Чтобы яйца тебе по влагалищу
   шлепали.
   Виолетта пошевелилась.
   И я начал половой акт. наверное. самый быстрый и головокружительный с
   той женщиной, втянувшей меня в свою жизнь. Задний проход ее охватил мой стержень плотной рукой, каждое мое движение отзывалось во мне бурей сладости. Я шлепался разведенными бедрами о ее приподнятые наверх ягодицы, умирая от желания, стремясь продлить миг наслаждения и зная, что это невозможно.
   Потом мне стало мало видеть просто распластанную под собой спину - не выходу из задницы, я перевернул легкое тело Виолетты на бок и теперь видел ее отражение в зеркале. Отпустив ягодицы, я просунул руки с жадно схватил ее груди. Продолжал вбивать свой орган куда-то в черную неведомую глубину под ее вздрагивающим лоном, отмеченным полоской волос.
   Теперь она уже была вся - вся, вся, вся... моя. Моя. Моя!!!
   Кажется, еще ни разу в жизни я с таким диким, полуобморочным наслаждением не шел к высшей точке обладания женщиной.
   Словно меня ожидал не простой результат наивысшего возбуждения нервных окончаний моей крайней плоти. уздечки и головки об изгибы ее прямой кишки - а нечто невероятное и нечеловеческое, мною не изведанное.
   И теряя сознание от редкостного наслаждения женщиной, которую решил сделать своей женой. я тем не мене с особой остротой осознал производственный характер моей половой жизни со всеми другими женщинами.
  -- Ты...задавала мне вопрос...- отрывисто прохрипел я. - Согласен ли я...
   На тебе жениться?
  -- Да...- продышала Виолетта.
  -- Слу...шай... Ответ. Сейчас его получишь.
   Выдернув трепещущий от судорог орган полностью. наружу - так, что
   мокрая надувшаяся головка шлепнула Виолетту по пояснице - я отпустил ее груди, развел ей задницу, смаху всадил на полную глубину и стиснул ее белые ягодицы. В глубине ее заднего прохода пульсировал мой канал и билась красная головка, орошая ее внутренности горячим семенем. И я знал, что в отличие от детородного канала. задний проход ощущает все, и Виолетта сейчас чувствует результат моих действий.
  -- Я чувствую.... Я чувствую... Я слышу...- счастливо говорила
   Виолетта, совершая задницей круговые движения, чтобы продлить мое наслаждение. - Я все поняла... И я очень... очень счастлива с тобой, Володя...

[Sarikov]

5

   Возможность полноценного - в смысле вхождения на полную глубину - секса с Виолеттой, пусть даже анального, подняло наши отношения на новый уровень. Точнее, просто перевернуло их. Ведь прежде, даже кода у Виолетты появились груди. за которые можно было держаться, я все равно сильно напрягался, чтобы извергнуть семя при малом диапазоне фрикций в ее детородном отверстии.
   Теперь же я работал в Виолетте с полным размахом, гулко хлопая ее мошонкой и чувствуя, как эти удары отдаются в наших телах.
   Причем не только в позе сзади: я научился заниматься анальным сексом с Виолеттой и заходя в нее спереди. При этом спинка моего изогнутого органа давила на свод ее срамных губ и она испытывала удовольствие.
   Несколько дней после открытия Виолеттиной задницы я до умопомрачения совокуплялся с нею, перепиваясь возбуждающими таблетками и изливая в нее литры семени. Я драил Виолетту так, что она некоторое время даже не ходила вниз на студию: я доводил ее до усталости своим неутомимым органом.
   Я забыл и про Риту. которая иногда находилась рядом, но не обижалась на меня.
   Обработав клиенток, при любом удобном случае обходясь без семяизвержения, я всякую свободную минуту стремился к заднице Виолетты.
   Она счастливо смеялась и говорила, что клизмы из семени - лучшее, что может быть в жизни.
   Потом я слегка насытился и наконец вспомнил, что говорила Виолетта о предоргазменных ощущениях, которые стали блуждать в ней, когда ей прооперировали задний проход.
   И мы с нею вдвоем, закрывшись в свободное время в глухой спальне, стали пробовать различные способы.
   Я входил в разные отверстия, пытался использовать вибратор, язык, пальцы...
   В конце концов оказалось, что Виолетта может испытывать оргазм довольно простым способом: когда я, плотной забив в ее задницу свой орган, клал ее спиной на себя и, разведя одной рукой ее срамные губы, нежно работал над ее головкой смоченным пальцем второй.
   Это требовало времени и нежности. Но того и другого хватало. Получилось, конечно, не с первого раза - но когда после пятнадцати или двадцати минут моего ласкового и настойчивого раздражения Виолетта вдруг завыла и встала мостом, удерживаясь на кончике моего стержня, и крепко стиснула ляжками мою руку, а потом упала на меня, забилась и растеклась по мне горячим и безвольным телом - в этот момент я почувствовал наивысшее торжество своей жизни.
   Я довел до оргазма свою любимую женщину.
   И отныне мы могли заниматься полноценным сексом уже вдвоем, не прибегая к услугам Риты.
   Нет, конечно.
   Мы продолжали заниматься втроем групповыми развлечениями. и нередко по-прежнему я пользовался телом Риты как заместителем в тот момент, когда я сливал семя ей в матку, а он доводила Виолетту до оргазма губами. Но тем не менее это развлечение было уже именно развлечением, а не необходимостью, как прежде.
   Виолетта стала иной.
   Только в этот день, когда Виолетта. проливая на меня свою оргазменную влагу, тихо нежилась, ловя задницей мой счастливый стержень. я отметил до конца полнейшую перемену, произошедшую в этой женщине с тех пор, как я ее знал.
   Виолетта стала заниматься сексом, как обычная женщина. Ее уже давно не отвлекало одно прикосновение от ощущений других. Все ее тело теперь было настроено на секс в любом проявлении.
   И еще я заметил, насколько эта умная женщина обучаема.
   Прежде мне казалось, что техника орального секса у Виолетты развита до предела совершенства. Но посмотрев прием Риты, держащей мою головку во рту во время моей самостоятельной доводки, Виолетта мгновенно усвоила и его.
   И теперь часто я стал извергать семя ей в рот именно таким способом.
   Причем мне с Виолеттой было приятнее. чем с Ритой.
   Да. именно так. Секс с Ритой, сколь бы способной она ни была, оставался производственным упражнением, поскольку Рита оставалась в общем равнодушной - хотя я, помня свою обязанности. каждый вечер перед уходом доводил ее до оргазма языком.
   А совокупляясь с Виолеттой я словно отрывался от оболочки мужчины-проститута и становился просто мужчиной, который обладает любимой и любящей женщиной.
   Мы уже давно и прочно считали друг друга мужем и женой - что в самом деле придавало особую остроту как каждому моему половому акту с Виолеттой, так и созерцанию ее. истыканной чужими стержнями и залитую чужим семенем.
   Я мог проводить часы в зеркальной спальне, лежа на спине, насадив Виолетты задницей на мой стержень спиной ко мне и. выглядывая из-под ее руки, наслаждаться отражением ее разведенных ляжек, которые казались в зеркале особенно белыми и толстыми. и круглых колен, сотрясавших мне душу осознанием их идеальной формы. Я не стремился к оргазму и почти не совершал фрикций - само созерцание раскинутого и совершенного тела моей названной жены доставляло мне наслаждение в тысячу раз превосходившее секундные помутнения сознания, возникающие во время выброса семени.
   Но конечно. в конце концов зрелище раскинутых Виолеттиных ляжек доводило меня и физически. и я загорался, и совершал быстрый половой акт, и почти мгновенно изливал внутрь нее семя. Но даже в тот сладчайший момент наибольшим удовольствием было именно наблюдать широко раскинутые белые, толстые округлые, свисающие и почти плоские внизу ее ляжки, завершенные круглыми коленями - смотреть на это чудо и сознавать, что в этот момент внутрь этого изумительного тела хлещет, омывая его изнутри моя горячая. скользкая жидкость...
   На отданные мною деньги Виолетта сама нашла ремонтную фирму, и квартира, в которой я никогда еще не был, по ее словам, приобретала жилой вид. мы решили оформить наши отношения официально и переехать жить в новое место, как только будет закончен ремонт, после которого можно будет по выходным ездить по магазинам и подбирать мебель: Виолетта хотела. чтобы мы сделали это вместе.
   Совершенно неожиданно из отброса судьбы, конченного человека, я превратился в нормального члена общества, почти женатого. Ведь неважным казалось то, что мы оба работаем в порнографии.
   Я мог бы быть счастливым.
   Но будучи глухим неудачником по жизни, я не верил в возможность бесконечного восхождения для себя. И чем разнообразнее становилось мое существование, тем сильнее подступала тревога.
   Ведь я знал: все мое благоденствие зиждется на работоспособности моего полового органа.
   И если он опять откажет, как было несколько лет назад, у меня исчезнет даже не источник жизненных средств - а сам смысл жизни.
  

[Sarikov]

6

  
  -- Вот чертовы дырки, - ворчал Кирилл, рассматривая что-то на
   компьютере.
   Я по-прежнему часто приходил к нему поговорить; иногда высказывал всякие идеи вроде поворотного стола, на котором женское отверстие может крутиться на выставленном из дырки мужском стержне, или предлагал посмотреть на заказчиков с точки зрения потенциальных актеров. Но теперь я пользовался дверью, которую открыли после того. как в кинобудке оборудовали маленький кабине оператора для управления срытой камерой. Эта дверь вела на лестницу. выходящую в неиспользуемый коридор первого этажа, который шел мимо старой, нашей с Ириной спальни. и я ходил к Кириллу именно так. А на саму студию не заглядывал уже черт знает сколько. Работа в центре отделила меня от прежнего.
  -- Надо же было, словно сговорились, мать их в качель...
  -- А что такое? - поинтересовался я.
  -- Да вот, посмотри таблицу, как все совпало.
   Кирилл повернул ко мне монитор. Там я увидел нечто вроде мелко
   набранного календаря месяца на два сразу, где слева стоял столбик женских имен. А некоторые дни календаря балы отмечены красными клеточками, некоторые фиолетовыми. Причем не выходные и не праздники.
  -- Понял, что это? - хмыкнул режиссер.
  -- Судя по всему, календарь менструаций, -почему-то сразу догадался я.
  -- Хвалю профессионала! - Кирилл поднял большой палец.
  -- Только не пойму, в чем разница красных дней и фиолетовых.
  -- В этом-то вся хрень и спрятана...- режиссер вздохнул. - Красные дни -
   это уже идущая или прошедшая недавно менструация. А фиолетовые - предвидение следующей.
  -- Как это предвидение?
  -- Компьютер считает, там программист что-то нахреначил. Этот
   календарь бесконечный в обе стороны. Можно хоть на два года назад посмотреть, хоть на десять лет вперед заглянуть. Несложная медицинская программа, которая на основании данных об уже прошедших менструальных циклах женщины, количестве дней, продолжительности самой менструации и имеющихся отклонений от сроков прогнозирует, когда начнется следующая и сколько дней она займет.
  -- Надо же...- пробормотал я. - Я, конечно. понимал. что влагалище вещь
   сложная и что красные дни приходится учитывать - но не дума, что это все так организовано.
  -- Увы... Без организации предвидения мы вылетим в трубу. - вздохнул
   режиссер.
  -- Как на странно, я это понимаю, - сказал я. - Только теперь понимаю.
   раньше, когда просто светил, потом доводил и трахал, то как-то и не задумывался о том. сколько организационных проблем у тебя. А теперь в центре иногда приходится Виолетте помогать с решениями... И сам стал понимать.
   Я вспомнил случай, когда Рита позволила спустить на себя семя
   охраннику и как мне пришлось решать проблему, но промолчал.
  -- Извини, конечно, Кирилл, я слишком много на себя беру. -
   спохватился я.
  -- Не нужно извиняться, - махнул рукой режиссер. - ты в самом деле
   уже многое может на себя взять. ты давно не просто доводчик и гребарь. И вообще у меня есть в отношении тебя еще кое-какие планы...
   Я молчал, ожидая.
  -- Но об этом потом...Нет, ты посмотри. как все сходится на следующей
   неделе! работать будет некому, мать из за обе подмышки!
   В самом деле, фиолетовые полоски, спрогнозированные компьютером.
   сгущались и перекрывали друг друга по вертикали сразу на несколько дней.
  -- Придется любительниц звать, иначе простой...
  -- Анастасию? - вдруг вспомнил я что-то давнее, но оставившее след.
  -- Нет, Володя. - Кирилл усмехнулся. - Ты сильно отстал от жизни.
  -- Не понял?
  -- Ты посмотри список актрис слева, я покрупнее сделаю...
   Я взглянул - первой по алфавиту значилась именно Анастасия. причем и
   у нее тоже на следующей неделе планировалась менструация.
  -- Так она что - в штате теперь?
  -- В штате, в штате. Человек любит трахаться и может это делать. Я
   предложил - она согласилась... Вообще можешь посмотреть список - увидишь изменения.
   Я взглянул список и жадной грустью читал знакомые, но уже теперь кажущиеся забытыми имена. Татьяна, Марина. Наташа, Анна, Лариса, Лена...
  -- А что-то я Зои не вижу, - вдруг отметил я. - Или у нее уже
   менструации кончились?
  -- Менструации у нее давно кончились, но она в самом деле у нас больше
   не работает, - кивнул Кирилл.
  -- А что случилось?
  -- А ты сам не замечал, что Марья Иванна когда-то регулярно приезжал к
   тебе за оргазмом, а потом вдруг исчезла, как будто ее и не было?
  -- Слушай... Я не замечал... Но сейчас отметил. Это так . И почему?
  -- Иван Иваныч умер?
  -- Как умер?
  -- Просто взял и умер. От старости, наверное. Или от сердца.
  -- А Зоя тут при чем?
  -- Марья Иванна сильно сдала, как только одна осталась. ей уже не до
   секса стала. она постарела и одряхлела в каких-то две недели. А они с Зоей были подругами. и, как ты помнишь, часто снимались в групповых эпизодах. А Зоя, как ты помнишь, к сексу была неспособна для себя - сам же знаешь, сколько нужно было трудиться, чтобы выжать из нее оргазм...
  -- Это помню. - вздохнул я.
  -- Ну и вот. Подруга перестала ездить, и Зоя сказала, что ей тоже все
   надоело, трахаться она никогда не любила и так далее... И ушла.
  -- Только Зоя?
  -- Представь себе - нет. С Оксаной пришлось расстаться, хоть мужики
   вроде тебя и кончали от одного вида ее буферов.
  -- А что - так и не поумнела?
  -- Только поглупела. Со своей беременностью всех довела до транса.
   Судя по всему, у нее произошел сдвиг по фазе и забеременеть от кого-нибудь а потом угрожать алиментами стало идеей-фикс. Однажды в самом деле залетела, причем не поверишь от кого - от Бориса. который ей на титьки выстрелил, в несколько капель ей в звизду затекли.
   Кирилл промолчал.
  -- В общем. неприятностей было немало. Но дело это замяли. Буквально
   насильно пришлось дать ей постинор.
  -- Что такое?
  -- Да лекарство специальное... Против случайного залета - вызывает
   отторжение слизистой матки в течение трех часов, то есть внеплановую менструацию... В общем, выгнать ее пришлось
  -- Да, дела...- пробормотал я.
   Все это казалось уже ушедшим далеко-далеко.
  -- А... Анжела...- с внезапной дрожью в голосе спросил я; возможно я
   невнимательно смотрел список, но почему-то ее имени не заметил. - Она... Тоже ушла?
  -- Не волнуйся, - усмехнулся Кирилл. - Куда она денется. Да я бы и не
   отпустил ее никуда. Заменить некем. Помнишь, ты Юрку прислал с во-от таким фуищем? Гребарь первый класс, но его бревно только в ее дырке может по-настоящему работать, остальные пищат.
   Я вздохнул.
  -- А ты, я чувствую, эту проплеть никак забыть не можешь?
  -- Да нет...- против воли я покраснел. - Просто так...
  -- Тебе как женатому человеку вообще пора о ней забыть, - продолжал
   смеяться Кирилл.
   Я даже не удивился, что он знает о нашем с Виолеттой решении
   пожениться.
  -- А вообще, - как всегда, мгновенно переходя на серьезный тон, сказал
   Кирилл. - В связи с этим я хотел выяснить у тебя одну важную вещь...
   Я молчал, понимая, что Кирилл подбирает слова.
  -- Я сам тебе в шутку говорил. что вам с Веткой надо пожениться и
   получится идеальная пара. Вышло, что не в шутку, а всерьез. Так?
  -- В общем так. - кивнул я. - Я и сам не ожидал.
   Кирилл молчал, ожидая моих дальнейших слов.
  -- Мы на самом деле решили... Ну не знаю, будем регистрироваться или
   нет... Можно и зарегистрироваться, это не вопрос. Главное, мы будем вместе жить... Ты ведь знаешь про квартиру?
  -- Конечно.
  -- Так вот. С этой квартиры все и началось... там ремонт... ну, это
   неважно в общем. Главное. мы решили. что как только квартира будет готова, мы будем жить там вместе. Она ведь с матерью уже не может жить. Как и я, мы в этом точь-в-точь похожи. Только я давно на все махнул и положил... А Вета оптимистка. она пытается изменить жизнь. И я решил тоже попробовать вместе с нею...
  -- Это похвально. Но все-таки я хочу задать тебе один вопрос. Ведь
   женитьба, хоть и такая вроде бы несерьезная. на самом деле есть важный психологический момент.
  -- Я это уже понял. Стоило мне сказать самому себе, что Ветка - моя
   жена, как мне стало даже трахаться с ней приятнее.
  -- Вот и я к тому, только с другой стороны... Эта ваша женитьба... Она
   не помешает работе?
  -- А как она может помешать? Мы оба работаем на порностудии и знаем
   всю специфику... Ты имеешь в виду, что не появится ли вдруг ревность и все такое прочее...
  -- Ну да. Ты точно понимаешь.
  -- Нет. Все останется прежним. Вета прекрасно понимает, что
   единственное, чем я могу зарабатывать деньги - это мой член. И я буду продолжать трахать клиенток в центре.
  -- Ты - да. А она? Отношение мужчины к женщине более
   собственническое. Ты ее не будешь ревновать?
   Я помолчал секунду, Кирилл заговорил снова.
  -- Я. конечно. могу оставить ее чисто на должности администратора. Но
   скажу тебе не как ее мужу, а как режиссер умному актеру: я не хотел бы терять Ветку как актрису. Ты на студии не бываешь сейчас и не видишь. Но она так трахается... С нею получаются такие великолепные эпизоды... Особенно теперь, когда я разрешил ей сделать груди...
  -- Не волнуйся об этом. Кирилл, - ответил я. - Все останется прежним.
   Насчет собственнической ревности ты отчасти прав. такие вспышки есть. Но когда я отправляю ее трахаться вниз, я сам испытываю некоторое возбуждение. А когда она возвращается вся залитая черт знает чьей спермой, и мы садимся в ванну и я ее отмываю... Поверь, это может быть извращением, но мне приятно осознавать, что мою жену оттрахали несколько мужиков, а она все рано при этом моя... В общем. это сложно объяснить. Но это так. Мы все-таки профессионалы.
  -- Ну ладно, если так. Тогда можно жить спокойно, - усмехнулся
   Кирилл. - А то всяческие перемены не всегда ведут к лучшему...
  -- А что, еще перемены есть?
  -- Есть - посмотри список внимательнее.
  -- А что за Кристина? - спросил я, наткнувшись на неизвестное имя. -
   Совсем новенькая?
  -- Да. совсем. Вон, посмотри. она как раз работает.
   Я подошел к стеклу. Внизу на кровати лежал старый - не пожилой. а
   именно старый мужик, правда не очень толстый. И на его коротком белом стержне сидела. расставив тонкие ноги какая-то ангельски белокурая - наверняка крашеная - девчонка как мне показалось, подросток с едва наметившимися грудями, состоявшими из одних сосков. Не с просто маленькими как у Анны, а просто еще не успевшими развиться.
  -- Кирилл...- пробормотал я. - Но это же... малолетка.
  -- Все так думают с виду. На самом деле ей уже есть восемнадцать лет,
   просто физическое развитие отстает, поэтому для эпизодов вполне сойдет за малолетку. А это сейчас востребовано.
  -- Что именно?
  -- Неестественное сочетание возрастов. Чтобы старик - этот Виктор
   Петрович в самом деле старик. но я взял его в штат - греб малолетку. Или чтобы пацан етил бабушку.
  -- И что бабушки тоже есть?
  -- Есть и бабушка и пацаны. И еще есть толстая женщина.
  -- А разве это редкость?
  -- Не просто толстая, а очень толстая... Зинаида, ты ее просмотрел. Вот,
   гляди фотку...
   Кирилл открыл какую-то другую таблицу и на экране показались фото женщины. Она была не просто толстой, а уродливо толстой Она даже не имела отдельно выраженного живота - она вся состояла из горы жира. которая казалась даже не животом. а просто несколькими наваленными друг на друга складчатыми лепешками плоти.
  -- И что...- спросил я. - Ее гребут?
  -- Так, что свист стоит. Особенно любители. Потому что ты Марью
   Иванну помнишь и знаешь, как трудно профессионально проетить толстую женщину...
  -- Да... Как все поменялось... Старики, малолетки...
  -- Взгляни. как эта малолетка работает!
   Я посмотрел на монитор съемочной камеры. Юра давал крупный план
   девчонкиной промежности над жирным лоном старика. Ее невинно розовые половые губки, охватившие его белый стержень, были обвешаны блестящими колечками. Нечто похожее я наблюдал у девушки Алены. Но у той просто три кольца висели над входом в дырку. А у этой Кристины кольца шли по обеим губам и терялись где-то в задней части промежности.
  -- Хочешь ее тоже трахнуть? - усмехнулся Кирилл.
  -- Хм... Ее железом весь хрен себе обдеру.
  -- Ладно, я тебя на Зинаиду положу, - засмеялся Кирилл. - Будешь
   час в студне колыхаться, пока дырку найдешь. Пора тебе тряхнуть стариной, а то засиделся у себя в центре с порядочными извращенками.
   Я промолчал.
  -- Шучу, конечно. У тебя там работы вышел головы. Просто ты давно не
   был на студии. и сейчас увидел перемены. Когда снимался тут каждый день, то вроде и не замечал, так?
  -- Именно.
  -- А на самом деле мне все время приходится следить за тенденциями. И
   несмотря на мою твердую концепцию естественности совокупления, все-таки не оставаться безнадежно устаревшим. потому что мы тогда потеряем рынок...
  -- Это даже я понимаю.
  -- А рынок меняется очень быстро. Например, еще пять лет назад
   основной порнопродукцией служили слайды. И фотограф, который во время съемок делал сери порноснимков, приносил больший доход, чем кинооператор. А сейчас эти снимки никому на хрен не нужны. Потому что уже по Интернету можно скачивать или просто смотреть целые порнофильмы. Хочешь покажу один из самых востребованных на сегодняшний день сюжетов?
   Кирилл опять что-то поискал в компьютере - и на экране начался фильм.
   Женщина средних лет, с довольно красивыми бедрами и неплохой грудью, на которой стояли соски, занималась оральным сексом с лошадью.
   С настоящим жеребцом, который был настолько большим, что не помещался полностью в поле экрана. Вероятно, он был стреножен или его просто держали не видимые в кадре ассистенты, но конь стоял спокойно. лишь изредка переступая задними ногами. А женщина обрабатывала во рту его половой орган, толщиной почти в мою руку, противно розовый на конце.
  -- Ну, сосать она долго будет, перемотаем...- пробормотал Кирилл.
  

[Sarikov]

 И женщина оказалась в ином ракурсе. Она стояла, раскорячившись, под
   брюхом коня и тренированными движениями запихивала себе в детородное отверстие конец конского стержня. Который был настолько длинным. что женщине даже не приходилось подниматься или ложиться на какой-то возвышение, чтобы дотянуться головкой до своей промежности.
  -- Слушай, она на самом деле себя конским членом трахает, или только
   имитирует? - спросил я.
  -- Думаю, что трахает. На несколько сантиметров туда и обратно. Ты в
   конце увидишь, что конский член устроен иначе, чем человеческий. Он длинный и в общем толстый, но такой головки, как у человека, у него нет. К концу он даже слегка сужается. Нашего Валеры елда гораздо больше, как мне кажется.
   Натолкавшись себе между ног, женщина снова поднялась и забрала конский орган в рот. Я думал, что Кирилл сейчас снова перемотает вперед, потому что это я уже видел.
   Однако он не проматывал, и я смотрел. И вдруг увидел, как через пару минут изо рта женщины, не выпускавшей конского органа, хлынула вязкая на вид жидкость зеленовато-желтого цвета.
  -- Лошадь на самом деле кончила. или это имитация? - спросил я.
  -- Думаю, что на самом деле. Подожди. она вынет член изо рта, и ты
   увидишь. что течет именно из канала.
   Жидкость, слегка пенясь, вытекала изо рта женщины, пробегая по ее груди. обегая потоками ее выдающиеся вперед молочные железы, стекая по ложбинке к пупку. Она наконец вынула конский стержень изо рта и я увидел все, что говорил Кирилл.
   Лошадиный орган на конце имел лишь небольшую складочку крайней плоти. а та часть, которую у человека называют головкой, пряталась внутри. лишь слегка выступая небольшой трубочкой. И из этой трубочки пульсирующими толчками продолжала выбегать зеленовато-желтое семя. В том. что это именно конское семя. теперь уже не осталось сомнений.
   Женщина присела, развела ноги и ловко приподняла таз так. что детородное отверстие ее взглянуло вверх. Одной рукой продолжая выдаивать коня, который, видимо, спускал своей семя очень долго, второй развела себе половые губы и направила поток конского семени себе во влагалище. Это противоестественное зрелище: женщина, лежащая под лошадью, свисающий над ней половой орган, продолжающий выбрасывать литры жизненной жидкости и рука, умело направляющая поток в отверстие, куда сливается такое же выделение человека для продолжения жизни... - это зрелище было одновременно и отталкивающим и невероятно возбуждающим.
   Последнее я почувствовал сразу, поскольку халат мой - в котором я ходил к Кириллу - приподнялся в положенном месте.
   Несмотря на ожидаемую природную брезгливость, я испытал делание опрокинуть эту женщину прямо под лошадью и вбить свой орган в ее зев. заполненный конским семенем. И жестко драть ее. наполняя своим, ощущая одновременно как со свисающего конского конца мне на спину все еще падают вязкие капли...
  -- Ну и как ? - спросил Кирилл, когда наезд камеры показал последний
   план: женское детородное отверстие, полное зеленоватым конским семенем до такой степени. что оно уже вытекало в промежность. - Как тебе это?
  -- Втыкает, - признался я. - И гораздо сильнее, чем я ожидал. Хотя
   должно отталкивать.
  -- То-то и оно. Человеческая потенция падает с такой скоростью, что
   демонстрацию обычных половых актов уже не каждого возбудит. И надо показать, как женщина трахается с лошадью, чтобы у мужика на несколько минут встал член и он мог брызнуть свою порцию куда-нибудь.
  -- Но слушай Кирилл... - возбуждение спало. и меня обуял интерес
   исследователя. - Неужели конь в самом деле смог кончить от рук и языка женщины? Мне кажется, его орган должен быть запрограммирован природой на гораздо более мощное и грубое раздражение. когда он трахает кобылу.
  -- Сложные вопрос, - Кирилл пожал плечами. - С одной стороны это так
   Но с другой... У животных все на уровне рефлекса. Известный исторический факт: у римлян, пресыщенных зрелищами одно время была мода устраивать в Колизее показательные половые акты, при которых женщину трахало животное. Не стимуляция до семяизвержения, а настоящий акт, когда член животного загонялся во влагалище.
  -- В самом деле?
  -- Да, в определенный период. Это было одним из любимых зрелищ
   черни, да и не только черни. Женщин трахали ослы, кони. свиньи, жирафы. тигры...
  -- Даже тигры?!
  -- Да. Тигры, львы, леопарды, другие хищные звери. И зрителям
   особенно нравилось смотреть, как в момент оргазма они когтями драли тело своей партнерши: они привыкли делать это с защищенными шкурой самками своего рода, но такие ласки, примененные к человеку, приводили к тому что у женщины в фонтанах крови выпадали наружу легкие. печень, другие органы...
  -- Ужас...
  -- Ужас, конечно. Но женщина, которую отдавали трахаться с конем или
   ослом все равно умирала от разрыва внутренних половых органов. Так или иначе. но животное входило в раж и рвало ее изнутри. даже если не драло когтями.
  -- Ты страшные вещи рассказываешь, Кирилл...
  -- Страшное было время. Воспетое дураками как классический сон
   человечества, а на самом деле - дикарская эпоха. в которой жизнь человеческая не стоила вообще ничего, а ее лишение считалось одной из лучших забав. Ясное дело, что для случки с животным брали женщин, обреченных на смерть. Рабынь, воровок... Иногда обманным путем уговаривали просто глупых проституток. обещая хорошо заплатить, но умалчивая, что после полового акта от нее останется лишь разорванная кровавая туша. Но я тебе не для ужасов это вспомнил. Я хотел сказать, каким образом добивались, чтобы самец животного вожделел самку человека до такой степени. что трахал ее и сливал в нее семя.
  -- Так в самом деле - какими?
  -- У животного главным сигналом, управляющим сексом. служит
   обоняние. А отнюдь не зрение. Первоначально несчастных баб оборачивали в шкуры самок соответствующих зверей и так далее. но ничего не получалось - у самца, говоря по человечески. на такой муляж просто не стоял. А потом появился один умный смотритель звериного цирка в Колизее, который подметил, что сами звери совокупляются лишь в определенные периоды. Он понял, что самка во время течки - то есть периода. крайне благоприятного для оплодотворения - выделяет жидкость с особым запахом. И он собирал эти выделения на разные тряпочки у всех зверей, какие были в Колизее.
  -- Умен мерзавец...
  -- Именно. И когда надо было, к примеру. заставить тигра трахнуть
   женщину, ему просто связывали лапы и пасть и давали нюхать тряпочку, хранившую запах тигрицы во время течки. Тигр возбуждался, у него ставал член, его тащили к несчастной женщине - которую предварительно привязывали к специальному помосту, тигриный член заталкивали ей во влагалище, а тряпку оставляли на ее голове или еще где-то. Потом сбрасывали путы - и одураченный зверь принимался трахать и терзать человека, воображая, что он совокупляется с самкой.
  -- Н-да...- пробормотал я, все еще имея перед глазами какую-то ужасную,
   кровавую картину.
  -- Но в наше время, я думаю, все упростилось. Никто не будет бегать с
   тряпками, да к тому же ты правильно отметил, что стимуляции женским ртом коню явно не хватит. думаю, ему просто в нужный момент незаметно ввели специальный препарат, который стимулирует мгновенный выброс семени, вот и все. Но все равно смотрится возбуждающе.
  -- Да уж.
  -- Тем более. ты специалист - помнишь. с собакой трахался когда-то.
  -- С собакой я не трахался, - с усмешкой поправил я. - А просто отделал
   ее хозяйку. Но при собачьем сексе присутствовал. Он тоже востребован?
  -- В принципе да... Но нам это снимать трудно: те любительницы
   нашлись случайно и связи с ними нет. А заводить специально псарню. обучать собак и так далее - это слишком дорого. А секс с лошадью вообще не для нас: мы не можем привести сюда лошадь, а снимать на природе. как делают они, тоже нереально. У нас слишком короткий срок теплой погоды, да и у хозяина нет намерений расширять нашу студию и создавать ее, так сказать, пленэрное отделение... Хотя это могло бы принести доход...
   Я вышел от Кирилла чем-то озадаченный.
   Я давно не был на студии, тут все шло без меня и в общем кое-что
   изменилось.
   И я уже не знал - хорошо ли или плохо для меня самого, что я теперь не
   появляюсь здесь.
   Малолетка, оснащенная кольцами, женщина состоящая из одного жира... Я посмеялся, когда Кирилл предлагал мне заняться сексом с ними. Но чисто мужское любопытство сверлило меня: может быть. стоит вернуться на студию хотя бы частично?

[Sarikov]

7

   Я медленно, в непонятном раздумье, шел по коридору к выходу. За спиной хлопнула дверь раздевалки и я вдруг услышал радостный возглас:
  -- Володя !!!
   Я обернулся.
   Ко мне бежала, болтая небольшими своими грудками, голая мокрая Лена.
   которая. видимо, только что приняла душ.
  -- Володя, Володя, - кричала она так радостно, что я остановился,
   потом пошел ей навстречу.
   Лена бросилась мне на шею, повисла на мне и принялась тискать и
   целовать меня, как самого любимого человека.
  -- Володя, Володечка, это ты...- бормотала она. - Это ты, наконец опять
   это ты... Я соскучилась...
   Я молча прижимал к себе голое тело женщины, растроганный сценой. А потом, подумав. вдруг сообразил, что в самом деле, с разворачиванием работ в центре я совершенно забросил студию. Я не появлялся тут уже месяца два или три, даже к Кириллу проходя мимо съемочной площадки. Я не заглядывал в бывшую когда-то привычной комнату отдыха, я не общался с актрисами... Я забыл осязание и вкус их детородных отверстий, их вытеснили из меня другие женщины, менявшиеся каждый день. я забыл, что когда-то был доводчиком и исполнял медицинскую роль по отношению к этим женщинам. Которые. целый день возбуждаясь перед камерой, вероятно, опять были вынуждены по окончании рабочего дня насиловать свои органы вибратором. вызывая искусственный оргазм.
   И мне стало стыдно.
  -- Ты забыл нас, - бормотала Лена, развязав мне халат и с судорожной
   жадностью массируя мне крайнюю плоть. - Забыл нас совсем...
  -- Не забыл...- смущенно оправдывался я. - работы полно наверху...
  -- ...А мы тебя не забыли... Нам так плохо без тебя... Мы вспоминаем
   тебя каждый день... Остозвиздели эти вибраторы... Как было хорошо, когда мы получали твой член...
   Она пробежалась по моему органу, который уже встал и отвердел. мучительно потискала мошонку.
  -- Твой член... Он такой сладкий... Нам было так хорошо, когда он
   всегда был рядом...
   Лена продолжала целовать меня и уже терлась низом живота о мою
   мокрую головку. Раздались шаги, из душа вышел еще кто-то. Я поднял голову и увидел, что рядом с нами стоит та самая белокурая ангел-малолетка, которая только что обрабатывала старика. Кристина, кажется, как сказал Кирилл.
  -- Это кто? - спросила девчонка.
  -- Это Володя - с трепетом ответила Лена.
  -- А кто такой Володя? - белокурой Кристине было все равно.
  -- Володя - это человек, который... Который...
  -- Который со стыдом признается, что бросил своих любимых женщин, -
   перебил ее я. - Но ошибку можно исправить прямо сейчас. Пошли...
  -- Куда ? - спросила Лена, шагая за мной.
  -- К звездам, - кратко ответил я.
   В кармане моего халата позванивала связка ключей. Где среди
   электронных таблеток до сих пор болтался простой ключ от нашей первой Ирининой спальни... Давнего и забытого уже убежища моих первых страстей.
   Разумеется, замок никто не менял.
   Я открыл дверь - на нас хлынул воздух давно не вентилированного помещения. Он не был душным или спертым - он нес в себе запах прежней радости, он хранил дух моего семени, немеряно пролитого здесь в предыдущий период моей жизни.
   О чем красноречиво напоминали темно-бурые пятна на пыльном матрасе кровати, с которой давно сняли белье.
   Мы вошли, и я сразу поставил Лену на четвереньки.
   Маленькая независимая Кристина, как ни странно, из любопытства вошла вместе с нами.
   Раздвинув Ленины белые. слегка потолстевшие, как мне показалось, ягодицы, я воткнул стержень в ее задний проход.
  -- А-ах... О-ох...- сразу застонала анальная звезда. - Володя... Я сейчас
   умру от наслаждения... Не спеши... Я хочу подольше... Подольше наслаждаться тобой...
   Я не спешил. Но Лена - видимо, чисто психологически
   истосковавшаяся по моим ласкам. испытала анальный оргазм буквально за пару минут. И упала лицом на простыню, жарко пульсируя черной воронкой заднего прохода, из которого выскользнул мой орган.
  -- Черт, кончила...- бормотала она. - Не хотела так быстро, но
   кончила... Не успела даже тебя почувствовать как следует...
  -- У тебя еще эпизод? - спросил я.
  -- Не скоро. В конце дня...
  -- Так в чем дело? мы повторим.
   И мы повторили - теперь уже в переднее отверстие. Разрядившись один
   раз, во второй Лена наслаждалась дольше. рычала и выгибалась сильнее.
   Маленькая Кристина сидела на скрипучем стуле и, позванивая колечками. мастурбировала у себя между ног тоненьким пальчиком. Я отметил, что лонные волосы у нее такие же белокурые. как и на голове. Точно, она красила все перекисью: у настоящих белокурых женщин на животе шерсть бывает рыжеватой.
  -- Ох, второй раз, - наконец выдохнула Лена. и отвалилась на спину. -
   Счас передохну, потом еще раз попробуем ?
  -- Попробуем, хоть десять раз.
  -- Криска, а ты не хочешь? - предложила она девчонке. - высший кайф. я
   уже и забыла как такое бывает...
  -- А что особенного ? - равнодушно сказала безгрудая актриса. - Стонать
   и рычать я тоже умею.
  -- Ничего ты не понимаешь, дырка малолетняя. - вздохнула Лена. - А на
   стонала и не рычала - я кончала. Понимаешь - кон-ча-ла! У Володи такой член, что на нем можно на небеса улететь.
  -- Член как член, - пожала плечиками Кристина. - Бывают больше.
   бывают меньше.
   Я не обижался. Я понимал, что в ее возрасте - а она была еще моложе, чем
   ушедшая со студии грудастая дура Оксана - она еще не умеет испытывать истинный оргазм и не ценит такой возможности. Слова девчонки меня не трогали.
  -- Но ты попробуй все-таки, - настаивала Лена. - Такого ты еще не
   знала.
   Кристина при всей своей молодости, видимо, все-таки была прирожденно
   актрисой. Еще раз пожав белыми плечиками, она поднялась со стула, подошла к кровати и довольно равнодушно подраила мне орган.
  -- Ты как хочешь? - спросил все-таки я ее, хотя знал, что ей в общем все
   равно.
  -- Давай я сверху сяду, - сказала она. - Мне так привычно.
   Я подумал, что в самом деле она, вероятно, обрабатывала пузатых-
   стариков любителей и ей в самом деле было привычным сидеть сверху.
   Ее вход оказался маленьким, но она спокойно приняла в себя мой орган,
   не поморщившись даже принимая толстую середину. И принялась ритмично подниматься и опускаться на мне. Позванивая колечками на половых губах, которые иногда приятно задевали мне орган. И храня на лице отсутствующее выражение. Она работала. ей было все равно с кем, она поддалась уговорам Лены, но сама. конечно, ничего не ощущала.
   Зато вдруг ощутил нечто я сам. Пожалуй. у меня давно не было такого
   молодого, юного женского тела. Я протянул руки и покрутил пуговки ее сосков. Во мне самом эти прикосновения отозвались потоком ощущений. Взяв ее худые, узкие бедра. ясам принялся качать ее вверх и вниз на своем органе. Кристина не реагировала никак, закусив губку. И это ее полное равнодушие: привыкнув совокупляться со стариками она наверняка и меня считала стариком - возбудило меня до такой степени. что я очень быстро почувствовал толчки в своем стволе. Я не стал спрашивать, можно ли сливать в не: это было глупо в условиях студии, тем более после того, как именно за такие фокусы Кирилл выгнал Оксану. И я спокойно испытал оргазм и выплеснул в не семя.
   После этого снял ее и посалил на кровать.
  -- Ты кончил, что ли? - удивилась Кристина, увидев, что под ней по
   матрасу расплывается новое темное пятно. - Я и не заметила.
  -- Володя у нас очень тихо кончает, - подтвердила Лена. все еще
   раскинувшаяся в позе одалиски.
   Профессионально нагнувшись, Кристина взяла мой оран в рот и обсосала
   его досуха. При всей равнодушности. она знала свою работу и выполняла ее с четкостью налаженного автомата. Вероятно, в будущем из нее должна была выйти хороша актриса.
  -- Жаль. ты кончил, - вздохнула Лена. - Потянуло тебя на свежее мяско...
   Я-то думала. ты меня еще пару раз пожаришь.
  -- Одно другому не мешает, - усмехнулся я. - Я сейчас столько таблеток
   пью... У меня член через минуту встанет и я тебя еще не так нажарю.
   Я не заметил, сколько времени мы провели в этой спальне.
   Но после моего оргазма Лена испытала свой еще три раза. Два анальных
   и один обычный. Она просто таяла. млела от блаженства, упавшего на нее в виде меня, случайно встретившегося в коридоре. И все это время Кристина сидела рядом на постели. Беззаботно разведя тонкие ножки, между которых все еже текли капли моего семени и напряженно наблюдая за Леной. Кажется, только к третьему оргазму она поверила, что лена не имитирует удовольствие. а испытывает его в самом деле.
   И я чувствовал, что девчонка задумалась. несомненно, ей предстояло
   стать хорошей актрисой в будущем.
   Когда Лена пришла в полное изнеможение. мы покинули спальню.
   Женщины пошли снова мыться в душ, а я поспешил наверх: за время моего отсутствия, которое я планировал коротким. но ушел на целый час, я мог понадобиться, а никто не знал, где меня искать,
   Я шел на второй этаж, вспоминал благодарные стоны Лены и думал, что. пожалуй, мне стоит хотя бы частично вернуться на студию.

[Sarikov]

8

   Мысли о студии, которую я так незаметно для себя оставил, не покидали меня до конца дня.
   Я подумал, что, пожалуй, мне стоит частично вернуться на студию, ведь актрисы, которых никто не удовлетворял, судя по всему, на самом деле страдали без меня.
   На следующий день я хотел с утра сходить к Кириллу и поговорить об этом - но он вызвал меня сам.
  -- Есть такое дело, Володя, - сказал он, налив мне кофе; теперь Кирилл
   обращался со мною полностью как с равным и наливал кофе сразу. как только я проходил к нему в кабинет.
  -- Извини, Кирилл, я скажу первым, - перебил я. - Ты свое дело помнишь,
   а я сам хотел к тебе по делу прийти. Но ты меня опередил. А мое дело очень важное.
  -- В самом деле?
  -- Да. Ты знаешь, когда я вчера шел от тебя наверх, то в коридоре
   встретил актрис. Ленку и эту... новенькую...
  -- Кристину, - подсказал режиссер.
  -- Ну да. В общем, Ленка так обрадовалась, когда меня увидела...
   Сказала. что соскучилась, истосковалась без меня и все такое прочее. И я пошел с ней в старую спальню и трахнул ее.
  -- Причем целых шесть раз, - уточнил Кирилл.
  -- На самом деле пять. Она испытала пять оргазмов. А я кончил один раз.
   Случайною с новенькой Кристиной.
  -- Пять оргазмов в самом деле?
  -- Да. Я поразился. И мне стало стыдно. Ведь раньше. когда я был
   доводчиком. наши женщины не доходили до такой степени неудовлеторенности...
  -- А чего стыдиться? - режиссер искоса посмотрел на меня. - Ты ее
   трахнул и Ленка довольна.
  -- Но не одна же Ленка. Другие актрисы тоже страдают. А я теперь весь
   наверху. И работу доводчика забросил... И это плохо.
   Кирилл помешал ложечкой свой кофе. отпил, что-то обдумывая.
  -- Признаться честно, Володя, - сказал он, взглянув на меня. - Еще
   некоторое время назад я хотел сказать тебе это сам. Потом решил дать тебе наетиться в Риткой до посинения...
  -- С ней наетиться до посинения нельзя, - возразил я. - Это идеальная
   женщина. Которая получает удовольствие от секса, все может и все умеет, но не кончает. пока ее специально не будешь доводить... Ее трахать можно бесконечно и это никогда не надоест.
  -- И ты по прежнему трахаешь ее все свободное время?
  -- Знаешь... Уже не все... Меня снова к Вете потянуло. особенно когда
   она грудь себе сделала...
  -- И задницу, - подсказал Кирилл.
  -- И задницу тоже. С Ритой ощущения сильнее, но с Ветой умственной
   наслаждение... Но не в этом дело. Я не должен забывать актрис, вот что.
  -- Так вот, Володя, повторяю... Я сам хотел попросить тебя не забывать о
   функциях доводчика. Но это было некоторое время назад, когда наш центр еще только-только разворачивался. А сейчас сколько клиентов у вас в среднем в день?
  -- Когда как, конечно. В среднем четыре бывают. Ну и кроме того, один
   сеанс занимает полчаса, а другой может затянуться на полдня, ты ведь знаешь. что желания людей непредсказуемы...
  -- Вот это я и хотел тебе сказать. У тебя сейчас просто нет физических
   сил и времени. чтобы полноценно работать еще и доводчиком.
  -- Но ведь актрисы страдают... Я это вчера по ленке понял. Я как-то
   думал, что все само собой решилось, может актеры стали их доводить, когда меня не стало, и так далее...
  -- Увы, - Кирилл вздохнул. - Актеры остались актерами, если и
   изменились, то к худшему. Они же гребуны. Дон-Жуаны, а не Казановы вроде тебя, как я объяснял уже... и бабы по-прежнему дрочат себе клитора вибраторами, как было до тебя...
  -- Так вот, - твердо сказал я. - Несмотря на большую нагрузку, я могу
   удовлетворять по одной актрисе в день. Меня накачивают таблетками, и член у меня стоит хорошо. А ведь я не обязательно сам буду спускать... Хотя если честно, я, кажется, так соскучился по актрисам. что начну спускать в них и сам...
  -- По одной в день? - переспросил Кирилл.
  -- Для начала хотя бы так. Составь график, будем находить время. лучше
   давать им один оргазм по графику, чем вообще оставлять на голодном пайке, как сейчас.
  -- Хорошо, Володя. Ты настоящий мужчина. Обещаю тебе составить
   график. Думаю, что это в самом деле выход. если ты, конечно, выдержишь такую нагрузку?
   Кирилл опять пытливо посмотрел на меня.
  -- Выдержу. Должен выдержать, - ответил я. - И мы будем работать...
   Так для чего ты меня звал - извини. мне эта проблема с женщинами показалась настолько важной что я взял на себя смелость тебя перебить...
  -- Звал я тебя для того, - режиссер усмехнулся. - Чтобы сказать, что твоя
   жена решила сделать вашу свадьбу.
  -- В смысле? А при чем тут...
  -- При том. что свадьбу порнографическую. То есть разработала особый
   свадебный сюжет. И хочет сняться с такой оргии.
  -- Надо ли? - почему-то усомнился я. - Ведь это будет что-то
   спланированное, если Вета надумала.
  -- Ну как тебе сказать... Я, конечно, остаюсь сторонником реализма. Но
   то. что она хочет, будет нечто, напоминающее спланированный реализм... Зрелищность какая-то. Материал может пройти.
   Я пожал плечами. "Порнографическая свадьба" - до такого могла додуматься только Виолетта...
  -- Пойми. - неожиданно мягко сказал Кирилл. - Каждой женщине
   хочется свадьбы хоть один раз в жизни. Даже если эта женщина порноактриса, а на так называемой свадьбе невесту истрахают в двенадцать членов, а жених проткнет сорок влагалищ...
   Я усмехнулся.
  -- Ей хочется и позволь ей это... Она ведь так любит тебя...
  -- Откуда ты знаешь?
  -- Откуда... Думаешь задницу разрезать простая штука?
  -- Разрезать?! - изумился я; до сих пор я как-то не задумывался о
   сложности операции, проведенной над Виолеттой.
  -- Ну неважно... В общем. я как врач говорю - она пошла на серьезное
   оперативное вмешательство только для того, чтобы ты мог етить ее на полную длину члена хотя бы в зад. если бы можно было, она бы себе влагалище удлинила, но такой методики пока нет... И все это она проделала, пойми! - Кирилл поднял палец. - Только ради тебя. Ради того, чтобы быть с тобой, потому что она тебя любит и хочет тебя иметь рядом...
  -- Ну если так, то, конечно. пусть будет свадьба. как она захочет... А
   почему она мне сама этого не сказала?
  -- Не знаю... Может, боялась, что ты будешь против, чтобы ее на твоих
   глазах гребли в сто хренов...
  -- Но я же отпускаю ее трахаться каждый день...
  -- И это верно. Ну замечательно, как только дождемся выхода всех
   актрис с красных дней, так и закатим эту оргию. тебя будет ждать еще и некоторый сюрприз...
   Я кивнул, пропустив последние слова мимо ушей.
  -- А сейчас по дороге наверх загляни, пожалуйста, в старую спальню...
  -- А кто там меня ждет? - с догадкой спросил я.
  -- Зинаида... Ну, эта, самая толстая. Прослышала про Ленку и просится,
   чтобы ты ее довел.
  -- Надо же...
  -- Надо. Постарайся. Вряд ли ты получишь удовольствие, но по крайней
   мере скажу тебе точно: такую толстую женщину ты в своей жизни никогда еще не имел.
  -- Благодарю, господин фельдмаршал.
  -- Кстати, насчет Ветки... я планирую также снимать вас с ней в
   индивидуальных эпизодах.
  -- Зачем?
  -- Затем, что осознав ее своей женой, ты по-иному будешь ее трахать.
   Я вспомнил слова Виолетты примерно о том же самом.
   -... И это придаст эпизодам одновременно естественность и
   разнообразие. А то я тебе ведь говорил - время требует нового, а это новое очень трудно найти.
  -- Знаешь что, Кирилл, - сказал я. уже было встав, чтобы идти к
   неведомой Зинаиде. но снова садясь на стул. - Новое найти очень легко. И придумывать ничего не надо. Надо только копировать естественное поведение людей.
  -- В каком смысле?
  -- В самом прямом. Я ведь в центре такого насмотрелся... Когда человек
   выпускает на волю свои сексуальные иллюзии... Причем, как я замечаю - когда клиенты снимаются на скрытую камеру по соглашению, то они ведут себя более скромно. А когда их не снимают, то выдумывают такое...
   Я вспомнил, как сливал себя на спинку полового органа, долбившего отверстие женщины-русалки. и подумал, что до такого не додумается ни один режиссер.
  -- Поверь, Кирилл... О клиентах можно писать книги диагнозов. Точнее,
   по ним писать сценарии эпизодов.
  -- Ты серьезно?
  -- Вполне. И самое главное - это невозможно рассказать. Это надо
   видеть.
  -- Ты думаешь? неужели придумывают так много, что не пересказать
   словами даже тебе?
  -- Да. Ты представляешь себе. как выглядит слив спермы в женский
   чулок? - я вспомнил один из эпизодов, который мне запомнился.
  -- Ну а что особенного? Взял чулок в кулак, сунул туда член...
  -- Вот именно что не в кулак. А в чулок, который в это время надет на
   женщину?
  -- На женщину надет... И не на чулок, а в?
  -- Именно.
  -- Признаться, с трудом - Кирилл поднял руки. - А что, такое было?
  -- Было. Я сам с трудом представлял. Пока не сделал, если это снять
   профессионально, то онанисты захлебнутся спермой.
  -- В чулок. говоришь...
  -- Позови свободную актрису, спустимся в старую спальню и я тебе
   прямо сейчас покажу...
  -- В спальне Зинаида уже, да и не обязательно это в спальне делать...
   Прямо здесь покажешь, - сказал Кирилл и поднял трубку внутреннего телефона, очевидно вызываю новую помощницу: - Это я. Скажи, есть рядом свободная актриса в чулках ?
  -- Только не на поясе. а с широкими резинками, - подсказал я.
  -- Только чтобы они на широких резинках были, - повторил Кирилл. -
   Людмила ? Хорошо. Пусть идет ко мне в кабинет... Для чего - для чего... для демонстрационной гребли. вот для чего.
   Людмила, уже или еще одетая в обычную одежду пришла через минуту и вопросительно посмотрела на нс.
  -- Юбку подними, - сказал Кирилл.
   Актриса послушно оголила низ.
  -- Такие чулки? - спросил режиссер.
  -- Да, подойдут, - сказал я, увидев на ней привычные в последнее время
   чулки на широких резинках.
  -- Снимай трусы, тебя Володя будет трахать.
  -- Что, прямо здесь? Я вообще-то...
  -- Не доводить, а трахать в демонстрационном порядке. Хочет показать
   один трюк.
   Людмила пожала плечами и послушно спустила узкие черные трусики.
  -- Встань спиной ко мне. - сказал я, вынимая свой орган.
  -- Может, коленками на стул? - предложила она. поняв, что мне нужно.
  -- Давай и так.
   Людмила приняла прочную позицию, я вогнал в нее стержень и принялся
   работать. Как я и предполагал, вход в давно знакомое, но теперь уже порядком забытое тело актрисы доставил мне удовольствие. и я понял, что легко солью семя. Но стоило сделать это еще быстрее - ведь я отнимал время у Кирилла.
  -- Грудь открой, - попросил я. - Хочу подержаться.
  -- Пожа...луйста. - ответила Людмила под моими толчками.
   Расстегнув кофточку, она сдернула к подбородку чашечки, не расстегивая
   бюстгальтера. ее мягкие груди с желтоватыми сосками свободно закачались под ней. Я схватил их тиская и пожимая, и быстро ощутил приближение толчков.
  -- А теперь смотри. Кирилл, - сказал я, готовясь вынуть стержень. -
   Людмила. стой как стояла и не меняй позу.
   Я легко успел вытащить пульсирующий конец и, оттянув резинку на
   толстой ляжке актрисы, вогнать его вместе с мошонкой под чулок прежде, чем брызнула первая струйка.
  -- Горячо и щекотно, - засмеялась Людмила.
  -- Хм... Неплохо придумано, - сказал Кирилл, внимательно наблюдая
   над процессом.
  -- А теперь встань, сдвинь ноги и потри их друг о друга - сказал я
   Людмиле, когда выдоил все в ее чулок.
  -- Надо же... И это придумала клиентка? - поразился Кирилл,
   рассматривая, как возбуждающе просачивается моей семя сквозь чулок и пачкает вторую ногу Людмилы.
  -- Именно.
  -- Молодец, Володя, - сказал Кирилл. - Убедил... Черт, где там у меня
   салфетки были, тебе член хоть обтереть.
  -- Не надо салфеток. - сказала Людмила и, быстро выдавив из меня
   последние капли, обтерла мой орган своими трусами.
  -- Очень неплохой штрих, - сказал Кирилл.
  -- Все равно все испачкано, сейчас придется пойти простирнуть,
   высохнет к вечеру, - объяснила Людмила и пошла в душевую.
  -- Теперь видишь ? - спросил я. когда она ушла.
  -- Да. В самом деле - это не объяснишь. Это на до видеть...
  -- ...Так у меня предложение, - перебил я.
  -- Какое?
  -- Держи скрытую камеру в зеркальной спальне все время включенной.
  -- Включенной ? - Кирилл подергал за бороду. - Это, конечно, можно,
   но... Если оператор проболтается, и до клиентов дойдет, что их снимали. это будет такой скандал, который уничтожит весь наш центр.
  -- Да не нужно никакого оператора. - возразил я. - Заведи новый
   порядок. пусть оператор работает там только во время официальной съемки. А так установи камеру на средне приемлемый ракурс, на дверь замок - и пусть пишет весь день. Мы ведь иногда в зеркальной спальне и с Риткой упражняемся и Ветой тоже... Потом будешь быстро просматривать, я тебе буду говорить отдельно. если случалось что-то интересное. Нужное используешь как основу сценария, ненужное просто затрешь. А о том, что запись есть, будем знать лишь ты и я, тем более, что после просмотра ты все будешь затирать. То есть никто ничего не узнает.
  -- Ты голова, Володя, - уважительно сказал Кирилл. - А всегда ценил в
   тебе тактика... Ну ладно, а теперь тебя Зинка-то ждет. Или ты после Людки ее не сумеешь сразу обработать?
  -- Сумею, - усмехнулся я. - В последнее время так сложилось, что
   первую порцию спермы утром я отдаю своей жене, а лишь потом иду етить клиенток. Сегодня ее получила Люда. А на Зинаиду... Главное. чтобы он у меня на нее встал... Хотя при том количестве таблеток. что я сейчас пью, член у меня стоит всегда.
   - На то и надеюсь, - сказал Кирилл, провожая меня к задней двери.

[Sarikov]

9

   
   Старую спальню, судя по всему, со вчерашнего дня проветрили. И опять, как в прежние времена, застелили кровать чистым бельем.
   А на кровати восседала женщина.
   Точнее, это я знал, что там женщина.
   А на первый взгляд показалось, что там просто сложены пирамидой какие-то пухлые желеобразные подушки телесного цвета.
   Я замер у двери.
  -- Привет, - сказала пирамида из подушек. - Я Зина. А ты, насколько я
   думаю, Володя.
   Голос ее оказался неожиданно молодым и звонким, не соответствующим
   общей расплывшейся массе.
  -- Угадала, - сказал я, все еще стоя у входа.
  -- Ты, наверное. такую, как я, не видел. - продолжала Зинаида.
  -- И тут угадала, - ответил я.
  -- Так посмотри.
   Она сползла с кровати - именно сползла. потому что несмотря на
   довольно-таки живую быстроту движений. огромная колыхающаяся туша просто не могла перемещаться быстро - и встала на пол. В первый момент я ужаснулся, потом изумился, потом заинтересовался.
   В самом деле, такой женщины я не только никогда не имел и не видел, но даже не представлял, что такие бывают.
   В сравнении с Зинаидой самая толстая из всех мною оплодотворенных - ушедшая от нас Марья Иванна - казалась солисткой балета. Старуха была просто грузной и имела большой старческий живот и толстые одрябшие ляжки, да груди. раздувшиеся до размеров мешка. Зинаида же вся состояла из бесформенногго жира - казалось, он неподвижно стекал по ней, падая вниз и не достигая пола. Груди ее оказались не очень большими, средней длины и даже с обычными сосками. Живот на торчал вперед - он был главной составляющей ее тела и когда актриса встала, она стек вниз всей своей массой. закрыв от мен не только ее лоно, но даже колени толстых ног.
   Хихикая, Зинаида стала поворачиваться так и сяк. Задница ее размером напоминала кресло-кровать и имела ужасающий вид, вся испещренная впадинами целлюлита. Зинаида раздвигала ноги. растаскивала ягодицы. демонстрируя мне анальное отверстие и промежность. брала груди по очереди в рот.
   Жирное тело ее было в общем белым но между ног, в складке ягодиц таилась буроватая чернота пролежней. Так бывает, когда поднимаешь с земли доску или бревно долго лежавшее на одном месте: сверху древесина кажется чистой и даже светлой от дождей, а на исподе видна черная гниль. Так же было и с телом Зинаиды; даже донья грудей которые постоянно лежали на теле. оказались у не темного, пролежневого цвета.
   Казалось, эта огромная тужа гниет заживо в своих застоявшихся, затхлых складках.
   Но как ни странно, от женщины исходил запах свежести и общее ощущение чистоты, а темные пятна воспринимались совершенно естественно.
   Но. конечно, эта жирная Зинаида не могла возбудить меня как мужчину - я радовался, что с утра принял таблетку и мой орган стоял независимо от мыслей и ладе несмотря на то. что первая порция уже находилась в чулке Людмилы.
  -- Ты, наверное. смотришь на меня и думаешь - как с этой тушей
   трахаться? - продолжала она.
  -- Обдумываю подходы. - промычал я.
  -- Ты прав, - она опять захихикала. - Трахнуть меня не так просто.
   В этом я не сомневался. С толстой женщиной - то есть с очень толстой. с
   неимоверно толстой само совокупление представляет проблему. А уж доведение ее до оргазма... Зинаида, похихикивая, крутилась передо мной с грацией носорожихи. а я вдруг вспомнил случай, один из последних в моей практике обычного мужчины. Когда я, еще не став импотентом. иногда встречался с женщинами - и мне довелось совокупиться в действительно очень толстой женщиной. До Зинаиде той было, конечно. далеко но все равно толщина ее ужасала. И намучился я с нею изрядно - гораздо сильнее. чем когда удовлетворял Марью Иванну или пытался совокупиться с пузатой любительницей Надей... Тогда. в прежней жизни, я впервые осознал, сколь труден секс с толстой женщиной: неизвестная позиция, в которой с нею можно заняться. Потому что обычная миссионерская отпадает из-за огромного живота. для огибания которого требуемся половой орган вдвое большей длины. Когда я сажал ее на себе, то складки ее ляжек сами собой выталкивали из нее мой орган и она опять оставалась на поверхности. Когда я входил сзади. руки немели от необходимости постоянно держать на весу растянутые в стороны ягодицы, которые, пытаясь упасть и сомкнуться опять-таки выталкивали мен из нее. В конце концов я пристроился к ней в совершенно дикой позе - разведя ей ноги и припав к ее промежности крест-накрест, только в таком положении удалось загнать в нее свой стержень; тогда я еще думал о своем удовольствии и стремился дойти до оргазма. Я работал, как проклятый. с меня сошло семь потов, прежде чем я сумел выдоить из себя семя. Когда оргазма потребовала она, пришлось снова становиться на четвереньки, поскольку ни в одной другой позе я вообще не мог давить на ее чувствительные части. Но она сумела как-то сжать мой орган и, как ни странно дошла - впрочем, как я понимаю теперь по словам Кирилла. у нее, скорее всего, чувствительной была зона "Ж", и ее можно было стимулировать лаже в такой позе.
  -- И меня трахают с трудом. - продолжала Зинаида.
   Она села на кровать, жалобно скрипнувшую, позвала меня рядом. Я сел,
   коснувшись бедром ее бедра. прохладного и влажного на ощупь. Она протянула толстую белую руку и принялась двигать мою крайнюю плоть.
  -- Честно говоря, во влагалище меня трахают редко, - призналась она. -
   Сам видишь, поникнуть трудно. Я в основном специализируюсь на орале, анале и стимуляцией грудями.
   Как ни странно, эта Зинаида - примерно моя ровесница, или чуть младше.
   как я понял - мне сразу понравилась. Мне понравился ее веселый смешливый характер и я даже перестал замечать ее уродливую толщину.
  -- Понятно. - сказал я. - А вот как вызвать оргазм у тебя?
  -- Честно говоря, я его вызываю всегда сама. Вибратором.
  -- Охотно верю. У тебя вообще какой тип оргазма? Влагалищный или
   клиторальный?
  -- Клиторальный, - почти грустно сказала Зинаида. - Поэтому у меня
   проблемы получить кайф с мужиком. Сам понимаешь что ни один член, введенный спереди меня не может довести.
  -- Разве что Васин, - усмехнулся я.
  -- Пробовали. - ответила. она. - Не вышло. Впрочем. Вася не особо
   старался; он ведь не доводчик, как сам выразился... А вот насчет тебя Кирилл сказал - ты можешь заставить кончить даже чугунную батарею.
  -- Кирилл мне льстит, но я постараюсь. Член у меня, как видишь, длины
   самой средней. Поэтому обычным способом у нас ничего не выйдет. Будем придумывать вариант обхода.
   Зинаида опять захихикала.
  -- Ты мне скажи... Наверняка до того, как ты сюда пришла. у тебя в
   жизни когда-то кто-то был...
  -- Были. - кивнула она. - и я в общем уже давно такая толстая. Во мне
   произошел сдвиг гормонов. Я лечилась, лечилась - на одни лекарства
   разорялась, а становилась лишь чуть-чуть менее жирной. Мне предлагали жир откачать, но это опасная операция и очень дорогая, и в Москве к ому же... Потом мне случайно присоветовали обратиться к Кириллу - все равно я работать нигде не могла, сидела на инвалидности... И поверь - я себя успела тут найти. Спрос есть. Как я сказала, трахают меня редко, но возбуждаются и сливают и трутся по-всякому только так.
  -- Наверное, особенно пацаны-любители.
  -- Именно. Как ты догадался?
  -- Потому что я давно тут уже... так ты мне скажи - когда у тебя кто-то
   был не на порностудии, а в жизни...
  -- Это было очень давно, я была еще не такой толстой...
  -- ...Но все-таки достаточно толстой?
  -- Да. в общем.
  -- И когда тебя твой друг трахал, ты кончала с ними?
  -- Кончала иногда. Но в такой позе... Ты обхохочешься, и ни за что не
   станешь повторять.
  -- Почему не стану?
  -- Тебе будет лень напрягаться. И в ней все равно долго надо работать.
  -- Я доводчик, - возразил я. - И могу все. Объясняй.
  -- В общем...- Зинаида усмехнулась. - даже объяснить трудно по-
   настоящему. Мне нужно встать почти на голову, а тебе войти в меня сверху вниз...
  -- ...И не лицом, а спиной, - перебил я, вспомнив случайно
   приобретенный опыт к клиенткой, не толстой, но изобретательной. - И чтобы когда член входил в тебя, я бил тебя
   яйцами по клитору, да?
  -- ...Откуда знаешь? - поразилась Зинаида.
  -- Знаю, Зин. Я все знаю. Был такой опыт. Давай будем принимать
   позу...
   Поставить на голову женщину, которая весила килограммов сто пятьдесят
   было не так просто. Во всяком случае, кровать прогибалась и я чувствовал, что ничего не выйдет. Наконец мы положили на пол свернутый матрас. к стене подушки, и я помог Зинаиде опрокинуться тазом вверх. Жир ее медленно стек вниз, закрывая почти с головой. Ужасная на вид, темно-багровая промежность открылась - из нее несло какой-то лесной свежестью.
   Я загнал в ее дырку - совсем небольшую, видимо тоже заплывшую жиром - свой орган и. стоя накрест, принялся вбивать в нее. Моя мошонка аккуратно шлепала по вершине ее срамных губ. Не было речи, чтобы женщина сумела поправить что-то: она еле-еле держалась на локтях, балансируя в воздухе необъятной целлюлитной задницей. Поэтому я сам направлял точки удара по жирным губам. где даже не угадывалась головка.
   Снизу постанывала Зинаида.
  -- Я правильно делаю ? - спросил я через некоторое время.
  -- Правильно, - донесся снизу голос. полузадушенный жиром. - Просто
   очень долго надо. Ведь у меня клитор в жир врос. пока ты его раскочегаришь.
   Я работал в туше минут двадцать. Орган мой ничего не ощущал и. кается,
   опал - но я уже понял, что этой женщине важно не пребывание стержня внутри. а удары мошонкой, а их сила не зависела от твердости органа.
   Наконец Зинаида странно пискнула где-то на полу.
  -- Что-то не так? - уточнил я.
  -- Все так, просто я кончила, можно подниматься...- сказала она.
   Я быстро помог женщине подняться и посадил ее на матрас: залезть на
   кровать у нее не было сил. Лицо и шея ее налились свекольно багровым цветом. который медленно опадал под белой кожей. Но на лице расплылась довольная, счастливая улыбка.
  -- Ты так тихо кончаешь, - сказал я.
   Зинаида ничего не ответила.
   Зная, что большинство женщин медленно завершают оргазм. я
   поцеловал ее груди.
  -- Ты... сам развлекаешься, или мне пытаешься удовольствие продлить?
   - спросила она.
  -- Тебе. - честно ответил я. - Хочу, чтобы твой оргазм был
   полноценным.
  -- Можешь не трудиться, - опять захихикала Зинаида. - Я кончаю очень
   быстро. И почти неощутимо. Все жиром затекло - так, чувствую нечто
   вроде приятного комариного укуса, не больше...
  -- Но чувствуешь ?
  -- -А ты сомневаешься?
   Со смехом Зинаида раздвинула непомерные ляжки, и я увидел, что на
   испятнанном матрасе под ней расплывается свежее пятно выделений, натекших из нее.
  -- Теперь нет, - просто ответил я.
  -- Ты в самом деле мастер, Володя, - сказала актриса и, с трудом
   протянувшись, поцеловала меня. - Спасибо тебе... Может быть, теперь как-нибудь ты кончишь?
  -- Да я...
  -- Я понимаю. что в меня трудно. Давай, может в задницу тебя приму?
   Или в рот, или между грудей?
  -- Спасибо, Зина. - искренне сказал я - В рот и между грудей я не
   кончаю, потому что чувствительности нет. Предложение насчет задницы заманчиво, но сейчас я не гребун. а доводчик. Меня сверху работа ждет...
  -- Понятно. - сказала актриса. - Тогда в другой раз.
  -- Конечно, - улыбнулся я.
   И быстро побежал наверх, где меня уже наверняка ждали клиенты.
   
   
10

   Слушая слова Кирилла о "порнографической свадьбе". я даже не предполагал размаха того невероятно развратного и в то же время ужасно сентиментального действа, которое спланировал утонченный ум моей жены.
   Оргия по своему размаху во много раз превзошло то действо, что устроили когда-то актрисы на мой день рождения. Но тогда я лишь начинал свой путь вверх по порнографической лестнице, а теперь уже заматерел и навидался всякого. И если бы былые времена описание "свадьбы" заняло бы у меня кучу времени. то сейчас я воспринимал все рывками, полученными из самых ярких пятен впечатлений.
   В день "свадьбы" я с утра ощутил некоторое напряжение.
   Необычность я обнаружил уже в том, что придя утром в центр, не увидел Виолетту за компьютером.
   Хотя Рита, как обычно сидела в комнате отдыха.
  -- Жених и невеста не должны видеть друг друга до свадьбы, - пояснила
   мне она. - Ветка в зеркальной спальне. ты иди в обычную. И жди, пока вас по очереди не позовут. И прими вот - сразу две таблетки.
   Я усмехнулся и пошел в глухую спальню.
   И сидел там в кресле, по привычке поигрывая твердеющим органом,
   пока не раздался звонок по внутреннему телефону. И Рита не сказала мне спускаться вниз.
   Поскольку ничего дополнительно не было сказано, я надел халат и пошел вниз.
   В коридоре около студии меня встретила незнакомая актриса в халате, которая представилась как Ника, и сказала раздеться, но подождать у двери.
   Что еще за Ника, думал я, покорно стоя в коридоре. - Вроде бы я не видел такого имени в списке, когда смотрел график красных дней. Или это и есть сюрприз Кирилла? Но какое отношения все имеет к свадебной оргии?
   Наконец незнакомая Ника откуда-то сзади вывела Виолетту.
   Я стоял не оборачиваясь, но узнал ее по шагам. По дробному цокоту туфелек.
   Новая актриса, тоже голая, встала между нами, держа нас под руки. Я понял, что это распорядительница, вероятно, обладающая особым талантом Я лишь мельком успел разглядеть в первый миг ее лицо - оно не показалось мне слишком красивым, отличаясь угловатой резкостью. зато задница ее, выпяченная между нами, была столь тугой и приятной. что мне захотелось ее похлопать.
   Но я удержался и бросил взгляд на свою невесту.
   Виолетта сегодня была просто невероятно хороша.
   Я боялся, что она придумает какую-нибудь кретинскую фату, которая часто встречается в зарубежных порнофильмах, или былые перчатки до колен, или чулки с немыслимыми узорами.
   Но моя жена отличалась невероятным вкусом.
   На ней в этот день было всего четыре предмета гардероба - точнее, пять: пара белых туфелек на столь высоких каблуках, что она стала выше ростом едва ли не на голову. Ажурно невесомая шляпка, довольно затейливая ив то же время очевидно не большая и прочная. И нежное, словно созданное из невесомых перышек. ожерелье в виде цветов из тончайшего белого металла. И еще почему-то она надела сегодня узенькие белые полупрозрачные трусики-слип.
   Больше на ней не было ничего.
   Даже соски ее не были напомажены. как обычно.
   Мы обменялись взглядами через распорядительницу, улыбнулись, и держа ее под руки, вошли в студию навстречу жужжащей камере.

[Sarikov]

11

   Там толпились актеры в хорошо продуманном беспорядке, были расставлены какие-то сиденья и ложа... Я шел, следуя неизвестному мне сюжету.
  -- Вот ваши свидетели, - сказала Ника.
   Из толпы отделилась парочка - самая молодая Кристина и незнакомый
   мне актер. Тоже совсем молодой, наверняка восемнадцатилетний. с высоко торчащим половым органом. Оба. разумеется, голые, с красно-белыми ленточками на шеях.
   Нас куда-то посадили, точнее рассадили по разным диванчикам, и свидетели приступили к своим обязанностям. Которые заключались в том, что белокурая Кристина взяла в ротик мой половой орган и стала аккуратно его сосать, а парнишка актер встал на колени перед Виолеттой, развел ей ноги, и задевая сам себя высоко торчащим стержнем, отвел в сторону белые трусики и стал тоже сосать ей половые органы.
   Я понял, что нас ждет просто море непотребных развлечений, придуманных, очевидно, Виолеттой.
   И впервые вскинул глаза на распорядительницу Нику, которая стояла перед нами и следила, как работают свидетели.
   Я взглянул на нее и едва не упал с ложа.
   Лицо женщины в самом желе было несколько резким, хоть и очень женственным. На шее ее болталась золотая цепочка с медалью, на которой было что-то написано. Цепочка эта спускалась между грудей - довольно упругих и торчащих вперед. с большими светлыми сосками.
   А ниже...
   Ниже, под аккуратным животом, в том месте. откуда расходились нетолстые Никины ноги, под чисто выбритым лоном, висел мужской половой орган. То есть даже не висел, а парил в воздухе. находясь в полувозбужденном горизонтальном положении.
   Сначала я подумал, что женщина для смеха подвязала себе искусственный орган вроде того, который надевала в свое время Рита по просьбе парня-бисексуала.
   Но присмотревшись, понял, что отросток ее совершенно натуральный.
   Ника была трансвеститкой...
   Вот это и есть Кириллов сюрприз, - подумал я. - Трансвеститкой дело началось ею и кончится...
   Хотя почему "кончится"? Ничего не кончится сегодня оргия, приуроченная к моей свадьбе. Но где он выкопал такую?
   Уже почти не чувствуя аккуратных губок Кристины, старательно надраивающей мне уздечку. я внимательно рассматривал нижнюю часть Ники. И вспоминал Викторию. У той половой орган был похож на мужской и в то же время отличался некоей уродливой незавершенностью У Ники же стержень имел вполне мужской вид и вору, и голова, слегка обнажившаяся из-под крайней плоти. была остренькой и обычной. И чисто выбритая мошонка тоже казалась мужской.
   До пупка это существо казалось мужчиной. ну, разве что слишком белокожим и гладким. А выше - женщиной.
   Значит, это не настоящая трансвеститка, - подумал я. - А... как говорил Альберт - транссексуалка... Я вспомнил активную лесбиянку Сашу, которая хотела сменить пол. Вероятно. сейчас передо мной стояло нечто подобное. Только Саша собиралась убрать груди и пришить себе какой-то искусственный мужской стержень. А эта Ника, судя по всему, свой стержень себе оставила, зато накачала груди из силикона. В том. что бюст искусственный - или по крайней мере в значительной степени искусственный - я не сомневался, рассмотрев величину растянутых по коже сосков.
   Видимо, Кирилл решил изменить свои принципам ведь раньше он на дух не переносил силикона. Хотя желание иметь в штате студии реальную трансвеститку, возможно. заставило его сделать исключение.
   Я снова посмотрел на мужской орган Ники. Судя по всему, он был способен на отправление всех функций. И сегодня меня в самом деле ждало много интересного.
  -- А теперь мальчишник, - скомандовала Ника и Кристина отпустила мой
   половой орган.
   Я понял, что тут решено показать американскую традицию. Актрисы
   окружили меня толпой и принялись ласкать мое тело.
   Я догадался, что сейчас мне предстоит с кем-то совокупиться -
   совершить обряд, знаменующий окончание "холостой" жизни, и почему-то догадывался, что толпа актрис - это лишь фон. а в самом деле мне предстоит совершить половой акт с Никой.
   Я не ошибся.
   Раздвинув ноги и поставив вертикально мой орган, Ника насадилась на меня. Разумеется, задницей: другого отверстия женского типа у нее не было. Но задница ее оказалась довольно приятной и хорошо разработанной.
  -- Трахни меня, - сказала Ника и поцеловала меня.
   Я искоса взглянул на Виолетту: ее продолжал обрабатывать языком
   молодой актер и я понял, что если для моей "жены" предстоит девичник. то исполнительницей в нем будет та же сама Ника.
   Я работал в новой актрисе, держа ее за ягодицы и ощущая их чрезмерную упругость - и догадался, что они тоже силиконовые. Ника обнимала меня, и ее влажный половой орган задевал меня по животу. Я слегка отстранил ее тело, мне было любопытно - я заметил, что стержень ее встал совершенно по-мужски.
  -- Нравится? - по-своему истолковала мои движения
   распорядительница - Можешь подрочить мне.
   Нечто подобное мне недавно предлагал сделать парень-бисексуал,
   которого обрабатывали мы с Ритой. Но я тогда отказался: прикосновение к мужскому органу стояло за каким-то барьером. Но сейчас этот орган принадлежал существу, которое верхней свой половиной было женщиной: хоть и искусственные. но ее груди очень приятно давили на меня.
   И я спокойно опустил руку и принялся сдвигать вверх и вниз крайнюю плоть на стержне чудовищной Ники. Как я и предполагал на вид, стержень был ее каменно твердым, как у настоящего мужика. Под моими движениями он напрягся ее сильнее. а из ели на головке показалась капля смазки.
   Надо сказать. что Ника очень умело работала задницей, вызывая во мне приятные чувства. И я наверняка мог испытать с нею оргазм - и не боялся этого, поскольку выпил огромную дозу таблеток - но я отвлекся от своих ощущений. наблюдая за половым органом Ники И влекомый исследовательским интересом: может ли она извергать семя и если да, не удастся ли мне выдоить ее руками?
   Ника дышала все прерывистей, но, вероятно. ее оргазм на мне не входил в планы. Потому что она соскочила с меня довольно резко и объявила, что теперь начинается девичник.
   Актрисы которые роились кругом облепили меня - кто-то сосал мне орган, кто-то перекатывал по рту содержимое моей мошонки кто-то просто ласкал меня, а я смотрел, что делают с Виолеттой.
   Ника подошла к ней, уже окруженной актерами, которые ласкали моей жене груди и живот. И уверенной рукой направила свой стержень в нее. Все еще не снимая трусов. Ника совокуплялась с Виолеттой, как мужчина с женщиной, но я видел. что делает она это осторожно. не входя на полную глубину. Видимо, Виолетта уже давно все репетировала.
   Сам половой акт казался диким и в то же время невероятно возбуждающим. Женщина совокуплялась с женщиной, они целовались и ласкали друг другу груди. но при этом отросток одной работал в дырке другой, как будто это были женщина и мужчина.
   Наконец Ника вскрикнула и выдернула свой стержень из Виолетты, положив его на лоно моей жены. Я привстал - из красной головки хлынула совершенно обычное на вид мужское семя. Полилось обильными струями, которые быстро залили тело Виолетты.
   Значит, в отличие от Виктории. которая выдаивала из себя семя с трудом, Ника сохранила способность испытывать оргазм по-мужски.
   Виолетта припала к стержню и дососала распорядительницу до конца. А та наконец сдернула белые Виолеттины трусики, аккуратно обтерла ими ее тело. а потом, измазанные своим семенем. надела их себе на шею, как ожерелье.
   На этом мальчишник и девичник были закончены.
   И нам предстояло следующее развлечение: бритье половых органов. Не знаю зачем, но мне побрили лоно и даже мошонку, а Виолетте полностью сбрили ее знаменитый угол внизу живота.
   Меня брила бывшая уборщица Катя, при этом мой довольно-таки плотно стоящий орган губами держала на весу свидетельница Кристина.
   Свидетель Виолетты, вероятно. не умел участвовать в процессе бритья, и ее обрабатывали одни женщины.
   После этого Ника болтая не до конча опавшим органом, сказала, что теперь результаты бритья надо проверить.
   Сначала проверила она - насадилась на меня задницей на пару минут, потом еще пару минут потолклась в Виолетте.
   А потом предоставила поле деятельности свидетелям.
   Я понял, что здесь уже предстоит настоящий половой акт. Маленькая Кристина легла на диванчик и притянула меня к себе. Ощущение наголо бритых половых органов - какого я не испытывал никогда в жизни - оказалось невероятно сильным. И я, видимо, уже давно дошел почти до точки в Нике. Потому что мне хватило нескольких минут неутомительных фрикций чтобы освободиться от семени в узкое белое тело Кристины.
   Молодой парень, который совокуплялся с Виолеттой, вероятно, управился еще быстрее. Потому что я еще не завершил обрабатывать Кристину, а уже видел, что тот отошел от Виолетты, и моя жена привстала, а Ника с болтающимся органом подставляет ей между ног бокал, сливая туда семя.
   То же самое было сделано и с жидкостью, которую я влил в Кристину.
   Встряхнув бокал, где смешались наши с Виолеттой жидкости с жидкостями наших свидетелей, Ника с восторгом выпила его и потрясла над головой - я понял, что на студии появилась еще большая любительница половых выделений, нежели раньше считалась Виолетта.
   Узкая белая Кристина все еще лежала передо мной, досасывая до конца последние капли из моего стержня, когда Ника подошла ко мне, помахивая своим концом, и дала мне еще какие-то таблетки.
  -- Это что? - спросил я, послушно выпив лекарство.
  -- Это замедлитель оргазма. Ты кончил один раз, а теперь будешь
   испытывать постоянное удовольствие, но кончать быстро не будешь.
   Видимо, у этой Ники в распоряжении появились какие-то совсем новые средства. думал я, глядя, как Кристина старательно. но в общем безучастно облизывает мой конец.
   Я понимал, что одним из моментов "свадьбы" будет и наш половой акт с Виолеттой - но до него, судя по всему, дело еще не доходило.
   Потому что после "проверки качества" бритья Ника снова взяла нас за руки - меня с капающим концом и Виолетту. по внутренним поверхностям бедер которой сползали остатки семени - и повела в угол площадки.
   Там стоял стол вроде тех, которые обычно бывают в ЗАГСах.
   Произнеся речь - которую я не слушал - насчет того, что именем того и всего нас объявляют мужем и женой, Ника приступила к дельнейшему ритуалу.
  -- А теперь, супруги, в знак взаимной любви и нежности, поцелуйте друг
   друга! - с усмешкой сказала она.
   Я уже предугадывал, что дело заключается не в простом поцелуе . И не
   ошибся.
   Здесь все делалось через распорядительницу Нику.
   Она усадила нас с Виолеттой на диванчик - я наконец с наслаждением ощутил прикосновение прохладного бедра своей жены. И дала свой стержень в рот Виолетте. Которая первой передала ей свой поцелуй. Передавала она долго и старательно - я видел. как работает ее рот и как тщательно мнет она пальчиками мошонку Ники. И сама распорядительница опять стала дышать прерывисто.
   Наконец она выдернула блестящий, пульсирующий стержень изо рта моей жены и подошла ко мне.
   Ее головка покачивалась перед моим лицом.
   Мне предлагали взять в рот мужской половой орган. Еще пару месяцев назад я отверг бы это как полнейшую дикость. Однако сейчас уже ничто не казалось дикими. Я вспомнил слова Кирилла о том, что настоящий полный секс всегда бисексуален. И подумал, что это существо, намеревающееся засунуть мне в рот свой мужской отросток. выше пояса является женщиной - и спокойно взял в руки ее ствол и всосал его в себя.
   Я вспомнил слова, когда-то сказанные мне Ириной. Несмотря на дикость происходящего: я, мужчина. сосал орган, имеющий все внешние признаки мужского - процедура оказалась невероятно приятной. Головка Ники занимала мне рот и она была одновременно и солоноватой и сладковатой, и очень нежной на осязание.
   Я не знал, как сосут женщины. Но я почувствовал, как твердеет мой собственный орган от возбуждения. И принялся судорожно сосать и ласкать языком невидимую во рту головку. одновременно руками давя и сжимая ее мошонку - что тоже делал в первый раз.
   Я не удивился, когда Ника часто задышала.
   И не отстранился когда она опять коротко вскрикнула.
   Я почувствовал, как головка в моем рту делает движение. и ощутил струю семени, ударившую из нее. Вкус и запах были знакомыми, похожими на мою собственное семя, которое я много раз пробовал в разных ситуация. И в о же время это было семя чужого человека - мужчины иди женщины, непонятно кого. Но я. возбуждаясь сверх предела, с наслаждением пил льющуюся из Ники горячую, сколькую жидкость, а потом. когда ее толчки закончились. Даже попытался высосать остатки из ствола.
   Ника счастливо улыбалась.
   Я потянулся губами к Виолетте. чтобы дать ей остатки выпитого мною семени.
   Но Ника остановила меня.
  -- А в знак супружеской верности обменяйтесь кольцами!
   Я не понимал. что за этим последует, но понимать мне и не было
   нужно.
   Ника усадила меня на стол, наделась задницей на мой половой орган
   спиной ко мне , а на свой насадила Виолетту. Лицом. мы целовались с моей женой, обнимая друг друга.
   И одновременно я совершал половой акт в Никой, работая в ее заднем проходе. А она совершала половой акт с моей женой, совокупляясь с не, как обычно. Это было настоящим замещением тело, это было диким, непристойным, и... ужасающе сладким.
   Возбужденный сверх всякой меры, но заторможенный таблетками, я страшно хотел, но никак не мог опустошиться в задницу Нике. Но в отличие от обычной ситуации, когда такой факт вызывает напряжением и раздражение, мне было невероятно хорошо. А она стонала и подергивалась и продолжала работать в Виолетте.
  

[Sarikov]

Этот сладкий дурман продолжался неизвестно сколько.
   Но когда Ника спустила Виолетту с колен и наша троица расцепилась я готов был поклясться, что из промежности моей жены вытекает свежая порция семени.
   Эта новая женщина была сущим сексуальным дьяволом.
   А тем временем спланированное действо разворачивалось.
  -- Теперь прошу молодых пройти к своим местам. чтобы получить
   поздравления от гостей, - сказала Ника.
   И я заметил, что через всю студию в два ряда выстроились актеры и
   актрисы, образуя проход. В конце которого на некотором возвышении стоял кресло. Удобный прочный стул, чем-то напоминающий прямой королевский трон.
   Ника шла впереди, с Виолеттиными трусиками на шее, позванивая чем-то, чего на ней еще не было.
   Мы с женой шли под руку - до чего же хороша была Виолетта, только что осемененная транссексуалкой, в своих былых туфлях, ожерелье и шляпке...
   Проходя мимо каждой пары актеров, мы принимали приветствия: я оборачивался влево, и припавшая на колени актриса брала в рот мой конец и делала насколько сосательных движений. Тем временем Виолетта оборачивалась вправо - и нагнувшийся актер аккуратно разведя ее срамные губки, языком ласкал ее головку.
   Я знал, что актеров на студии меньше. чем актрис. даже если учесть вновь принятых Кириллом. Но, видимо, мужчины по ходу действия перебегали из конца в начало - потому что до самого кресла нас сопровождала шпалера почтительных пар.
   У трона нас ждала сияющая Ника, в кончику полового органа на прищепке был подвешен колокольчик - вероятно, как знак того, что она пока не собирается работать как мужчина.
   Кресло было просторным, но все-таки достаточно узким, чтобы садиться вдвоем, и я хотел усадить туда Виолетту.
   Но и тут все было спланировано, потому что Ника усадила меня, а Виолетта осталась стоять рядом.
   И нас стали поздравлять.
   Сначала актрисы.
   Они подходили по одной.
   Сперва склонялись к Виолетте и целовали ее колено.
   Затем, раздвинув ноги, садились на мой половой орган и мы совершали короткий половой акт.
   Точнее, некоторое заранее определенное количество фрикций.
   Актрисы целовали меня и. удобно устроившись, работали тазом.
   Первой поздравила меня свидетельница Кристина, в которую я сегодня уже один раз разрядился. Я заметил, как профессионально подмахивает она всей нижней частью тела и подумал, что у этой девочки большое будущее.
   Актрисы сменялись одна за другой - чтобы Виолетта не скучала, Ника встала на одно колено и, непроизвольно позванивая колокольчиком на своем болтающемся конце, ласкала языком ее половые органы.
   Каждый актриса шептала мне в ухо горячие слова поздравления. Кто-то говорил. что страшно соскучился по мне. Лариса, удобно устроившись на моих коленях, стала работать так точно и упорно, что я сразу понял: она хочет сама дойти до оргазма, пользуясь внезапной возможностью. Я помог ей, стиснув ее ягодицы. Ника никого не торопила, оргия была спланирована на весь день. Когда Лариса, отстонав и оросив мои колени своими выделениями. счастливая отвалилась прочь, все зааплодировали.
   А на меня взобралась Марина. Уже достаточно распаленный сменяющимися женщинами на моем конце, я сразу схватил ее груди-батоны и принялся насасывать их, захватив в рот сразу оба ее бесформенных соска. Марина. как всегда, неопределенно стонала. А я работал стержнем в ее детородном канале. а сам думал. Меня посещали странные, несвоевременные мысли. Которые еще раз подчеркивали, что мое отношение к сексу - чисто производственное, и не имеет ничего общего с обычным сладострастием обычного мужчины.
   Я с удовольствием молотил твердым стержнем в ее мокром отверстии, а сам думал, что эти органы спроектированы природой лишь для того, чтобы тот, который вставлен, выплеснул порцию жидкости. в которой бегают живые сперматозоиды. А тот, куда вставляют, в это время имел бы внутри себя яйцеклетку, которой достиг бы самый быстрый из сперматозоидов. образовав новую жизнь. И груди. сосанием которых я наслаждаюсь сейчас, чувствуя отклик наслаждения во всем теле - всего-навсего пара молочных желез. Особых киселеобразных образований с протоками, из которых выделяется специальная жидкость для вскармливания того, кто появится на свет в результате соединения яйцеклетки этого тела с чужим сперматозоидом. И вообще оба наших тела. несущие удовольствие друг другу каждым прикосновением, изначально задуманы природой только как биологические автоматы для воспроизводства точно таких же тел, не более того. Недаром у животных секс возможен лишь в момент течки у самки - то есть периода. когда в ней живет яйцеклетка - а в другое время пары равнодушны друг к другу. И лишь человек отбросил природный смысл процесса совокупления: воспроизводство - и научился использовать этот процесс в чистом виде для физического удовольствия. Используя при этом все возможности соединяющихся тел, вплоть до этих самых молочных желез, которые в данный момент находятся в неработающем состоянии и с природной точки зрения бесполезны вообще...
   Марину с трудом снял с меня кто-то из ждущих своей очереди актрис.
   Я понял, что это Наташа. Приняв в себя мой орган, она сразу по твердости поняла. что я почти готов. Несмотря на замедляющие таблетки. И стала работать с ловкостью бывшей проститутки, не забывшей своего ремесла. Взяв в пригоршни свои растекающиеся груди. она сдавила их до тугого состояния и, выставив вперед набрякшие соски, в процессе совокупления гладила ими мою грудь. Я ощутил сильнейшее возбуждение и крепче схватил Наташу за задницу, синхронизируя наши движения.
   Все мысли о природном назначении и неправильном использовании тел вдруг показались лишними. Я сотрясался от прикосновения этой самой грубоватой кожи, соединявшей выходы молочных протоков, которая называется сосками. Мне захотелось оргазма. И я понял, что смогу его испытать.
  -- Не торопись с меня слезать, - прошептал я. - Я кончить в тебя
   хочу...
  -- Я чувствую, - спокойно ответила Наташа. - Кончай, никто меня не
   торопит.
   Оргазм, испытанный с Наташей, оказался ошеломительным по силе и
   какими-то туманным. едва не лишившим меня сознания. Однако я, как всегда. излил семя молча - и Ника, вероятно. ничего не заметила, потому что оставила все без комментариев. зато остальные актрисы с еще большим удовольствием скакали на моем стержне, все еще источавшем остатки семени.
   Когда женщины кончились - последней поздравила меня Зинаида, которая, используя единственную для себя возможность в таком моем положении. нагнулась вперед, приложилась ко мне задницей и дала поработать в своем заднем проходе - я понял, что пришла пора принимать поздравления актеров.
   Я хотел поменяться местами с Виолеттой, но и тут все было задумано иначе.
   Ника подвела ее ко мне, и усадила мне на колени. Принимая тело жены, я привычным движением развел ей ягодицы и хотел вогнать ей в задний проход свой орган уже изнывающий от желания иметь именно Виолетту. Однако Ника спланировала иначе. Перехватив мой конец ловкой твердой рукой, она положила его в ложбинку между ягодиц Виолетты. И надавила на меня, чтобы я откинулся на спинку кресла и удерживал свою жену только за груди. А слегка откинулась на меня, выставив вперед голое лоно. И я знал, что сейчас будет происходить. И ничего не имел против.
   Первым подошел свидетель, чьего имени я так и не узнал. Поцеловав Виолетте по очереди оба колена, она заправил в нее свой половой орган и начал быстрые фрикции. По выражению лица парня и по его движениям я понял, что ему неловко совокупляться с женщиной, которую называли моей женой. прямо у меня на коленях: думаю, что несмотря на организованность сценария, ему было известно про наши с Виолеттой отношения.
   И когда он изверг семя, то не стал вбрасывать все его внутрь моей жены, а вынул свой орган, положил на обритое лоно Виолетты и последние струйки бросил на ее живот. После чего отошел. слегка покраснев.
   Ника склонилась к животу Виолетте, слизнула с него семя и поморщилась:
  -- Горько!
   Теперь я понял зачем был нужен выброс наружу.
  -- Горько, горько !! - заорали актрисы, размахивая бокалами с
   настоящим шампанским, и мы с Виолеттой поцеловались.
   Затем подошел следующий актер, и все продолжилось.
   Мой орган горел огнем. больше всего на свете я хотел сейчас совокупиться с Виолеттой - но так была задумана эта дьявольская свадьба. что. вероятно. мне предстояло вожделеть свою жену до самого конца. При этом время от времени совершая половые акты с другими женщинами. а сейчас держа ее на коленях, подставленной чужим половым стволам.
   Когда к Виолетте приблизился Валера со своим красным бревном наперевес, я слегка испугался за свою жену. Но он дружески подмигнул мне и ввел свой страшный орган в нее всего лишь на головку. Что не помешало ему после нескольких фрикций выбросить в нее порцию семени, после чего опять раздался возглас, и мы опять целовались, и все шло дальше по плану.
   Это было похоже на нереальную феерию. Я сидел на стуле, как на троне. держа Виолетту за грудь и имея ее прочно насаженной на свой половой орган. Я видел мужчин, которые подходили и совокуплялись с моей женой, сидящей на мне. и сливали на нее свое семя. И это страшно возбуждало мен, и мне хотелось наконец совершить смысл всего обряда: половой акт с Виолеттой. Но до него, судя по всему, не дошла очередь.
  -- Ты не против всего этого? - шепнула мне Виолетта в то время, как ее
   аккуратно, но настойчиво драил Николай.
  -- Нет, мне это нравится... А тебе?
  -- Не то слово. Я чувствую себя королевой. Я твоя - и при этом меня еще
   трахает такое количество мужиков.
   Пожилой мужик, чье имя я забыл, долго не мог испытать оргазм, и лаже попросил меня, чтобы я убрал руки с Виолеттиной груди: ему требовалось осязание молочных желез. чтобы довести себя до точки. Остальные же удовлетворялись ее толстыми бедрами или даже разведенными коленями.
   Дольше всех совокуплялся Валентин: с его крошечным половым органом он мог ничего не опасаться, запустив на полную глубину, и отдаться ощущениям. Виолетта стонала и выгибалась, ей было хорошо. Я гладил ее груди и покручивал соски, и целовал ее шею.
   И внезапно я понял, что она не просто испытывает удовольствие - она доходит и сейчас дойдет от Валентина так, как никогда прежде не умела доходить таким способом...
  -- Кончаю, кончаю, кончаю...- подтверждая мою догадку, жарко
   продышала Виолетта и забилась так, что я едва удержал ее на своих коленях.
   Не знаю, заметил ли это Валентин, но он спокойно доработал и слил свою
   порцию, после которой последовало очередное "горько".
  -- Ты не сердишься, что я кончила от Валентина? - шептала мне
   Виолетта, пока ее обрабатывал следующий. - Честное слово. я не собиралась, само получилось...
  -- Почему я должен сердиться? - сказал я. - раз ты кончила от него -
   значит, с таким же успехом сумеешь кончить и от меня, если мы только постараемся...
   Последним с череде поздравляющих оказался Борис. Он недолго толкал
   стержнем размякшую. расслабленную оргазмом Виолетту, а потом. заревев привычно показал свой высший класс - двумя выбросами облил ее груди по очереди.
   Ника слизнула семя Бориса. но "горько" уже не крикнула.
   Я понял, что сейчас будет следующий этап свадьбы и, возможно, я наконец смогу совокупиться с женой.
   Но в последнем я ошибся.

[Sarikov]

12

   Когда я встал со стула, придерживаю пошатывающуюся разнеженную. Виолетту, Ника провела нас к широкому ложу. которое было оборудовано поодаль.
   Я почему-то сразу понял, что ложе это предназначено не для нас, и просто откинулся, чувствуя блаженную усталость во всем теле.
   Ника дала Виолетте какую-то таблетку, потом положила ее на постель и принялась вылизывать языком ее тело. потом припала к ее промежности высасывая остатки смешанного семени. что еще не успело вытечь наружу.
   При этом ее половой оран напрягся, как у нормального мужика - стоял, подрагивая от твердости и с кончика его, покачиваясь и растягиваясь на длинной нити. свисала прозрачная капля смазки.
   Ника что-то говорила, лаская Виолетту и обращаясь ко мне - я не слышал, разобрав лишь слово "подарки" и подумав, что, скорее всего, сейчас начнется что-то очередное оргиастическое.
   И не ошибся.
   Ника хлопнула несколько раз в ладоши. и откуда-то - буквально откуда-то из воздуха - около ложа возникла толпа молодых пацанов. Их стерженьки, уже торчащие наперевес, были аккуратно обмотан ограничительными колготками.
   Я понял, что Кирилл заказал партию студентов-любителей. в сексуальный подарок моей жене.
   Мальчишки, не теряясь: они не знали. кто Виолетта и кто я, им просто заплатили за работу - приступили к делу.
   Подходили по одному и быстро точно и аккуратно работали в детородном отверстии Виолетты, очень быстро извергая семя.
   Мне казалось, что их очень много; потом я понял, что пацанов не больше десяти человек. Просто отдраив мою жену и слив в нее свое семя, "подарок" отходил и пристраивался в конец очереди. А когда подходил его черед, он был опять готов и сливал еще раз. Наверное. мальчишек тоже накачали сем-то возбуждающим, потому что как мне показалось. каждый из них вылил в мою жену порции по четыре.
   Сначала я пытался целовать Виолетту и ласкать ее набухшие соски в то время, как молодой стержень работал в ее детородном отверстии.
   Потом понял, что ей сейчас этого не требуется - и отдал все: не только половые органы, но также живот грудь и губы - пацанам.
   А сам просто лег рядом.
   И, наконец, возбужденный происходящим, протянул руки Нике, которая стояла рядом.
   Она быстро насадилась на мой твердый орган, я взял ее за задницу и мы начали половой акт.
   Сейчас, в положении лежа. своеобразие совокупления с этой полуженщиной-полумужиком проявилась во всей своей ошеломительной остроте.
   Женское тело елозило вверх-вниз во моему стержню, который приятно бултыхался в ее заднем проходе. И женские груди болтались перед моим лицом, временами склоняясь так. что я хватал губами большие расплывшиеся соски. Но стоило мне опустить глаза, как я видел надувшийся, покрасневший, с вылезшей наружу из-под крайней плоти головкой, мужской половой орган, который смотрел в упор из-под ее живота.
   Впрочем. я мог и не смотреть: мошонка Ники, чисто выбритая и довольно большая ощутимо шлепала меня по животу при каждом ее видении вниз.
   Мне было приятно, я испытывал сладчайшие ощущения на кончике, но, видимо, действие замедляющих таблеток не прошло, поскольку мне не хотелось выждать из себя оргазм.
   Зато я заметил, что Ника, работая вроде бы заднице для меня, опять задышала прерывисто.
   И отпустил ее задницу и крепко ухватил ее половой орган. Взял в кулак кожу около головки. И даже не двигал рукой: тело Ники двигалось вверх и вниз, и ее половой орган сам как бы драил себя в моем кулаке.
   Вскоре раздался характерный писк Ники и из расширившейся до круглой черноты - я успел увидеть этот момент! - щели на ее головке хлестнула очередная струя ее семени. остаточно жидкого, но все-таки белого. Семя Ники падало на мой живот и на грудь, несколько капель достигли моего лица - мне это уже давно не казалось противным. Ника остановилась, глубоко надевшись на мой стержень. И теперь я уже сам энергично драил ее рукой, из после каждого моего движения из нее вылетала новая белая струйка. и это было здорово.
   Наконец Ника отдышалась и на ее губах появилась благодарная улыбка.
  -- Иди ко мне. - сказал я.
   Все поняв, женщина переползла ко мне так, что я смог взять в рот кончик
   ее полового органа. И работая как женщина: наминая мошонку и лаская я зыком головку - я высосал из нее последние капли.
  -- Ну и что лучше? - с улыбкой спросила распорядительница. - Женский
   клитор или мой член?
  -- Твой член, конечно, - усмехнулся я.
  -- А почемууу?...
  -- Потому что клитор можно только сосать. А из твоего члена можно кое-
   что всосать. И очень вкусное...
   Ника засмеялась и легла на меня, целуя меня в губы.
   Рядом продолжался бесконечный заход молодых стержней в отверстие моей жены. Виолетта стонала, ей было невероятно хорошо.
   Через некоторое время я сам предложил Нике занять позу "69". Она встала надо мной и. проведя по моему телу грудями, глубоко всосала в себя мой половой орган.
   И я уже с полным удовольствием сделал то же самое с ее штукой, болтавшейся перед моим лицом.
   Сначала, правда. я попробовал забрать в рот ее большую мошонку - и сразу понял по движениям Ники, что ей это нравится. Потом перегнул назад ее стержень, почти твердый и изгибающийся лишь в промежности. и принялся его сосать, помогай себе рукой.
   Я знал. что сам никогда не испытаю оргазма от оральных ласк. И Ника недавно извергла свое семя. поэтому я думал. что мы просто играем друг с другом. доставляя продолжительное сексуальное удовольствие.
   Но Ника опять задышала прерывисто. и орган ее затвердел так. что мне стало трудно удерживать его в откинутом назад положении. На секунду вынув изо рта, я обнажил ее головку и, подражая женщине, быстро-быстро поработал кончиком языка над ее уздечкой. Орган ее пульсировал, полностью готовый ко всему. Снова взяв его в рот, я переждал большим пальцем вздувшийся канал над самой мошонкой. Ника стонала и билась, а я держал, не давая выхода семени. наконец. сам почувствовав, что дольше ее мучить нельзя, отпустил палец. И увидел, как происходит оргазм мужчины: по нижней стороне полового органа вспух канал там т толчками бежало семя, которое я едва успевал глотать чтобы не захлебнутся.
   Ника уже не пищала. а почти ревели, и оставшись со своим органом в моем рту, легла на меня в изнеможении.
   А я, раздвинув ее ягодицы, двумя пальцами орудовал в ее заднице, пытаясь продлить ей наслаждение.
  -- Вот это да...- сказала она, поднимаясь. - Такого наслаждения мне еще
   не дарил никто...
  -- Я же профессионал, - гордо ответил я.
   Мы поднялись и тут я заметил, что подарки Виолетты кончились, а сама
   она, блестя от вылитого семени и счастливая до ушей. с интересом смотрит на нас.
  -- Теперь подарки для тебя, - сказала Ника.
   Этих подарков было тоже немало. Наверное. их привезли тем же
   автобусом. и я с жадностью голодного волка набросился на юные девичьи тела. Подробности смешались у меня в памяти - вероятно, в таблетках, которыми меня поила Ника были все-таки какие-то слабые наркотики. Я запомнил только вереницу белых молодых тел. И груди, всякие груди: большие. маленькие, очень большие. стоящие вверх твердыми конусами, трясущиеся как желе или совершающие вращательные движения около тела - и треугольные, квадратные, в форме уголка, стрелки или сердечка островки лонных волос. и начисто выбритые половые губы, куда я забивал свой стержень, наслаждаясь пребыванием в нежных и чистых девичьих отверстиях.
   Насколько могли быть нежными и чистыми детородные отверстия девиц, которые за плату согласились совокупляться с кем прикажут на порностудии.
   Я наслаждался, чувствуя себя почти готовым к оргазму, но почему-то решив не спускать сейчас семени.
   А сам видел. что на том же ложе Виолетта упражняется с Никой, которая ставит ее в разные позы и драит нежно, но по-мужски.
   Когда девицы исчезли так же неожиданно. как и появились, я лежал навзничь на ложе, и рядом лежала моя счастливая жена. с которой мы еще так и не соединились сегодня.
  -- А теперь - брачная ночь! - вдруг провозгласила Ника.
   И сразу же откуда-то появились снова актеры и актрисы.
   Ника нагнулась ко мне и вобрала мой орган в рот до самой мошонки.
   Потом выпустила его, достала что-то в бутылочке и быстрым движением
   руки намазала мне ствол.
   Я даже не успел спросить, что это такое - мой конец мгновенно раздулся. Я видел его, он остался прежнего размера, но казалось, что он увеличился
   раз в десять, стал больше меня самого. И каждая жилочка, каждая клеточка кожи на нем трепетало в ожидании неземного наслаждения, которое наконец стало совсем близким...
   Я на заметил, как меня подняли с ложа и, кажется, подвесили в воздухе - точнее. меня держали актрисы - я удивился. что у них хватило сил поднять меня на руки и нести по воздуху - не давая коснуться ногами земли, но я испытывал ощущение полета и оторванности от всего. Я летел вперед за своим половым органом, который стремился к другому половому органу: раскрытому навстречу мне детородному зеву моей жены Виолетты.
   Которая тоже плыла ко мне по воздуху, поддерживаемая актерами.
   Кто-то что-то говорил, кто-то хлопал в ладоши - я видел лишь одно: свою красную головку, медленно приближающуюся к раскрытому устью Виолетты.
   Вот нас разделяло несколько сантиметров. вот я был уже вплотную
   Кончик почти коснулся свода ее половых губ; сами губы, длинные и большие. были разведенные в стороны чье-то предусмотрительной рукой.
   Но все-таки он почему-то не касался: актеры и актрисы, раскачивавшие нас в воздухе, не давали нам соединиться. дожидаясь чего-то еще более томительного и ставящего желание за предел возможного.
   Мой половой орган, надувшись и окаменев, дрожал от напряжения. Кожа сдвинулась к корню, блестящая мокрая головка торчала вперед, стремясь скорее войти в Виолетту.
   Сбоку протиснулась Наташа и взяв мой орган двумя руками, натянула кожу обратно - так. что головка скрылась под крайней плотью. Зажав так мой ствол - потому что если бы его отпустить, кожа снова ушла бы назад - Наташа вправила его в дырочку Виолетты. Нас сдвинули чуть-чуть. Так, что моя головка вошла внутрь, а кожа крайней плоти. задержанная входом, осталась на месте. и сейчас, завернувшись, раздражала самое чувствительное место - надувшийся ободок головки.
   Нас двигали туда и сюда. Я ощущал, как перемещается на месте складка крайней плоти точно на краю моей головки, как натягивается и ослабевает уздечка. посылая внутрь меня импульсы.
   И я, казалось, уже готов был испытать оргазм, только для этого нужна была одна - всего одна - более глубокая фрикция. Но вместо этого нас почему-то разъединили.
   И я снова увидел свой орган - покрасневшая, мокрая, дрожащая головка опять висела в сантиметрах от деланного входа моей жены.
   Должно было произойти нечто последнее, самое особенное...
   И вдруг я заметил, что над нашими телами, взобравшись на какой-то возвышении, стоит распорядительница Ника. Голая и прекрасная, хоть и вся искусственная. С уже пожелтевшими от засохшего семени белыми Виолеттиными трусами на шее, она улыбалась, глядя на нас. и сосредоточенно мастурбировала. Половой орган ее снова раздулся и торчал, как у здорового мужика.
   В этой женщине вырабатываются литры семени. - отуманенно подумал я, следя за каждым движением ее головки... Точнее за неподвижным мельканием красного кончика, то прячущегося в складке крайней плоти. то высовывающегося наружу.
   Казалось, от оргазма Ники зависит наслаждение и сам срок нашего соединения.
   Наконец Ника пискнула - в который раз за сегодня?
   И из нее полилось семя. Первая струя брызнула и перелетела через нас. Ника сжала крайнюю плоть пальцами нагнулась и спустила следующую порцию так, что ее горячее семя упало прямо на мою дрожащую от нетерпения головку.
   Удар оргазма пробил меня мгновенно - я не успел почувствовать его приближения.
   Мое накопившееся семя ударило, как из пушки и брызги его разлетелись по выбритому лону жены. Но через секунду моя головка была уже вдвинута в ее зев и я почувствовал мягкий охват ее колечка.
   Тело мое содрогалось в ликом, обморочном ознобе. и семя лилось внутрь Виолетты и почти сразу полилось наружу. потому что тело ее двигалось вперед и назад, то выпуская мою головку из себя то вбирая ее полностью.
   Сверху продолжала брызгать Ника, и каждая горячая капля, выпавшая из нее на меня, ударяла меня новым толчком наслаждения.
   И мое собственное семя лилось потоком и оргазм бил меня как линия высокого напряжения, и это продолжалось бесконечно пока я не потерял сознания от захлестнувшей меня сладости обладания единственной любимой женщиной...
  
13

   Мы лежали с Виолеттой, нежно обнявшись, в нашей рабочей зеркальной спальне.
   После "свадьбы" у нее. как она сама сказала, не было моральных сил возвращаться домой к ненавистной матери. Ей удалось наплести правдоподобную чепуху о том. что она отмечала день рождения коллеги по школе, засиделась допоздна и, чтобы не тратиться на такси - это вполне укладывалось в рамки того образа жизни, который навязывался у нее дома - заночевала на месте.
   И теперь нам выпала ночь.
   Которую мы могли использовать, как хотели.
   Ведомые Никой, мы поднялись на второй этаж после завершающего эпизода. когда я испытал свой обморочный оргазм с Виолеттой.
   Возбуждающие средства, гулявшие у меня в крови, еще не успокоились - и едва поднявшись, я тут же совокупился с Ритой.
   Которую мы оставляли в центре одну для ответа на звонки и приема заказов.
   Виолетта, конечно, не возражала этому. и я разложил женщину в холле на диване - расстегнув платье и вцепившись в ее груди, неистово драил ее своим неугомонным органом. Стоявшая на четвереньках Виолетта помогала мне, ритмично дергая за мошонку. А завершавшая композицию Ника драила Виолетту сзади. Она разрядилась в Виолетту раньше, чем я оросил Риту. И оставив мою жену с текущим по ляжкам семенем, встала и сунула мне в рот свой мокрый орган. И доводя себя в Рите. я неистово сосал головку Ники и давил уже не груди женщины, а гладкую мошонку транссексуалки.
   После того, как Рита была заполнена, я отошел, и в нее вошла Ника, которую мое сосание снова вернуло в боевое положение. Слив семя в Риту, я не все еще не испытал опустошающего облегчения, поэтому без долгих раздумий воткнул свой конец в задницу Ники и мы продолжили. практически поменявшись местами. На этот раз мы совершили одновременный оргазм.
   После чего Рита осталась с Никой: мою помощницу заинтересовало это странное существо - а мы с Виолеттой проследовали в зеркальную спальню, где совокупились еще раз - всего второй раз за день. Медленно и нежно, не спеша меняя позы и наслаждаясь телами друг друга. Я не смог да и не пытался довести Виолетту до оргазма, и сам дошел довольно медленно, но зато испытал полное удовлетворение.
   После чего наконец взял свою жену на руки и понес в джакузе отмывать от чужого семени.
   Потом мы вчетвером, чинной и без намеков на секс, поужинали в комнате отдыха. куда Кирилл прислал дополнительный обед.
   И вот наконец теперь остались одни во всем здании и могли делать друг с другом что угодно.
  

[Sarikov]

14

  -- Трахаться будем ? - с улыбкой спросил я Виолетту.
  -- Трахаться?..
   Впервые за все время моего знакомства это слово вызвало у моей
   любимой секундное замешательство.
  -- ...Ты хочешь еще трахаться?
  -- А ты - нет? - продолжал улыбаться я.
  -- Я... Хотеть-то хочу... Но... не мгу наверное. - виновато ответила
   Виолетта. - У меня вся писька стерта. хотя и влажно было. И губы распухли. а клитор того и гляди отвалится...
  -- Тебя сколько человек сегодня трахнуло?
  -- Артистов было... Борис, Владислав, Николай, Гена, Вася,
   Валентин, Денис. Виктор Петрович, Валера с огромным членом, потом этот молоденький Славка-свидетель... Сколько всего - десять человек получается... Потом Ника меня трахала раза три. И студентов было десять человек. но они совершили каждый захода по три... То есть получается, что если члены считать, то меня трахнуло сегодня мужиков сорок. А то и пятьдесят.
  -- Ты довольна? - спросил я, нежно глядя ее по голове.
  -- Вполне.
  -- Я тоже.
  -- Ты, наверное. тоже звизд пятьдесят сегодня отдраил.
  -- Наверное. около этого.
  -- Володь, а ты вообще доволен тем, что я устроила?
  -- Очень, - сказал я, ничуть не покривив душой. - Такой трахательной
   феерии я не ожидал. У тебя богатое воображение.
  -- Да не особо и богатое. - засмеялась Виолетта, лаская мою грудь. - На
   самом деле все это мною не придумано, а взято из книг.
  -- Что например?
  -- Ну, например, наш с тобой первый на свадьбе половой акт. Подобное я
   когда-то вычитала в примитивном женском романе. "Одного раза недостаточно". кажется, назывался. Но мне запомнился факт: там в какой-то общине наркоманов девушка с парнем трахались чужими руками. То есть их держали другие и совершали трахательные движения, как в невесомости. И мне захотелось попробовать.
  -- И тебе понравилось?
  -- Очень. А тебе?
  -- Не то слово. А чем мне член смазали перед этим ? каким-то
   наркотиком?
  -- Нет, это я специальное средство привезла. Которое на короткий срок
   повышает чувствительность кожи. Из Москвы...
  -- Здорово придумала, - сказал я, целуя ее грудь. - И все остальное
   тоже.
  -- А остальное. - продолжала Виолетта. - Взято вообще из "Мастера и
   Маргариты"
  -- А где там трахались? - искренен удивился я.
  -- Там не трахались нигде. Но мне очень нравилась сцена бала у сатаны.
   И мне всю жизнь страшно хотелось побыть в роли Маргариты. Чтобы обнаженной принимать поздравления. Чтобы мужики наклонялись и целовали мне колено...
  -- Ясно...
  -- Но при этом мне хотелось. чтобы меня еще и трахали.
   Виолетта засмеялась серебряным смехом и уткнулась мне в плечо.
  -- Видишь, какая у тебя развратная жена?
  -- За это я тебя и люблю...
   Мы полежали еще некоторое время, обнявшись.
  -- Одно плохо, - с улыбкой продолжала я. - Ты натрахалась, я натрахался,
   а вот мы с тобой трахались мало. Жалко, что я уже не могу тебя трахнуть.
  -- Да. но ведь у меня же еще попа есть! - возразила Виолетта.
  -- Да нет, это я так сказал. У меня член уже онемел и. наверное, стерт на
   кончике.
  -- Нет. все равно - трахни меня в попу. И буем считать, что наша свадьба
   завершена.
   Задний проход моей жены был нежен и мягок, и мой стержень вошел на
   удивление легко. И поработав несколько минут, я испытал еще один нежный оргазм. Правда. семени вылилось, наверное. совсем мало, ведь я уже изработался до предела.
  -- Вот теперь в самом деле - все, - удовлетворенно сказала Виолетта,
   выдавливая мне на живот последние капли из моего опавшего, иссиня-красного стержня.
  -- Да... Этот день я не забуду никогда...
  -- Кстати, - спросила Виолетта, сев на постели и дразня меня своими
   замечательными коленками, которые продолжали возбуждать меня даже в полностью выжатом состоянии. - Как тебе Ника понравилась?
  -- Очень понравилась, - опять честно признался я. - И я сам хотел тебя
   спросить - кто она - мужчина или женщина? И откуда взялась вообще ? Кирилл нанял для одного дня, как когда-то Викторию?
  -- Нет, Ника у нас теперь в актерском штате. А привела ее сюда я.
  -- Ты?! - я даже привстал на постели.
  -- Ну да. Познакомилась с нею... Точнее еще с ним в Москве, и...
  -- Объясни подробнее.
  -- Да объяснять нечего, - усмехнулась Виолетта. - Ника - это не
   Виктория. та была настоящей трансвеститкой, как Альберт говорил. С настоящими молочными железами и половым членом. который в общем исполнял свою мужскую функцию условно. А Ника - транссексуалка. Точнее, транссексуал, ставший транссексуалкой.
  -- Что-то я плохо понимаю разницу...
  -- У Виктории изначально в организме были в равной мере женские и
   мужские гормоны. А Ника родилась мальчиком. Которого родители назвали Коля. Просто этот мальчик рос очень женственным - вероятно, в нем был избыток женских гормонов, которые в общем в любом организме балансируются с мужскими.
  -- Понял примерно, - ответил я, мгновенно вспомнив активную лесбиянку
   Сашу. - Я знал такого человека, только с точностью до наоборот.
  -- Ну да. - кивнула Виолетта. - Я же помню, как ты трахал лесбиянку
   похожую на мужика. А этот Коля - ему, то есть теперь уже ей - двадцать восемь лет - решил сделать операцию по перемене пола. Мы познакомились в клинике, где я делала себе грудь.
  -- А, теперь понятно...
  -- Да. Он сделал себе женскую грудь и женскую задницу. Это был первый
   этап. Потому что как бы обратимый: силикон можно убрать, и тело снова стало бы мужским. А напоследок он хотел избавиться от мужских органов.
  -- Как?
  -- Полностью. Отрезать себе член и яйца. оставить лишь дырочку, сквозь
   которую писать.
  -- Но не отрезал ?
  -- Нет, я его переубедила?
  -- Ты?!
  -- Да, я, - усмехнулась Виолетта.- Дело в том, что в этом Коле-Нике
   бушевала неукротимая сексуальная энергия, которая осталась до сих пор.
  -- Я это заметил. Сколько раз эта Ника сегодня кончила? Мне кажется,
   раз пять, не меньше.
  -- Думаю, что больше. Я ведь трахалась с ним... с нею. в Москве, и до
   операции и после.
  -- Трахалась?!
  -- Ну да, а что? - Виолетта обеспокоенно посмотрела на меня. - А тебя
   это... смущает?
  -- Не смущает, а удивляет - где?
  -- В больнице. Мы же лежали на одном этаже, где отделение пластики
   груди. И как-то так получилось, что с первого дня знакомства я поняла, что передо мной не просто мужчина, решивший переменить пол, а очень активное существо. и я для смеха предложила потрахаться. "Напоследок". как я сказала.
  -- И он согласился?
  -- Да - примерно, как твоя лесбиянка. И мы трахнулись. А потом еще раз.
   А потом уже греблись, как хорьки, каждую ночь, на лестничной площадке между этажами. С него еще не сняли швы на груди и заднице, а он греб меня так, что стены тряслись. И кончал по десять раз за ночь. Наверное. никогда прежде я не получала в себя столько спермы сразу и регулярно. Мы оставляли после себя целые лужи на полу, ума не приложу, как нас не застукали потом.
  -- Да... Здорово. - сказал я. представив себе свою жену, которую драит у
   стенки на ночной лестнице странное существо с накачанной силиконом грудью, и почувствовав, что мой орган опять встает от возбуждения.
  -- Ну и вот, я его убедила не отрезать ничего. Сначала он, дурачок решил
   - яйца отрежу, они некрасиво болтаются, а член, так и быть, оставлю. Я его с трудом убедила. что без яиц он трахаться не может.
  -- В самом деле - дурачок. - усмехнулся я.
  -- На самом деле не дурачок, а дурочка. Ника себя называла в женском
   роде сразу, еще даже пока груди не было... Ну и вот, она согласилась, что отрезать член никогда не поздно, а пока она может так активно трахаться и кончать, то зачем сознательно лишать себя источника удовольствий.
  -- Разумно, - согласился я. - а как она сюда попала?
  -- Я позвала, - спокойно ответила Виолетта. - Я ведь до клиники еще
   слегка обстановку в Москве разведала. там этих трансвеститов и транссексуалов с отрезанными членами или наоборот пришитыми - как грязи. несколько гей-клубов, где они с ума сходят от безделья. Кому он на хрен там был бы нужен. И я позвонила Кириллу и предложила позвать Нику к нам и заключить с ней контракт хотя бы на год. Кирилл обрадовался, потому что в нашем городе подобной актрисы не найти...
  -- И теперь Ника работает у нас. - подытожил я.
  -- Ну да. Снимает квартиру, трахается, ее трахают и она вполне
   довольна жизни.
  -- Хотя по сути дела эта Ника - просто парень-бисексуал, нарастивший
   себе грудь.
  -- По сути да.
  -- И ты знаешь что... Кирилл когда-то говорил, что истинное сексуальное
   возбуждение всегда бисексуально. И сегодня я это испытал на себе. Видела. сколько раз я у Ники отсасывал.
  -- Да. Я думала, ты играешь...
  -- Я не играл. Мне в самом деле было приятно сосать член и пить сперму,
   это тоже добавляло удовольствия. Как бы мне самому не стать бисексуалом...
  -- А что тут особенного? - засмеялась Виолетта. - Ведь мне тоже приятно
   когда мне женщина клитор лижет...
  -- Слушай...- запоздало всполошился я. - А в попу он тебя трахал?
  -- Кто?
  -- Да эта Ника? Трахала тебя?
  -- Нет конечно. Попа была еще не готова. и я вообще сразу сказала -
   попа это исключительно для тебя.
  -- Тогда подставляй скорей ее, - сказал я.
  -- В самом деле?
  -- Да. От твоих рассказов, как ты греблась с Никой в Москве у меня
   член опять встал и тебя хочет. Давай, поворачивайся...
  -- С превеликим удовольствием! - сказала Виолетта. разводя свои белые
   ягодицы.
   И через несколько секунд мой твердый орган снова сидел глубоко в ее
   заднем проходе, упершись выбритым корнем - и на кончике, ласкавшем ее внутренности, снова разгоралось медленное пламя оргазма...
   

[Sarikov]

                                           Часть двадцать четвертая
1

   Вроде бы после "свадьбы" ничего не изменилось.
   В Виолеттиной - нашей с ней будущей - квартире шел ремонт, который организовала и контролировала она сама. И после единственной ночи в зеркальной спальне мы больше не оставались с нею до утра: Виолетта объяснила. что окончательный разрыв с матерью она откладывает до момента, когда можно будет в самом деле хлопнуть дверью и навсегда уйти в свою квартиру. В противном случае мать сживет ее со света за те недели, которые ей осталось прожить в одних с нею стенах.
   Но странное дело - теперь, совокупляясь с Виолеттой, я чувствовал какую-то особую, глубокую нежность от умственного обладания этой женщиной.
   Кирилл оказался прав: признание Виолетты своей женой - мы решили даже официально зарегистрировать свой брак, только сделать это тихо и приурочить событие к переезду - обострило мои сексуальные чувства к ней.
   Нет, конечно. Виолетта по-прежнему каждый день спускалась на студию и до изнеможения совокуплялась на площадке. И я без устали обрабатывал клиенток, не забывая пару раз за день уделить внимание и Рите, которая до сих пор не потеряла интереса для меня. Плюс к тому, настояв на своем, я работал по графику на доводке, удовлетворяя каждый день одну из актрис - и иногда разряжаясь в нее сам.
   Но обладание Виолеттой несло мне особую сладость. И Кирилл, планируя съемочный график в соответствие с расписанием приема клиентов, несколько раз в неделю выкраивал время и снимал в студии нас с Виолеттой.
   Нас вдвоем - самые простые половые акты, без всяких изысков и ухищрений. Потом я смотрел получившиеся ролики. И то ли мое восприятие нас с Виолеттой стало другим. то ли в самом деле мы вели себя во время иначе, нежели раньше: делая интимное дело перед камерой, как привыкли. мы все-таки именно любили друг друга как муж и жена - но на экране мы смотрелись очевидно лучше и более возбуждающе. Я готов был мастурбировать на кадры нашего совокупления. Невероятно возбуждение вызывал во мне вид округлых, белых и гладких Виолеттиных бедер и моей руки, осторожно запихивающей между них красную головку. И ритмичные качания туда-сюда ее искусственных, но совершенно живых грудей, когда я драил ее в задний проход, и белую каплю моего семени. медленно вытекающую после этого из ее смыкающегося анального отверстия и прокладывающую путь по ее толстым ляжкам...
   Я готов был бесконечно совокупляться с Виолеттой и бесконечно смотреть на запись наших половых актов. И подумал о том. что в самом деле, когда мы будем жить вместе. стоит купить видеокамеру, чтобы доводить самих себя до полного экстаза наблюдением собственных половых актов.
   Незаметно, начав доводку и снимаясь с Виолеттой, я стал возвращаться в студию и как актер.
   Правда, обычно участвовал в съемках по своему желанию, прося Кирилла заменить кого-нибудь мною.
   И, как ни странно, я очень пристрастился к сексу с Никой. Хотя. возможно, это она пристрастилась ко мне и всяческими способами затягивала меня в съемки с нею. Я знал, что Ника - обычный молодой мужчина-бисексуал, похожий на женщину лишь миловидным лицом да силиконом. закачанным в его груди и задницу - но привычно называл ее женским именем. Потому что я не был гомосексуалистом и воспринимал Нику как женщину и совокуплялся с нею именно как с женщиной.
   Кроме того, меня вел исследовательский интерес.
   Например, иногда я пробовал доводить Нику с помощью анального секса без стимуляции ее полового органа. Это удавалось далеко не всегда. но в отдельных случаях Ника вела себя как настоящий мужчина, пассивный гомосексуалист: ее стержень вставал и выплескивал семя без прикосновений а лишь от моей работы в ее заднице.
   Но самыми любимыми для Ники были сеансы, при которых я совокуплялся с нею как с женщиной и одновременно занимался ее половым органом как с мужчиной.
   Ника сама призналась мне, что ей хочется, чтобы именно мужчина, драивший ее задний проход и наминавший ее грудь, при этом нежно обрабатывал ее половой орган. И ей не удавалось совместить этого с другими актерами. Конечно, женщины могли вогнать в ее задний проход искусственный стержень, а сами заниматься с ее концом. Но это было не то. Наши мужики-актеры отличались крайней гетеросексуальностью: исправно драя и наливая семенем ее задний проход они отказывались прикасаться к ее собственному половому органу и брезгливо отдергивались, когда Ника, мастурбируя по время того, как ее имели в задницу. выпускала струю семени. Групповой секс, при котором ее обрабатывал в задницу мужчина, а спереди ласкала женщина. тоже не удовлетворял ее абсолютно.
   Идеалом для Ники стал я: ведь я, не заметив того сам, превратился практически в бисексуала. Ну, конечно. не совсем в бисексуала: ни при каких условиях я не дал бы даже Нике загнать себе в задницу ее стержень, и она даже не просила об этом - но в том. чтобы подраить ее руками, слить семя и размазать его по себе или отсосать ртом и выпить, не видел ничего плохого.
   Более того, такие моменты меня будоражили с особой силой.
   И любя Виолетту как человека и жену, обожая Риту как безотказное женское тело, я страшно привязался в Нике.
   Я неимоверно любил сосать ее половой орган, с наслаждением пил ее семя. Но самым хитовым была наша позиция, когда я лежал на спине, а Ника работала задницей на стоящем торчком моем органе. А я в это время драил ее рукой и с помощью одной лишь ручной работы доводил ее до оргазма и с удовольствием выливал, выдаивал на себя ее семя. Причем не всегда доходя при этом сам: в последнее время у меня вдруг стали появляться трудности с семяизвержением и я начал экономить свои выбросы.
   Кирилл восторгался этими кадрами и утверждал, что подобные натуральные съемки редки даже в лучших роликах запада.
   В общем. моя сексуальная жизнь поднялась на такую высоту. что теперь я узнал уже точно: выше некуда.
   Я обрабатывал клиенток, я доводил актрис, я занимался любовью с Виолеттой и ублажал свое тело с Ритой...
   И все это шло в ежедневном мощном темпе. постоянно подстегиваемое таблетками и сопровождающееся ощущениям нехватки времени.
   Чем больше женщин я имел, тем больше мне хотелось и досадовал лишь на то. что в сутках всего двадцать четыре часа. а в рабочей смене - вообще восемь, и не все дырки могут быть обработаны мною.
   Порой кто-то сидящий внутри меня говорил, что я насилую себя, надрываю свои силы - что пока идет незаметно благодаря искусственному поддержанию таблетками - и при таком напряжении я рано ил поздно сорвусь и упаду туда, откуда начала.
   Превращусь обратно в никчемного импотента,
   Чтобы не сорваться, мне стоило умерить пыл.
   Но этого я уже не мог: отказаться от бурного секса означало для меня сейчас отказаться от самой жизни.
   
2

   Однажды я работал по графику доводки, который теперь выполнял неукоснительно.
   На этот день в плане стояла Лариса. Которая всегда получала наслаждение на площадке. Я довел до оргазма два раза подряд: простым способом и анальным. Тело Ларисы так сладко билось в судорогах удовлетворенного желания, что я неожиданно завелся сам. И хотя теперь не сливал в актрис в процессе их доводки, берег семя для действительно интересной работы с новыми женщинами в сексуальном центре, решил махнуть рукой на экономию. Я очень быстро испытал оргазм в ее переднем отверстии, и блаженная Лариса помогала мне, работая тазом.
   Мне стало так хорошо, что я, забыв об изобразительности кино, невидимо слил семя внутрь, затолкал свой стержень поглубже и еще некоторое время совершал уже пустые фрикции, лежа на Ларисе и поочередно мусоля языком ее подзабытые груди. Я не ждал второго оргазма - просто совокупление с актрисой принесло неожиданную сладость, и я наслаждался минутами последействия, когда сладострастные ощущения на кончике моей головки и в раздувшемся облаке крайней плоти не отключились сразу, а угасали медленно, даря мне еще что-то.
   Когда я понял наконец, что испытал все до капли и пора заканчивать эпизод, Лариса разнообразила наш половой акт. Присев на корточки и натужившись, она подставила в промежность ладонь и слила жидкость туда. Ее оказалось много - возможно, прибавились ее выделения, но вообще я стал замечать, что в последнее время - наверное из-за лекарств - семени у меня стало больше. Совершив такой трюк: получив порцию, потом слив ее обратно - Лариса обмазала себя. Ее молочные железы, блестящие от моего семени, переливались под ее пальцами, как живая ртуть.
  -- Дай, - сказал я.
   Лариса поняла с полуслова и подала мне влажную грудь. Я вобрал в себя
   сосок, с привычной сладостью ощущая вкус своего горького семени. У меня закружилась голова, словно все вернулось назад. Внезапно я почувствовал прикосновение к своему половому органу.
  -- Надо же, Володя, - пробормотала Лариса. - У тебя опять член стоит.
  -- Стоит - так садись на него, - предложил я.
  -- А ты хочешь меня еще? - спросила она, усевшись на мой стержень и
   крепко обхватив меня ногами .
  -- Хочу, конечно, - ответил я.
   Я в самом деле хотел Ларису - хотел абстрактную женщину. Мой половой
   орган, привыкнув в последнее время работать целыми днями не мог насытиться одним семяизвержением и почти сразу требовал следующего. Но все-таки пережитый оргазм отрезвил. Я помнил. что сегодня в плане осталась семейная пара, которая захотела секса вчетвером. Они должны были приехать с утра, но задерживались - из-за этого Кирилл переставил эпизоды и пустил меня на Ларису раньше срока. То есть меня ожидал сегодня еще один сеанс с новой женщиной. Но даже если эта пара и не приедет, то все равно предстояло много приятного. После этого эпизода я мог уйти на второй этаж. Где отдаться оргии с Ритой и Виолеттой... То есть нет, Виолетта сегодня могла лишь подержать мошонку, у нее два дня назад началась менструация, она носила плотные трусы и я щадил ее, на заходя даже в задницу... Но половой акт с одной Ритой тоже обещал много.
   Поэтому я не стал себя доводить - покачал Ларису, пока испытывал от
   этого удовольствие. потом ощутил, что орган мой, не получивший сигнала к цели, стал слегка опадать.
   
3

   Мы поднялись и ушли с площадки.
   Но в душ отправились вместе, держась за руки, и мне было приятно
   ощущение своего удлинившегося полового органа, влажно шлепающего по бедрам. Потом мне показалось мало держать пальцы Ларисы, я взял ее за ягодицы и ловко - с нею это выходило очень легко - сунул палец в разбухший, еще не отошедший после оргазма задний проход.
  -- Ну даешь, Володя, - засмеялась она. - Все тридцать три
   удовольствия...
   Я так и вел ее до душевой, направляя пальцем, вставленным в ее задницу.
   А там, в качестве логического завершения, сам помыл ее, особенно тщательно намазывая гелем ее розовые половые губки.
  -- Володя, Володя...- блажено щурилась Лариса, когда уже в раздевалке я
   целовал ее покрытые мурашками груди. - Ты вернулся...
  -- Я и не уходил никуда, - возразил я. - Просто другой работы много.
   Слегка замотался...
  -- Ты вернулся...- бормотала она. - Как в старые добрые времена.
   Как в старые добрые времена, - думал я, тщательно вытирая ее половые
   органы. - Как в старые добрые времена...
   

[Sarikov]

4

   
   
   Слова Ларисы вызвали в душе внезапный ностальгический обвал.
   После душа я не пошел к себе на второй этаж. Ни с того ни с сего вернулся на площадку и взял у Аркадия спотлайт.
   Мне захотелось просто посветить, умственно наслаждаясь зрелищем чужого совокупления.
   Перед камерой лежали Анжела и Валера. Обычные любовники в обычной позе. Валеру с его органом не могла долго выносить ни одна другая актриса.
   Перед Валерой Анжелу уже обработал Николай. Унылый и невыразительный, непримечательный ничем.
   Утром он уже снимался с Леной - упражнялся в ее анальном отверстии. Я не видел этого, поскольку в то время я сам отделывал женщину, возделавшую секса в спущенных колготках. Но представлял, как невыразительно Николай испытал оргазм, потом выдернул орган из женской задницы и слил в ложбинку между ягодиц. Его необильное семя ползло по темным половым губам и капли, похожие на сопли, застряли в завитках паховых волос. Я знал, что все было именно так, поскольку тысячу раз наблюдал это в мелких вариантах. В последние дни на студии наблюдался какой-то спад энергии - видимо, не находились новые любители, а актеры ленились - и Кирилл снимал стандартные сцены просто так, про черный день.
   После одного уже совершенного семяизвержения Николай трудился вяло. И наблюдая, я вдруг с изумлением понял, что не он обрабатывает партнершу, а она его.
   Анжела по своей инициативе меняла позы, пока не остановилась в миссионерской, с закинутыми на его плечи ногами.
   В этот момент Николай, крякнув, неожиданно спустил семя во второй раз и вовсе обмяк. Анжела выругалась и даже плюнула в сторону.
   Тут же подошел Валера, вбил в нее свое бревно, закинул ее ноги себе на плечи и попытался продолжить то, что равнодушно прервал Николай.
   И сейчас я наблюдал второй этап случки.
   Толстые ляжки Анжелы сияли в ярком свете. Мой орган намок. И я подумал, что старое не потеряно до конца. Даже этой актрисе все-таки нужен я. Чисто физиологически. Вряд ли Валера сумеет что-нибудь, если не сумел до сих пор. Как только он выльет свою порцию, я заменю его. И достигну результата.
   Схвачу грубо эти молочные ляжки и вобью ствол, и суну руку ей в задницу - и Анжела будет рычать от оргазма, дать ей который способен только я.
   Но актриса не теряла нужной позиции.
   Ритмично подпрыгивая под Валерой, она просунула руку и прижала его длинную несимметричную мошонку к своему заду.
   Он, кажется что-то почувствовал - его фрикции сделались более быстрыми.
  -- Не спеши! Не спеши ! - зашипела Анжела. - Не сбивай... дай мне...
   Этого не могло быть, потому что не должно было быть никогда. Потому
   что лишь я мог довести любую актрису. В отличие от всех прочих.
   Но сейчас женщина шла к оргазму с Валерой. Она забилась, и в углах
   рта ее вскипела пена - как бывало, когда мой стержень орудовал в ее дырке, ощущая головкой пальцы сквозь прямую кишку.
  -- Аааа...- ревела Анжела.
  -- Ооооо....- вторил Валера.
   Я догадался, что произошло невероятное: они испытывают
   одновременный оргазм. Что даже у меня получилось лишь однажды.
   И черт побери, ведь это я сам привел этого... доводчика... на студию.
   Тела, напрягшись в судорогах, выгнулись общим мостом и замерли. Потом Анжела расслабилась, не опуская ног с плеч партнера. Я светил за камерой - и видел, как из нее побежал ручеек. В самом деле, они получили наслаждение вместе.
   Я почувствовал, как хочу взять эту женщину. Прямо сейчас - пока она еще мокра и горяча внутри.
   Сунув спотлайт Аркадию, я мгновенно разделся. Мой орган выпрыгнул из брюк.
  -- Давай, - сказал я Анжеле. - Вылезай из-под него... Теперь я тебя
   трахну.
  -- А я больше не хочу, - равнодушно ответила она.
   Валера слез, привычно подмигнув мне. И тут произошло неожиданное.
   Перевалившись на бок, актриса схватила его конец и принялась досасывать остатки. А из нее продолжало течь. Я бросился на нее, пытаясь воткнуть свой стержень.
  -- Сказала же - не хочу ! - грубо отстранилась она и сомкнула ноги.
   Продолжая сосать орган Валеры.
  -- Ну тогда я тебя в задницу трахну ! - неожиданно озлобляясь, сказал я.
   Перевернув ее на живот, я наставил головку. Анжела сопротивлялась.
   Забывшись, я остервенело раздирал ее ягодицы.
  -- Володя, - вдруг проговорила она другим тоном. - Я уже кончила и
   ничего больше не хочу. Пожалуйста, отстань от меня.
   Эти слова отрезвили. Орган мой опал. Я слез с площадки и пошел мыться. Сам не знаю, зачем.
   Чувствуя нечто похожее на первый звонок.
   
5

  -- Плюнь ты на нее, - спокойно сказал Кирилл, к которому я поднялся из
   душа. - Анжелка просто старая стерва.
  -- Это так, конечно, - задумчиво сказал я. - И теперь в общем имел я ее в
   три дырки на четыре стороны. Я ведь сейчас так много трахаюсь благодаря сексуальному центру, и с женой счастлив, и Ника кое-что новое мне дарит, а на случай крайнего разнообразия у нас есть идеальное трио с Риткой, и вообще все у меня хорошо... Меня другое встревожило.
  -- Что именно ?
  -- Ты понимаешь... Я ведь теперь редко снимаюсь. Только с Ветой и с
   Никой. Да еще когда довести меня просят прямо на съемке. А уж светил вообще черт знает когда в последний раз. И сегодня, когда вышел на площадку, то вдруг почувствовал вновь страшное возбуждение от вида партнеров, которые передо мной етятся. И член у мня встал как каменный, он у меня вообще сейчас практически не опадает. Все время в таком полужестком состоянии из-за таблеток. Но когда Анжелка меня отпихнула...
   Я замолчал.
  -- Что - "когда отпихнула"? - спокойно уточнил Кирилл.
  -- Когда она меня отпихнула у меня член сразу опал. И куда-то ушло
   желание... Ты понимаешь? Этого не должно было быть! Отпихнула и отпихнула. И хрен то с ней. Свет клином не сошелся. В конце концов, я мог сразу пойти в комнату отдыха, взять кого угодно и отодрать в нижней спальне... И услышать сто благодарностей в ответ. Или пойти к Ритке на второй этаж. С нею уж вообще делай что хочешь... Да и клиенты, возможно, вот-вот подъедут. А у меня все опало - все, понимаешь. И член мой вернулся в то состояние, когда я работал осветителем.
  -- Не зацикливайся на этом, - сказал Кирилл. - Ты много етишься в
   последнее время, возможно - просто перетрахался. Тебе нужно встряхнуться и сменить обстановку. Как насчет того, чтобы сегодня поработать актером?
  -- А... эти супруги? Они не приедут?
  -- Нет, эти хреновы свингеры звонили Ветке, она мне уже передала,
   чтобы я тебя не торопил. Что-то у них сегодня не получается,
  -- Ясно.
  -- Так вот, поскольку сегодня тебе в центре трахать больше некого, я
   предлагаю тебе обычный. старый и эпизод.
  -- С кем?
  -- С Маринкой и Наташкой. Они должны были трахать Гену, но я его
   заменю на тебя. Согласен?
  -- Согласен-то согласен... Но что-то у меня сомнения возникают...
  -- Брось и ну дури, - перебил меня Кирилл. - Я же видел, как ты час
   назад драл Лариску - любо-дорого смотреть. Сейчас отдерешь этих двух - и суку Анжелку напрочь забудешь.
   
   
6

   Но Кирилл ошибся.
   Зато не ошибся я.
   В эпизоде с Мариной и Наташей у меня ничего не получилось.
   В самом прямом смысле.
   Сцена планировалась спонтанной.
   Я собирался ласкать Марину, которая стонала от прикосновения, потом
   войти в нее. Или в Наташу, игравшую моими половыми органами, пока я работал над телом Марины.
   Я начал. Груди Марины манили мягкостью. Я втянул сосок, она застонала.
   Наташа перебирала мне крайнюю плоть. Колбасообразные груди Марины настраивали на правильный лад; ее стоны возбуждали еще больше. Да и медленная игра Наташи, сохранившей навыки умелой проститутки, всегда наливала мой конец силой.
   Но я возился с Мариной, а низом чувствовал, что настоящего напряжения не возникает. И стержень остается мягким. Облизав Марину с ног до головы, я попробовал свой орган рукой и попытался затолкать на место. Этого не получилось: Маринино отверстие не отличалось размером, а мой конец сейчас напоминал сдутый воздушный шарик.
   Марина никогда не брала в рот, это сделала Наташа. Я схватил ее плоские молочные железы, надеясь прийти в чувство.
   Все оказалось напрасным. Мой орган не вставал.
   Я не хотел верить. Наверное, стоило просто войти в Наташу. Ее дырка тоже не считалась большой, но тело ее имело не такое пухлое строение, и вход находился ближе.
   И все равно ничего не вышло.
   Юра снимал; эпизод мог пойти как неудачная попытка импотента.
   Наташа и Марина, вопреки правилам, стали ненавязчиво ласкать друг друга. То ли от нечего делать, то ли надеясь возбудить меня видом.
   А у меня казалось, что земля уходит из-под ног. Я сам прервал эпизод.
   Это был конец.
   Конец моей карьеры доводчика и мужчины.
   Возможно, конец самого существования...

[Sarikov]

7

   Остаток дня я просидел у Кирилла. Так и не поднявшись к себе в центр.
   Точно чувствуя, что и там, с Ритой, тоже ничего не выйдет - и еще одна
   провалившаяся попытка лишь укрепит в моем сознании неудачу.
   Внизу за стеклом продолжалась жизнь. Жужжала камера, переплетались
   и шлепались друг о друга разгоряченные тела, капал пот и лилась семенная жидкость... А здесь, где на мониторах беззвучно шевелились половые органы, остался я.
   Словно выброшенный за борт, но еще имеющий возможность наблюдать в иллюминатор уходящее.
   Мой собственный отросток ни на что не реагировал.
  -- С точки зрения психологии... - пробормотал Кирилл. - Сегодняшнее
   явление... Твой внезапный сбой... Как ни парадоксально, но объясним.
  -- В смысле?
  -- Ты находился на положении вожака стаи. Главенствующего самца,
   который один имеет право покрывать всех самок.
  -- Разве так? По-моему, трахались все со всеми. Со мной лишь
   испытывали оргазм.
  -- Я именно это имел в виду. Истинное ритуальное совокупление, при
   котором женщина испытывает вершину сладострастных ощущений, было доступно лишь тебе. Все прочее оставалось биологической игрой. А сейчас вдруг оказалось, что довести до оргазма можешь не только ты. Поверь, это в самом деле серьезное испытание психики. А секс на девяносто процентов основан именно на ней... Кроме того, есть еще один усугубляющий фактор.
   - Какой?
  -- У тебя возникла подсознательная связь между твоей потенцией и этой
   старой шлюхой.
   Я не считал Анжелу старой; она была существенно моложе меня - хотя уже не возражал, что она шлюха.
  -- Толчок твоему возрождению дало совокупление с нею. И ее оргазм
   вселил в тебя силу. Вспомни...
  -- Увы, помню. Хотя лучше было бы забыть...
  -- ...Правда, на один раз. Дальше тоже произошел срыв. Но благодаря
   толчку ты поднялся и вышел на нынешнее состояние.
  -- Меня еще и лекарства поддержали.
  -- Тебя они и сейчас поддерживают. Поверь, Володя - сегодняшняя
   неудача случается с каждым. Не нужно зацикливаться.
   Я промолчал.
  -- Думаю, тебе надо просто отдохнуть.
  -- Как...- безнадежно протянул я.
  -- Я дам отпуск. Возьми Ветку и уедь с ней на неделю, куда угодно. Хоть
   в гребаную Турцию, в конце концов... Смени обстановку, в море покупайся...
  -- Денег нет ни хрена. Все же в ее квартиру... то есть в нашу будущую
   ушло.
  -- Да фиг-то с ними, - махнул рукой Кирилл. - Я дам тебе... Аванс или
   беспроцентную ссуду. Или даже просто премию выпишу за работу... Покупай путевки и уезжайте хоть завтра.
  -- Не пойдет, - секунду подумав, возразил я. - В квартире ремонт, Вета
   каждый день контролирует, что там делается. Строителей нельзя оставлять одних даже на неделю.
  -- Ты думаешь?
  -- Я знаю, - невесело усмехнулся я. - Потому что сам когда-то бывал
   строителем...
  -- Ну, может ты и прав...- Кирилл пожал плечами. - Но все равно тебе
   надо на время уйти из этой обстановки. Побыть дома. Поспать, попить разные другие лекарства. И все вернется.
  -- Нет, Кирилл. Это худший вариант. Дома у меня практически нет.
   У меня шевелились волосы от мысли провести с матерью целую неделю.
   Вот если бы уже была готова квартира, в которой могли жить мы вдвоем с Виолеттой...
  -- Мой дом - студия. Я бы согласился пожить тут...
  -- Это можно. Оставайся в любой спальне хоть с сегодняшнего дня. Но
   все равно мы сразу попытаемся вышибить клин клином...
  -- Это как?
  -- Помнится, после первого срыва твое семяизвержение получилось
   благодаря мастурбации. С одной из любительниц...
  -- Да, с Анастасией.
  -- Нужно сейчас сделать то же самое. И сегодняшний эпизод забудется.
   Я не успел возразить, как Кирилл поднял трубку телефона.
  -- Вера ! - кричал режиссер новой ассистентке. - Там в баре из актрис
   есть кто-нибудь свободный ? Пришли ко мне в кабинет... Да кого угодно, черт побери! Кто сосать умеет.
   Мне было все равно, кто явится меня обрабатывать. Я не верил в успех.
  -- Что случилось, Кирилл? - спросила Гульшат, входя в кабинет.
  -- Нашла, конечно, Верка, кого прислать...- пробурчал режиссер.
   Актриса молча ждала приказаний, стоя у двери. Она была одетой.
  -- Твоя задача поставить Володин член.
  -- Что, прямо здесь?!
  -- Да, прямо здесь. Какая разница: здесь - не здесь, или на площадке...
   Могу вас вниз отправить, но времени нет. Лечить надо быстро.
   Я расстегнул штаны, вынул орган.
   Гульшат присела и молча забрала его в рот. Она сосала не хуже и не лучше других. Я почему-то предчувствовал, что и тут не будет результата.
  -- Юбку приподними, пожалуйста, чтобы я ноги твои видел, - все-таки
   попросил я.
   Актриса кивнула, не выпуская изо рта мой конец, и задрала юбку так, что
   я увидел не только ее бедра, но и плотную часть колготок. Ноги ее тоже не отличались ничем особенным; вообще единственным настоящим качеством этой женщины служило умение доить внутренностями мужской орган.
  -- Может, мне трусы снять? - без тени насмешки спросила она через
   некоторое время, вынув мой стержень изо рта.
  -- Да нет, не надо, - сказал я, представив как долго она будет возиться,
   стягивать с себя и расправлять колготки. - Лучше грудь открой.
   Гульшат через голову стащила кофточку, расстегнула между чашечек застежку бюстгальтера и снова припала по мне.
   Я глядел на ее белоснежную грудь, изо всех сил пытаясь умственно возбудиться. Потом протянул руки, взял ее за соски, помял молочные железы. Осязание, казалось, дало некоторый импульс.
  -- Нет, я все-таки совсем разденусь, - сказала женщина, поняв, что орган
   мой отзывается слишком вяло.
   Я напрасно отказывался: она расстегнула и сбросила юбку, потом одним
   рывком скатала все остальное и оказалась полностью обнаженной за пару секунд.
  -- Ну давай, Володя, давай...- проговорила она, снова присаживаясь
   и разводя ноги. - Давай... Я так хочу, чтобы ты меня трахнул... Прямо сейчас, сейчас, сейчас...
   Кирилл одобрительно кивнул.
   Изогнувшись, я ввел палец в ее детородное отверстие. Там в самом деле
   было влажно. Второй рукой я продолжал упражняться с ее грудями, то тиская их попеременно, то хватая оба соска и сводя их вместе.
   Наконец мой орган слегка надулся, приобрел форму. Однако я ничего не чувствовал.
  -- Это уже что-то, - сказал Кирилл, глядя на результаты.
   При этом я вдруг вспомнил давние слова уже почти забытой мною Ирины
   о том, что он - ученый, и вдруг понял, что сейчас идет эксперимент.
  -- У тебя, кстати, отличный член, - добавил он.
  -- А то ты не видел.
  -- Жаль, что ты не гомосексуалист... Впрочем, это не имеет отношения к
   делу. Главное, он встает.
  -- Да ничего он не встает. Даже если встает, я ничего не чувствую.
  -- Совсем?
  -- Совсем.
  -- Гульшат, обработай ему уздечку.
  -- Я уже...- пробормотала она.
  -- Тут Ирина бы помогла, - сказал я. - Влила бы мне в канал что-нибудь.
  -- Да. Но она забрала все свое с собой...
   Я вздохнул.
  -- Нику хочешь? - предложил режиссер.
   - Давай, - сказал я, сам не веря в успех.
   Ника прибежала, как мне показалось, еще до того, как Кирилл положил
   трубку на аппарат. Она тоже оказалась одетой. На бегу бросая вещи на пол, она сходу воткнула свой орган мне в рот.
   Я схватил его с такой надеждой и умственным желанием, как в прежние времена лакомился женской грудью.
   Мошонка Ники была гладко выбрита. Давя и перекатывая пальцами невидимые продолговатые шарики, спрятанные в ее кожаном мешочке, я сосал ей головку. То же самое делала где-то внизу Гульшат с моим собственным отростком. Только в отличие от моего, орган Ники быстро раздулся и затвердел. И актриса начала постанывать.
  -- Неплохо, - комментировал Кирилл. - Сейчас ты сам возбудишься.
   Ника быстро шла к оргазму, и я старался изо всех сил - отчасти по
   привычке доводчика, отчасти надеясь, что вкус ее семени вернет мне силу. Помня полюбившийся ей прием, я передавил пальцем канал у основания стержня и выпустил семя лишь после того, как Ника начала задыхаться от сладострастия. Жидкость хлестала мне в рот, я глотал и сосал головку, и выжимал последние капли, и мне казалось, что я возбуждаюсь.
  -- Ну и как у нее сперма? - поинтересовался Кирилл. - Впервые вижу в
   натуре, как ты ее пьешь.
  -- Сперма - высший класс, - ответил я, выпустив Никин орган и
   облизнувшись. - Виолетта большой молодец...
   Ника благодарно поцеловала меня в губы.
  -- Гулька, как у него самого член? - спросил режиссер. - Может, сейчас
   он сможет совокупиться?
  -- Не думаю, - ответил я.
   Но Гульшат уже залезла ко мне на колени, развела рукой срамные губы и
   попыталась ввести в себя мою головку.
  -- Давай, давай...- шептала она. - Ты только войди в меня... И я тебя
   засосу по-настоящему...
   Но я даже не помогал ей, зная бесполезность. Конец лишь казался твердым. Потому что ничего не чувствовал и ствол оставался мягким.
  -- Мастурбируй, - сказал Кирилл.
   Я попробовал сделать, как обычно. Драил свой конец, а сам притянул
   Гульшат к себе, схватил за грудь, кусал ей сосок, надраивая себя, свободной рукой работал в ее отверстии. Женщина непроизвольно стонала; ей было хорошо. Вставшая на корточки Ника помогала мне, давя мошонку. Но я с тем же успехом мог обрабатывать резиновый шланг.
  -- Все, Кирилл, - сказал я, остановившись. - Смотри, у меня уже вот-вот
   синяк будет. Ничего не вышло.
  -- Н-да... Как ни прискорбно, оказался прав ты, а не я... Ладно. Сегодня
   занимайся чем хочешь. Будем думать, как вывести тебя по-другому.
  -- Думаешь, выйдет?
  -- Должно. У кого самое большое влагалище?
  -- У Анжелы, пожалуй, - сказал я.
  -- Точно у нее, - подтвердила Гульшат.
  -- Ну вот. Завтра у нас день без продыху. А послезавтра тебя вылечим.
  -- Как?
  -- Увидишь.
   Кирилл был непоколебимо уверен в успехе.
   Но я не разделял его оптимизма.
   
8

   Через день Кирилл устроил попытку спасения.
   Все происходило в студии, шла съемка - на всякий случай - но действие
   преследовало одну цель: вернуть меня к жизни.
   Главное исполнительницей избрали Анжелу: обсудив вопрос даже с
   гинекологом, режиссер согласился, что ее отверстие лучше всех для введения мягкого органа.
   Не знаю, что думала по этому поводу сама актриса, но исполняла она все
   молча. Видимо, Кирилл дал жесткие указания.
   Помимо Анжелы старались все.
   Сначала ее заполнил Владислав, чтобы обеспечить легкое скольжение и
   возбудить меня визуально. Отверстие растягивали Татьяна и Аня. Виолетта по-настоящему насосала мне конец, Лена пыталась ввести его в дырку.
   Все было организовано правильно.
   Только отросток не стоял.
   Он оставался настолько безнадежным, что даже совместными усилиями удавалось пропихнуть лишь головку.
   В какой-то момент пришла мысль: возможно, после психологических перепадов я не способен к совокуплению именно с Анжелой.
   Я попытался с каждой из помощниц. Столь же безрезультатно. Дружественные детородные отверстия казались непроницаемыми.
   Даже самое любимое - ставшее любимейшим в последнее время - убежище: задница моей любимой жены Виолетты, не возбудило меня и осталось непроходимым.
   Ничего не помогало. Мой орган отказался работать. Причем не совсем: он слегка вставал во время съемок. И даже чувствовал какое-то время. Но стоило попытаться его ввести, как он обмякал. Ровно настолько, чтобы не войти. Слово насмехаясь надо мной.
   Кирилл предлагал мне еще всяческие варианты - я отказывался заранее.
   Потому что даже мысль о новых женщинах-клиентках - которым временно отказывали по причине моей нетрудоспособности - не вызывала у меня привычного прежде сладкого томления в паху.
   Еще в самый первый день, послушавшись Кирилла, я решил остаться ночевать в зеркальной спальне. Виолетта пошла на отчаянный шаг: опять наврала матери. что остается у подруги. хотя по тону ее разговора чувствовалось, насколько тяжело дается ей эта уловка.
   Но изменения, случившиеся во мне, оказались необратимыми: я не мог ничего даже с этой, самой близкой сейчас мне женщиной.
   Мы мучительно ласкали друг друга, но мне становилось только хуже.
   Сама обстановка спальни действовала на мня угнетающе: несмотря на свежезастеленную кровать, сами стены здесь, казалось. источали запах семени. Моего семени. литрами вылитого тут еще недавно, когда я оставался дееспособным мужчиной. И это воспоминание давило меня так. что я еле дождался утра. И больше уже не пытался остаться ночевать на студии.

[Sarikov]

9

   Я сидел за потайным стеклом зеркальной спальни.
   Сидел один: я уже понял, что даже нежные руки и губы Виолетты не дадут мне ничего.
   Разумеется, все заказы, касавшиеся женщин - то есть те, где должен был работать я - были отменены. Я спросил Кирилла. почему он на время... Я сказал "на время". хотя сам не верил, что это время когда-нибудь пройдет... На время не отправит наверх кого-нибудь из актеров. Он сказал, что актеры не в состоянии исполнять мою работу; они избалованы и себялюбивы и лишь я с талантом доводчика си способностью угадывать желания женщины, мог, и так далее... Он наговорил мне еще много приятных слов и подытожил, что женщины перебьются. подождав недельку, пока я приду в себя.
   И Виолетта отменила заказы. Среди которых была и старая знакомая Алена - каким новыми приспособлениями для механического секса она могла удивить нас на этот раз?.. - и женщина, приводившая сына, боясь за его гомосексуализм...
   Им было отказано.
   А я сидел в закутке, наблюдал за Ритой и пытался сконцентрировать какие-то ощущения на кончике своего полового органа.
   В былые времена я бы уже испытал пару оргазмов и залил бы все стекло своим семенем с этой стороны: Рите выпали интересные заказы.
   Сначала ее использовали - точнее чисто сняли как проститутку - три молодых мужчины, почти парня. судя по всему-0 три друга, спокойные, привычные и молчаливые. Каждый из них поимел Риту в каждую из трех дырок и излил туда по порции семени. Во время этого сеанса Рита то лежала под одним. то скакала на другом. то возникали моменты, когда они насаживали ее на свои колышки бутербродом, а третий вводил свой конец ей в рот. Мужчины действовали спокойно. неспешно и деловито. И Рита была спокойна. И потеки семени. покрывающие ее тело, смотрелись соблазнительно и возбуждающе....
   Но сегодня - не для меня.
   Потом, отмывшись и слегка отдохнув после троих, Рита принимала семейную пару. Мне показалось. что однажды эти люди уже приходили к нам, но потом отметил, что женщины с такими белыми длинными волосами я не видел. Впрочем. женщина всегда могла надеть парик. И эта не нуждалась в моих услугах.
   Сначала получил удовольствие ее муж.
   Довольно затейливым способом: раздевшись, он сел на специально принесенный стул, приказал Рите балансировать с расставленными ногами над его торчащим органом, а самой работать рукой.
   Это было своеобразное зрелище: мужик, корчащийся от удовольствия, и Рита, на подрагивающих он напряжения ногах доящая руками его конец. направленный точно в его промежность.
   Жена клиента быстро разделась - я понял, что прежде этой женщины не было. потому что она имела соски довольно странного вида: обычные, желтовато-коричневые, но с белыми ободками вокруг кружков - и тихонько мастурбировала, глядя на Риту и мужа.
   Когда из мужика хлестнуло вверх семя, Рита направила его точно на свое отверстие - видимо, так было оговорено. Белые струи били в ее срамные губы, попадали на лету в ее раскрытый зев, стекали по ногам. Когда мужик кончил свои конвульсии, Рита аккуратно ввела его опавший орган в свою скользкое отверстие и некоторое время поработала на нем сидя.
   Потом она встала не четвереньки на пол и припала языком к половым органам жены - начался сеанс лесбиянского оргазма, который. вероятно. входил в заказ.
   Муж пристроился к Рите сзади и, пока жена доходила., успел испытать второй оргазм. причем выдернул орган перед концом и. зажимая крайнюю плоть. быстро перебежал вперед и слил семя в рот жене.
   После этого женщина довольно быстро встала мостом и забилась в своем оргазме.
   А в качестве третьего этапа муж уже спокойно совокуплялся со своей вялой женой, Рита стояла на четвереньках и кончиком языка обрабатывала ему мошонку, а женщина. дотянувшись до ее таза. довольно грубо орудовала сразу в обоих ее отверстиях устройством довольно жуткого вида: искусственным органом двойного действия, с отростком для анального вхождения...
   Все это должно было меня возбудить.
   Но не возбуждало.
   Правда, вечерами я исправно доводил до оргазма Риту: язык мой работать не отказался. Виолетта пыталась возбудить меня в эти волнующие моменты, но у нее не выходило. Потом Рита доводила Виолетту, и я терся об их подрагивающие тела своим безвольным концом, без всякого результата.
   Как-то раз в конце дня, когда я опустошенно сидел и пил кофе в комнатке отдыха, ко мне пришел Валера. Тот самый актер с огромным половым органом, с которым Анжела испытала на моих глазах оргазм. стоивший мне силы.
  -- Володь, ты меня извини, - стоя в проходе сказал он. - Честно слово, я не
   хотел...
  -- За что ты передо мной извиняешься? - устало спросил я.
  -- Да я уж знаю...
   Валера беспомощно пожал плечами. и я понял, что по всей студии уже
   прошел слух. И у всех сложилось мнение. что именно этот оргазм Анжелы с Валерой сломал меня неожиданным ударом.
  -- Тебе не за что передо мной извиняться. Ты ни в чем не виноват.
   Меня тронули извинения Валеры и я понимал, что в самом деле он не
   виноват, Но меня тяготило его присутствие. Не его конкретно - а мужчины, у которого работал половой орган. И я терпеливо ждал, когда он уйдет. Валера, судя по всему. понял мое состояние. потому что так и стоял в проходе. не делая шага к столу.
  -- Володь...- он сунул руку за пазуху куртки, в которую уже переоделся,
   чтобы ехать домой. - Может, выпьем с тобой, а...
  -- Нет, - быстро отрезал я. - Я тебя уважаю, и все такое прочее. но я не
   пью вообще. Потому что я в глухой завязке.
  -- В завязке...- растерянно повторил Валера.
  -- Да. Я бывший алкоголик. не пью уже несколько лет. И не думаю. что
   сейчас это мне поможет.
   Я замолчал. И Валера молчал тоже. Некоторое время мы словно пытались перемолчать друг друга. Наконец Валера не выдержал.
   - Ну извини тогда...- пробормотал он и быстро ушел, неловко шаркая ботинками.
   Потом Кирилл высказал предположение. что меня стоит довести до механического оргазма, что выброс семенной жидкости совершит перелом в подсознании и я снова обрету силу.
   Мы старались втроем - в основном драил себя я сам. а Рита с Виолеттой возбуждали меня позами, прикосновениями. ласками мошонки и всем, что только могли придумать.
   Я стер нежную кожу полового органа до крови - в буквальном смысле. когда я отнял руку, на ладони остались кровавые пятна.
   Но даже во время этого чудовищного насилия над собой я не почувствовал даже отзвуков позыва к удовольствию.
   
   
10

   Потом я ощутил, что наблюдение за совокупляющейся Ритой вызывает у меня не возбуждение, а досаду. Ведь еще недавно я тоже мог с нею так же. А сейчас оказался ни на что не способным.
   Виолетта по-всякому пыталась помочь мне, но она оставалась умной женщиной и прекрасно понимала: все произошло не вовремя. Слишком рано. Будь сейчас в нашем распоряжении квартира, я в самом деле мог бы уйти на отдых, может быть - даже принудительно спать несколько дней. Но квартира была не готов, и мне было просто некуда деться из этого здания.
   Где все возбуждало и одновременно подчеркивало мою собственную беду.
   Поняв, что в центре мне еще хуже. я пришел к Кириллу и попросился на студию.
   Он сразу понял, что я имел в виду Нику: ведь с ней я мог совокупляться вообще без полового органа. То есть как гомосексуалист, но это меня не волновало.
   И она снимал нас с нею эпизод за эпизодом.
   Ника сосала меня изо всех сил - разумеется. безрезультатно.
   Но зато я и сосал ее. ставший уже совершенно привычным половой орган. Сосал неистово и жадно, перебирая ее мошонку и вводя палец в задницу. И пища. Ника наполняла мой рот своим семенем. Иногда по два раза за один эпизод.
   Я жадно пил ее семя, не давая проливаться ни капли.
   Хоть Виолетта и говорила. что процессы в организме очень сложны - но я внушил себе, что если выпью достаточное количество мужского семени Ники, то это сможет вернуть мне мою прежнюю силу.
   И я снимался и совокуплялся с Никой и высасывал из нее обильную жидкость.
   Мы усложняли варианты, снимали групповые сцены, в которых Ника совокуплялась с актрисой, а я выполнял неизвестно какую роль.
   Очень часто Ника вбивала свой орган в лежащую на спине Лену или Наташу, а я, наклонившись в промежности актрисы, наблюдал изумительную по красоте картину вхождения мужского полового органа в женское отверстие. Хотя я видел это тысячу раз и разглядывал на экране, но лишь сейчас, когда я лежал щекой на женском животе и наблюдал, как головка полового органа раздвигает нежные половые губки женщины и погружается в неведомую сладкую темноту - лишь сейчас я понимал. какое это чудо. Я придвигался ближе. и касался языком головки актрисы - она стонала и выгибалась под двойными ласками, и поймав мой конец, сосала его - без всякого результата. Я наклонялся еще ниже. я перегораживал языком вход в детородной отверстие так, что Ника могла просовывать внутрь лишь красную головку. а вся нежная складка крайней плоти собралась под моим языком. щекоча меня и доставляя наслаждение ей... Чувствуя приближение Никиного оргазма. я надавливал большим пальцем на корень ее полового органа, усиливая ее ощущения. И когда Ника была готова извергнуть семя, ревя и пища от удвоенного наслаждения, я выдергивал ее орган из актрисы. Зрелище головки мужского полового органа, вынутого из женского за секунду до высшей точки совокупления, было тоже прекрасным и завораживающим. Красная и влажна, головка пульсировала. живя своей жизнью, и я жадно хватал ее ртом, и не всегда успевал коснуться языком уздечки - спускового механизма семени - как Никин конец начинал толкаться и я наполнял мой рот жидкостью.
   Иногда мы играли в другой позе.
   Ника совокуплялась с актрисой сзади, лаже на боку. Я ложился спереди - актриса опять брала в рот мой орган, и я снова ласкал языком ее головку. Но целью таких упражнений было иное. Видя подход Ники к оргазму, я жестоко пережимал ей канал, который в такой позе находился прямо передо мной. Она тряслась и багровела и стонала и ревела диким ревом - пока я, смилостивившись, не отпускал пальца, давая ход семени. При таком оргазме Ника почти теряла сознание. и я уже не выдергивал ее орган из женщины. Просто, когда она завершала. припадал к детородному отверстию ее партнерши и, как женщина. высасывал оттуда горячее семя.
   Кирилл наблюдал подобные оргазмы Ники. И говорил. что я невероятный молодец. Что эту практику надо будет использовать в нашем сексуальном центре, когда заказчик- мужчина. Что даже Виолетта может переждать ему канал полового органа, когда тот дерет Риту и довести сладостные ощущения до точки близкой к обморочной, какой клиент никогда не сможет достичь без посторонней помощи.
   Я кивал.
   Но не верил, что сам когда-нибудь сумею вернуться в этой работе на равных...
   
   

[Sarikov]

11

   Так прошла неделя.
   Пожалуй, самая тягостная в моей жизни. Потому что я воспринимал ее как медленный конец самого себя.
   Однажды вечером Кирилл сказал:
  -- Все, Володя. Завтра ты вылечишься. Я приготовил тебе сюрприз.
   Я молчал, потому что не верил ни во что. Даже в лучшие сюрпризы.
  -- Завтрашнее влагалище тебя оживит.
  -- Ну и что там будет?
  -- Негритянка.
  -- Негритянка?!
   Я удивился и тут же подумал с горечью: экзотика повторяется. С
   трансвеститки все началось, негритянкой все закончится.
  -- Ну да негритянка... Я ее выписал на один день, как и трансвеститку
   Викторию, если ты помнишь.
   Еще бы я не помнил...
  -- А что за негритянка?
  -- Серьезная звезда. Не знаю, откуда они ее в Москве взяли. Но у нее
   обширная программа. И она бог знает что умеет. В общем, завтра увидишь.
  -- Она уже завтра прилетает?
  -- Нет, она прилетела вчера. Просто должна пройти анализы. СПИД,
   сложные венболезни. Она принципиально работает без презервативов, а я не могу рисковать. К сегодняшнему вечеру все будет готово. И завтра ты станешь полноценным человеком...
   
12

   
   Народ обсуждал приезд негритянки так же, как некогда - в прошлой
   жизни - появление трансвеститки. Только я в этом не участвовал, поскольку мне было все равно. Я ни во что не верил.
   Лишь слегка удивился, когда увидел, как на площадке готовят стеклянный стол. Прежде никто не требовал таких приспособлений.
   Звезда оказалась черной, как смоль. Средней упитанности. И казалась бы обычной женщиной, перекрашенной в черный цвет, если бы не черты лица.
   И не бюст...
   Молочные железы негритянки не походили ни на чьи другие. Невероятно большие, в бюстгальтере они создавали иллюзию тугой массы. Когда актриса разделась, они не стали маленькими. Только форма оказалась непривычной.
   Их было трудно с чем-то сравнить.
   Груди Ольги казались арбузами. Оксана требовала сравнения с дынями. Когда склонялась Наташа, я думал о баклажанах; Марина вызывала в воображении никогда не виданные конусообразные мешки с желе.
   А груди негритянки напоминали... Пожалуй, два каравая черного хлеба, лежавших на торсе. Своей массой они расплывались почти плоско. Огромные черные соски казались шляпками грибов. Влажных, черно-коричневых, с выступающими пуговками - кажется, они назывались рядовки.
   Поскольку актриса не знала русского, при ней находился переводчик. Белобрысый парень, который стоял голый, временами входя в кадр. Однако половой орган его оставался висеть, из чего я сделал вывод, что это - еще один гомосексуалист.
   Помимо больших грудей, все остальное у негритянки тоже было большим. Большой рот, большой живот, большой пупок, большое отверстие...
   Именно большое: она могла принять туда сразу два половых органа.
   Для этих целей и служил прозрачный стол. Партнеры укладывались промежность к промежности, сплетя ноги и соприкасаясь мошонками. Улыбаясь сотней белых зубов, негритянка брала оба конца в черный кулак с розовой ладонью и молниеносно запихивала их в детородный зев, обрамленный обычными, светлыми половыми губами.
   Камера, глядевшая из-под стола, демонстрировала, что это не обман, что ее имеют не в две дырки, а в одну. Потом присоединялся Вася, вводя свой стержень актрисе в зад. Камера фиксировала и это. Не знаю, могла ли негритянка принять два конца в задницу. Но и трех в два отверстия хватало.
   Она прыгала. Я представлял себе, как стиснутые теснотой негритянской дырки, трутся в гомосексуальном контакте органы Владислава и Гены. Кто-то испытал оргазм, семя потекло наружу.
  -- Cum, cum ! - весело кричала негритянка.
   Повторив сцену несколько раз, она усложнила вариант: взяла два отростка
   в рот. И насасывала одновременно. Это были Борис и Валентин.
   Она действовала невероятно умело. Пососав сразу оба, вынула их изо рта и принялась накачивать по очереди. В таком ритме и с такой силой, что добилась синхронного семяизвержения. Камера фиксировала происходящее - негритянка держала в черных кулаках два ствола, обливающих сразу с двух сторон ее черные груди.
   Это был в самом деле высший класс. Я не представлял, как такого достичь.
   До последнего момента я пытался возбудить себя зрелищем и мыслями.
   Хотя невольно вспоминал похожую ситуацию с трансвеститкой. Тогда я внезапно оживал - и мое возвращающееся к жизни восприятие фиксировало каждую деталь происходящего; я чувствовал каждый запах, помнил каждый звук шлепающихся друг о друга тел. А сейчас уже воспринимал все отстраненно, как сквозь стеклянную стену: точно уже имел уверенность, что для меня в этом мире потеряно все.
   Наконец негритянка спрыгнула со стеклянного стола, подошла ко мне и ухватила за конец.
   Я не мог с ней разговаривать, но она получила точные инструкции. И начала стимулировать меня ртом.
   Звезда делала это столь же умело, как и все остальное.
   Только сейчас я заметил, что ее длинный, острый розовый язык проколот серебряной штукой с шариками на концах. И сейчас, когда она меня сосала, что-то возбуждающе каталось по моей уздечке. Потом она раздвинула щель и играючи протолкнула один из шариков мне в канал.
   Мой стержень не выдержал и встал. Она опрокинула меня и села сверху.
   Величина ее отверстия позволяла засунуть целую, ногу, а не половой орган. Тем более твердый. Но устроившись на мне, негритянка сократила мышцы и плотно меня сжала. Она совершала волнообразные движения, от которых очень приятно колыхался ее толстый живот.
   Для нормального человека это означало вершину наслаждения. Но я вдруг понял, как все уходит.
   Да, на мне сидела чудовищно опытная негритянка.
   С невиданно огромными молочными железами.
   С большим, не круглым, а по-африкански высоким животом.
   С невероятно широким детородным зевом.
   И пыталась выжать из меня семя.
   Так же умело и заученно, как доила десятки и сотни мужчин.
   Но это было примитивно, как мир.
   Смысл моей жизни состоял не в том, чтобы сливать в женские дырки. Я ощущал силу, покуда оставался доводчиком. А последнее, кажется...
   Поработав на мне и поняв бесполезность, негритянка соскочила, чтобы принять в рот Дениса и Николая.
   Она прыгала, и размахивала сосками, похожими на шляпки грибов.
   Конец мой опал.
   Я все-таки попробовал мастурбировать.
  -- Cum, cum !!! - подбадривая всех, весело кричала черная звезда.
   Партнеры опять дошли одновременно - не знаю, какими силами ей
   удалось задержать семяизвержение Дениса.
   Оргия продолжалась.
   А мой стержень стал меньше, чем грибок Валентина.
   Все было кончено.
   

[Sarikov]

13

  -- Отдышись и одумайся, - сказал Кирилл, порвав мое заявление.
  -- У меня нет выбора, - покачал головой я.
  -- Наша студия - лучшее место, где ты можешь приложить умения. Я
   собираюсь официально назначить тебя директором сексуального центра. будете работать с Виолеттой на пару. Для гребли наймем еще пару мужиков, сам будешь етить только кого захочешь...
   Я молчал.
  -- Поверь, нигде больше ты не сможешь найти такую работу.
  -- Я знаю, - я обреченно кивнул.
  -- И как ты будешь жить?
  -- Никак.
  -- То есть ?!
  -- Я не буду жить, - равнодушно ответил я, как нечто уже обдуманное.
  -- Чтоо?! - взвился Кирилл. - Не смей болтать глупостей. Выпей
   снотворного. Завтра вызову врача и тобой снова займутся как следует. Я...
   В этот момент его позвали по внутренней связи: видимо с негритянкой надо было что-то делать. Он махнул рукой и, схватив бороду в кулак, убежал.
   - Завтра не будет, - сам себе ответил я.
   
* * *

   На площадке началась оргия, где участвовали все актеры и все актрисы.
   Я тихонько прошел в пустую комнату отдыха.
   И открыл бар.
   Я не пил много лет. Мне помогала не кодировка, а собственная воля. Но теперь, после подсознательно принятого решения, было уже все равно.
   Ирина - уже практически забытая мною, но сейчас вдруг снова всплывшая в памяти - оказалась права, говоря о волке, кормленном мясом. И теперь, когда прежняя жизнь оказалась законченной, а никакой последующей не ожидалось, отпал смысл продолжения. Я понял это точно и ясно.
   В баре не нашлось ничего порядочного. Одно кислое вино да шампанское, которое лакали актрисы. Пришлось налить два стакана Виолеттиного мартини - оно оказалось самым крепким. Впрочем, Виолетта сама давно уже обходилась без выпивки, и мартини держали тут просто по старой памяти.
   Как ни странно, после долгого перерыва такая выпивка даже не ударила в голову. Мне стало еще хуже. Зато решение оформилось полностью.
   Я прошел на склад реквизита. Там где-то валялся старый спотлайт. Я легко нашел его в куче пыльного хлама. Открутил длинный сетевой шнур. Сунул в карман и, миновав охранника, вышел наружу.
   Оказывается, за стенами стояла холодная осень. Ползли тучи, в пустых окнах соседнего корпуса раскачивались голые деревья, среди их убогих ветвей выл ветер. Рябилась поверхность луж.
   Внешний мир был враждебным. Впрочем, иным он не мог быть.
   Сначала я пошел в облетевший парк.
   Потом сообразил, что там могут на пакость оказаться люди, и свернул к заброшенному корпусу.
   Где-то щелкнул замок. Но то осталось за бортом. Спрыгнув, я уже не мог вернуться.
   Обитая жестью дверь была сорвана с петель. Я ступил в пустой бетонный сумрак. Воняло экскрементами: граждане России давно использовали эти корпуса как общественные туалеты. Пахло еще какой-то смертной дрянью, кошачьей или собачьей мертвечиной.
   Я достал шнур и взглянул наверх.
   Потолок оказался слишком высоким.
   Я заметил лестницу ведущую в выгородку на уровне второго этажа. Поднявшись, я обнаружил нечто вроде комнаты мастеров. Там стояли гнилые столы. Сверху висели решетки из ржавого профиля с давно умершими лампами дневного света. Я долго маялся, не сразу сообразив, как сделать из шнура удавку. Навязав несколько узлов - чтобы не затянулась раньше времени - я накинул петлю на шею и вытащил стул. Судя по всему, до одной из перекладин я мог дотянуться...
   Стул заскрипел, но выдержал. Возможно, меня ждала удача.
  -- Володя !!!! - раздался крик из-за спины.
   Я обернулся, хотя мог и не оборачиваться.
   На лестнице стояла мое жена. О самом существовании которой я уже,
   кажется. забыл. В чем не было ничего странного: наш "брак" основывался исключительно на половых отношениях, а теперь все это осталось для меня зачеркнутым.
   Судя по всему, она гналась за мной со съемочной площадки, поскольку даже не переоделась.
   По ее голым ногам стекала чья-то семенная жидкость.
  -- Володя, ты что ?
  -- Ничего, - ответил я. - Вышел воздухом подышать. Сейчас вернусь -
   иди обратно, а то простынешь.
  -- А... А зачем у тебя на шее шнур?
  -- Шнур ?! - удивился я. - А, спотлайт хотел починить. Пошел сюда
   посмотреть, нет ли старых выключателей...
   Виолетта смотрела молча, переступая с ноги на ногу. Ее наверняка мучил холод.
  -- Ну иди же. Иди, - повторил я.
   Не потому, что ее приход лишал меня решимости. Она не имела сил и
   возможности помешать. Просто мне все надоело и хотелось совершить это скорее. Но я почему-то не мог делать этого при ней. Ведь все-таки я любил эту женщину - хотя и мог это делать сейчас лишь умственно.
  -- Володя...- пробормотала она, глядя мне в глаза. - Можешь не
   верить, но мне так же плохо...
   Что-то дрогнуло во мне.
  -- Мне так же плохо, как и тебе. Не уходи, я без тебя не проживу.
   Я напрасно ввязался в разговор. Это оттягивало момент.
  -- Я хочу, чтобы ты трахнул меня по-настоящему. И тогда...
   Что "тогда" я не уточнял. Обычный женский бред.
   Виолетта шагнула ко мне, рывком расстегнула брюки, выдернула орган и плеснула из какого-то флакона.
  -- Что это ? - машинально спросил я.
  -- Что-то вроде мушки, только гораздо сильнее. Я у негритянки взяла.
   Сейчас продолжать было бессмысленно.
   Конец отвердел сам по себе.
  -- Я хочу тебя, - сказала она и распахнула халат.
   Прыгнув на меня, она повисла на моей шее. Мне ничего не оставалось, как
   схватить ее бедра, чтобы не упасть вместе с нею. Она отпустила руку и с неожиданной ловкостью заправила в себя мой конец. Я ничего не чувствовал.
  -- Ты что делаешь... - равнодушно сказал я.
   Виолетта продолжала насаживаться на мой орган. Как мне показалось,
   гораздо глубже. чем было привычно в нашем с нею сексе.
   - Что ты делаешь? - неожиданно для себя встревожился я.
  -- Я хочу боли ! Боли от тебя ! Трахни меня! Так, чтобы в ушах звенело!
  -- Тебе нельзя. Гинеколог говорил...
   Даже перед лицом собственной смерти я не мог переключиться...
  -- Плевать мне на гинекологов! - крикнула Виолетта. - Трахай меня!
   Порви меня на части! Пополам! Я этого хочу, ты понимаешь?!
   Я не знал, как от нее отделаться. Она все увидела и поняла и теперь могла позвать кого-нибудь на помощь... Мне стало трудно удерживать равновесие - я качнулся вперед и опер ее на один из черных гнилых столов. Она сама начала движения, дергаясь на мне и сотрясая мое тело. Шнур болтался, напоминая о решении. Которое никуда не делось. Более того, если все так плохо, то можно уйти даже вдвоем... после того, как она от меня отстанет.
  -- Стой !!! - вдруг закричала она. - Не так !
   Как будто действовал я, а не она.
  -- Что... Не так ? - машинально спросил я. - Я же говорил, больно будет.
  -- Наоборот. Так ты не проникаешь на полную глубину. Надо по-другому.
  -- По-другому... - я чувствовал раздражение от того, что все тянется и
   тянется и я не могу совершить прыжок в никуда.
  -- Я встану на четвереньки, а ты дери меня сзади. Так глубже всего...
   Я плавал в тумане. А Виолетта уже подстелила белый халат на грязный пол из профнастила. Схватила мокрый отросток, потянула на себя. Против воли я опять оказался в ее скользкой дырке.
  -- Глубже, - приказала Виолетта.
   И, извиваясь задницей, сама наделась на мой стержень.
   Когда снаружи оставалась треть - ствол стоял, как каменный, решив порадоваться напоследок - я почувствовал преграду. И машинально отпрянул.
  -- Стой ! - закричала Виолетта, пытаясь насунуться глубже. -Дальше !
  -- Куда... Некуда!
  -- Ты мне в матку уперся! Не уходи от меня! Рви ее, на хрен. Ты
   сможешь, у тебя сегодня такой жесткий член!
   Слово "матка" обожгло невежественным ужасом нормального мужчины.
  -- Нельзя, - возразил я. - Гинеколог...
  -- Имела я этого гинеколога в задницу, - с неожиданной грубостью
   ответила Виолетта. - Если я говорю рви - значит рви...
   Воспользовавшись моей заминкой, она уперлась локтями в пол и рывком насадилась на остаток органа. И дико закричала от боли. Я почувствовал, как головка в самом деле что-то раздвигает и ее копчик уперся в мой живот.
   Я почувствовал волну, скользнувшую по ее телу - словно на мгновение она потеряла сознание, и попытался выдернуть орган.
  -- Нет...- отуманено пробормотала Виолетта, вцепившись в мою
   мошонку. - Не выпущу... Теперь уже все равно... Ты наконец порвал меня... рви дальше... Дальше, дальше. Я хочу...
   И стала двигаться сама, вскрикивая от боли.
   Я не мог шевельнуться; я лишь схватил ее за ягодицы, пытаясь смягчить удары убогого тела. В промежутки между криками боли она выбрасывала отрывистые, яростные слова:
  -- Трахай!.. Дери !.. Кончай... меня!..
   Вдруг я почувствовал, как из ее отверстия по моему стволу, по корню, по
   мошонке и дальше по ногам, струится горячая жидкость. Я не ощутил не только оргазма, но даже позыва; мое семя не могло выплеснуться. Это могла течь лишь смазка Виолетты.... Но откуда ее возникло так много - столько не может быть ни в одной женщине... и она не бывает такой горячей - отрывочно думал я, ощущая, как влага ползет уже ниже колен.
   - Давай, давай...- задыхаясь, кричала Виолетта.
   Я изо всех сил пытался спихнуть ее. Но она держала меня мертвой хваткой - я мог оторвать свой орган, но он все равно остался бы в ее дырке. Мы боролись дико и яростно, как тысячи лет продолжали бороться мужчина и женщина, охваченные противоположными страстями... Только у нас все происходило наоборот: я сопротивлялся изо всех сил, а женщина яростно насиловала себя моим бесчувственным телом.
   Вдруг Виолетта захлебнулась в уже совершенно нечеловеческом, зверином крике, и тело ее обмякло, мгновенно покрывшись страшным холодным потом.
   Мой орган наконец вышел наружу и я увидел, что с него капает кровь.
   Все-таки я испытал оргазм, и семя вышло с кровью...- глупо подумал я.
   И тут же понял, что это чушь: конец не пульсировал, из головки ничего не текло. Но ствол и мошонка, и мои ноги до самых ступней были покрыты красными потеками. С ужасом я заметил, что кровью измазаны и ляжки Виолетты, и ее ягодицы, и... Из-под ее тела выползала алая лужа, невыносимо яркая на белом халате.
  -- Вета... Вета, ты что...
   Я склонился к ней. Я только что слышал просьбы порвать, содрогаясь и
   одновременно не веря в ужасы, считая это преувеличением для того, чтобы вернуть меня... Неужели все произошло...
  -- Во...лодя...
   Очнувшись, Виолетта перевернулась на спину. Бледное, переменившееся
   лицо напоминало покойницу. Живот тоже оказался измазан кровью.
  -- Вета... Что я сделал?
  -- Ты...- она облизнула губы. - Ты сделал все как надо... Ты так и не
   кончил в меня. Зато сделал все... что я просила... Порвал мне шейку матки.
  -- Я...
  -- Нет, не ты. Не так... Это я сама разорвала свою матку о тебя... Но
   кровь... Ты видишь кровь?
   Я молчал в полной растерянности.
  -- Меня надо в больницу... Скорее...Чтобы зашили... Иначе я истеку
   кровью... Она не остановится сама. Маточное кровотечение - это смерть...
   Она говорила все тише; чувствовалось. что силы покидают ее вместе с утекающей кровью.
  -- Вызови... мне... скорую... помощь... Скорее, а то будет поздно...
   Зачем она это сделала? - подумал я.
   И вдруг понял: Виолетта не знала, как помешать моему уходу... Понимала
   лишь бессмысленность слов. И решилась на смертельный шаг. Меня пронзило чувство стыда и раскаяния: неужели эта женщина, с который мы давно и привычно перекидывались легкими словами о любви, в самом деле так любила меня... Что отважилась на безумие ради моего спасения.
  -- Вызови... В кармане халата мобильник...
   Точно, она продумала все заранее.
   Знала, что я не стану вызывать "скорую" сюда, чтобы не рассекретить
   студию. Что ее придется вынести с территории -я уйду и уже не смогу выполнить задуманного...
  -- Но зачем? - все-таки спросил я. - Зачем ты...
  -- Затем...- Виолетта говорила с трудом; боль затуманила ей ее глаза. -
   Что я тебя... Чтобы ты не ушел... Ведь ты не уйдешь, бросив меня умирать...
  -- Почему ты в этом так уверена? - неожиданно для себя возразил я.
  -- Потому что ты...- голос сорвался на шепот и затих.
   Я поднял ее на руки. Тело, обвисшее и очень холодное, оказалось
   неожиданно тяжелым. Я держал ее - обнаженную, изломанную, искалеченную. Поднимая, успел увидеть, что из детородного отверстия продолжает капать очень красная кровь. И сейчас я ощущал, как по моей правой руке, поддерживающей ее сомкнутые ягодицы, бежит теплая струйка.
  -- Потому что ты... настоящий...
   И закрыла глаза. Грудь поднималась и опускалась, она еще только
   потеряла сознание. От боли, шока и потери крови.
   "Настоящий"...- думал я. - Откуда она знает, настоящий я, или нет?
   Руки мои уже затекли от держания ее на весу.
   Петля оставалась на шее.
   И мне никто не мог помешать уложить Виолетту обратно на пол, а самому напрячься, влезть на стул и закрепить свободный конец.
   Если я решил - то какая разница, умирать одному или вдвоем?
   Ведь с моей смертью умрет весь мир, живший во мне.
   И меня уже не волновало, что и с кем станет потом.
   Я мог уничтожить хоть всех оставшихся; ведь меня не будет потом.
   И сейчас, наверное, стоило умереть вместе с Виолеттой.
   Точнее самому, уйти, а ей дать тихо скончаться рядом.
   Если моя жена любила меня до такой степени, что решилась на самопожертвование... То без меня... И если у нее не достанет решимости сделать это намеренно, то у меня хватит на двоих...
   Самому уйти добровольно.
   А ее оставить на медленную смерть.
   ...Может, жизнь требовала именно этого?..
   Впрочем, смерть не обещала оказаться слишком медленной.
   Я стоял, держа обмякшее тело женщины.
   А кровь все текла и текла, образовав уже порядочную лужицу на сером рифленом полу у моих ног.
   
                                            К О Н Е Ц
2009-2010гг